Русская природа в поэзии ф. Я. Тