Глава 4. Понятия права и государства

1. Понятие права

Вопрос о том, что такое право, имеет для философии права такое же фундаментальное значение, как и вопрос о том, что такое истина, для философии и человеческого познания в це­лом. Ведь и в случае с правом речь тоже идет об истине — об искомой правовой истине, об истине применительно к праву. И именно потому, что речь идет об истине, вопрос «что такое право?» остается актуальным и открытым для дальнейших по-

исков, несмотря на множество глубоких ответов, прошлых и современных, приближающих к искомой истине, но не исчер­пывающих ее и не завершающих процесс познания.

С позиций сформулированного нами предмета философии права существенное значение имеет то обстоятельство, что во всех ответах на этот фундаментальный вопрос с необходимо­стью присутствует (осознанно или фактически) такой опреде­ляющий для правопонимания момент, как отождествление или различение права и закона — официально установленного, дей­ствующего, «позитивного» права.

При этом ясно, что лишь при различении права и закона (в виде различения естественного и позитивного права в русле юснатурализма или в виде различения права и закона как сущ­ности и явления с позиций юридического либертаризма) воз­можна та или иная версия философии права, поскольку для философско-правового подхода, помимо знания содержания закона (т. е. официально-властного субъективного мнения о праве), необходима определенная концепция объективной при­роды права (объективного правового начала), которая не зави­сит от воли и произвола власти (от усмотрений законодателя и т. д.) и которой должно соответствовать или, как минимум, не противоречить действующее официально установленное по­зитивное право.

Для легистского же подхода такого вопроса в подлинном смысле не существует, поскольку для него право — это уже официально данное, действующее, позитивное право. У легиз-ма здесь нет проблем, у него есть лишь трудности с определе­нием (дефиницией) того, что уже существует и известно как право. Трудность эта главным образом состоит в том, что опре­деление позитивного права (как некая согласованная, непроти­воречивая, обобщенная характеристика изменчивого и проти­воречивого эмпирического материала действующего права) должно и соответствовать определяемому объекту, и вместе с тем быть свободным от его противоречий, исключений и осо­бенностей, которые как раз и существенны для постоянно ме­няющегося действующего права. Отсюда и та большая осто­рожность, с какой римские юристы относились к определениям и обобщенным характеристикам действующего права и его ин­ститутов.

Различение естественного и позитивного права обозначает антилегистский (юридический) аспект юснатурализма и образу­ет предмет всех естественноправовых направлений и концеп­ций философии права. Впрочем, этот юридический аспект юс­натурализма заметно искажен смешением права с моралью, ре­лигией и т. д. в рамках юснатурализма. В целом можно сказать, что вся прошлая и современная философия права, кроме либертарно-юридической концепции философии права, представ­ляет собой те или иные варианты и версии естественноправовой философии права.

Данное обстоятельство заслуживает особого внимания, по­тому что многие до сих пор никак не могут понять принципи­альную разницу между юснатурализмом (с характерным для не­го дуализмом естественного и позитивного права) и юридиче­ским либертаризмом (с его различением и соотношением права и закона как сущности и явления для обоснования концепции правового закона).

Для либертарно-юридического правопонимания право — это не просто произвольное и субъективное властное веление, а нечто объективное и самостоятельное, обладающее своими (не зависящими от воли законодателя) сущностью, спецификой и собственной природой — словом, своим принципом права, ко­торым является принцип формального равенства, выражающий существо и особенности права, его отличие от других социаль­ных явлений, норм и регуляторов.

Рассмотренные компоненты принципа формального равен­ства (всеобщая равная мера, свобода, справедливость) пред­ставляют собой взаимосвязанные и предполагающие друг друга определения (характеристики) сущности права в его различе­нии с законом. Отсюда и внутренняя смысловая равноценность таких внешне различных определений, как: право — это фор­мальное равенство; право — это всеобщая равная мера; право — это всеобщая свобода; право — это всеобщая справедливость и т. д.

Эти определения права фиксируют понимание права как са­мостоятельной сущности, отличной от других сущностей. Как эти объективные свойства права, так и характеризуемая ими сущность права относятся к определениям права в его различе­нии с законом, т. е. не зависят от воли законодателя.

К этим исходным определениям сущности права в процессе так называемой позитивации права, его выражения в виде зако­на, добавляется новое определение — государственно-властная общеобязательность того, что в процессе правоустановительной деятельности (правотворчества) официально признается и уста­навливается как закон (позитивное право) в определенное вре­мя и в определенном социальном пространстве. При этом мы имеем дело с установлением закона (всех источников позитив­ного права) как правового по своей сущности явления, т. е. пра­вового закона.

Правовой закон — это адекватное и полное выражение права (права как сущности и как явления) в его официальной при­знанное, внешней выраженности, общеобязательности, опре­деленности, нормативно-содержательной конкретизированности и доступности для населения, необходимых для действую­щего позитивного права.

В общеобязательности закона (позитивного права) есть два различных, но взаимосвязанных момента — официально-власт­ный и правовой.

Первый момент состоит в том, что закон как установление официальной власти наделяется ее поддержкой и защитой, обеспечивается соответствующей государственной санкцией на случай нарушения закона и т. д. С этой точки зрения кажется, будто общеобязательность закона — лишь следствие произволь­ного усмотрения власти, обязательности ее велений, приказов, установлений. Здесь же лежат корни легизма, согласно которо­му обязательный приказ власти и есть право.

Второй момент состоит в том, что закон наделяется обще­обязательностью только потому, что он выступает именно как право, а не просто как какое-то иное общеобязательное, но не­правовое установление и явление. Ведь власти (и легисты) не только говорят об общеобязательности закона, но и одновре­менно утверждают, что это и есть право.

В этой претензии закона быть правом проявляется то прин­ципиальное обстоятельство, что у закона (позитивного права) нет своей собственной сущности, отличной от сущности права. Кстати говоря, у общеобязательных установлений и актов вла­сти нет даже собственного наименования и единого общего названия, почему и приходится обозначать их с помощью разного рода добавочных прилагательных («позитивное», «действую­щее», «официальное», «установленное» и т. д.) к слову «право» (в контексте нашего подхода мы обозначаем их обобщенно и условно как «закон»).

С позиций признания правовой природы и сущности закона ясно, что общеобязательной силой должен обладать только правовой закон. Иначе пришлось бы признать, что ничего соб­ственно правового нет, что с помощью силы и насилия можно всякий произвол превратить в право. Но объективная природа права проявляется и там, где ее отрицают: даже тиранические, деспотические, тоталитарные акты выдаются их авторами и апологетами за «право» и «справедливость».

Возможность злоупотребления понятием права и формой закона в антиправовых целях, разумеется, не обесценивает роль и значение закона как правового по своей природе явления, как необходимой общеобязательной формы выражения и действия права в социальной жизни людей.

Двуединая задача здесь состоит в том (в достижении такого состояния и результата), чтобы только праву придавалась за­конная (официально-властная, общеобязательная) сила и вме­сте с тем чтобы закон был всегда и только правовым.

В смысловом контексте различения и соотношения права и закона общеобязательность закона обусловлена его правовой природой и является следствием общезначимости объективных свойств права, показателем социальной потребности и необхо­димости властного соблюдения, конкретизации и защиты принципа и требований права в соответствующих официальных актах и установлениях. И именно потому, что, по логике ве­щей, не право — следствие официально-властной общеобяза­тельности, а, наоборот, эта обязательность — следствие права (государственно-властная форма выражения общезначимого социального смысла права), такая общеобязательность выступа­ет как еще одно необходимое определение права (а именно — права в виде правового закона) в дополнение к исходным опре­делениям об объективных свойствах права. Смысл этого опре­деления состоит не только в том, что правовой закон обязате­лен, но и в том, что общеобязателен только правовой закон.

Основное различие между исходными определениями права, фиксирующими объективные свойства права, и этим дополнительным определением состоит в том, что объективные свойст­ва права не зависят от воли законодателя, тогда как общеобяза­тельность правового закона, подразумеваемая объективной природой права, зависит и от воли законодателя (от официаль­но-властного опосредования между требованиями права и фор­мой их конкретного законодательного выражения, от властных оценок и решений), и от ряда объективных условий (степени развитости социума, наличия условий, объективно необходи­мых для появления и действия правовых законов и т. д.).

Применительно к праву в его совпадении с законом (т. е. к правовому закону, к позитивному праву, соответствующему принципу и требованиям права) все названные определения права (права в его различении с законом и права в его совпаде­нии с законом) имеют субстанциальное значение, раскрывают различные моменты сущности правового закона и, следователь­но, входят в его общее (и единое) понятие.

Поэтому, говоря об общем (и едином) понятии позитивного права и соответствующих дефинициях, мы везде имеем в виду правовой закон, т. е. позитивное право в его совпадении, но не в расхождении и противоречии с объективными свойствами и требованиями права. Здесь везде мы оперируем правовыми оп­ределениями и правовыми понятиями, подразумевающими объективную правовую природу и характер соответствующих феноменов.

Сочетание различных определений позитивного права, соот­ветствующего объективным требованиям права, в одном поня­тии означает их объединение (совмещение, уплотнение, синтез, конкретизацию) по одному и тому же основанию, поскольку речь идет о различных проявлениях и определениях единой правовой сущности. Причем эти различные определения права в силу их понятийного и сущностного единства не только до­полняют, но и подразумевают друг друга. Именно это дает ло­гическое основание в дефиниции (по необходимости — крат­кой) общего понятия такого позитивного права (т. е. правового закона) ограничиваться лишь некоторыми основными опреде­лениями (характеристиками), резюмирующими в себе и одно­временно подразумевающими все остальные определения сущ­ности права.

Из смысла излагаемой либертарно-юридической концепции различения и соотношения права и закона вытекает, что даже самая краткая дефиниция общего понятия такого надлежаще­го позитивного права (правового закона) должна включать в себя, как минимум, две характеристики: 1) права как сущно­сти (т. е. права в его различении с законом) и 2) права как яв­ления (т. е. права как государственно-обязательного, законно­го явления).

С учетом этого можно сформулировать ряд соответствую­щих определений общего понятия права, т. е. понятия права, включающего в себя свойства права как сущности и как явле­ния, соответствующего этой сущности. Общее понятие права — это, согласно юридическому либертаризму, понятие правового закона. Так, позитивное право, соответствующее объективным требованиям права (т. е. правовой закон), можно определить как общеобязательное формальное равенство; как равную меру (мас­штаб, форму, норму) свободы, обладающую законной силой; как справедливость, имеющую силу закона; как общеобязательную форму равенства, свободы и справедливости; как общеобязатель­ную систему норм равенства, свободы и справедливости.

В более развернутом виде определение общего понятия права (правового закона, т. е. позитивного права, соответствующего объективным сущностным свойствам права) можно сформули­ровать так: право — это соответствующая требованиям принципа формального равенства система норм, установленных или санк­ционированных государством и обеспеченных возможностью госу­дарственного принуждения.

Приведенные дефиниции права носят общий характер и распространяются на все типы и системы позитивного права (прошлые и современные, внутригосударственное и междуна­родное), правда, лишь в том смысле и постольку, поскольку последние соответствуют объективной природе и требованиям права и действительно позитивируют право, а не произвол. По­этому данные дефиниции служат и критерием для проверки и оценки правового качества различных практически действовав­ших и действующих систем и типов позитивного права, для оп­ределения того, действительно ли в них речь идет о позитива-ции права или формы права и закона в них используются в ан­типравовых целях, для прикрытия произвола и насильственных установлений деспотизма.

Реальный процесс «позитивации» права, его превращения в за­кон, наряду с необходимостью учета объективных сущностных свойств права, зависит от многих других факторов (социаль­ных, экономических, политических, духовных, культурных, собственно законотворческих и т. д.). Поэтому несоответствие закона праву может быть следствием как правоотрицающего характера строя, так и антиправовой позиции законодателя или разного рода его ошибок и промахов, низкой правовой и зако­нотворческой культуры и т. д.

В борьбе против правонарушающего закона в процессе исто­рического развития свободы, права и государственности сфор­мировались и утвердились специальные институты, процедуры и правила как самой законотворческой деятельности (и в целом процесса «позитивации» права), так и авторитетного, эффектив­ного контроля за соответствием закона праву (разделение вла­стей, система сдержек и противовесов в отношениях между раз­личными ветвями власти, общесудебный, конституционно-судебный, прокурорский контроль и различные формы общест­венного контроля за правовым качеством закона и т. д.).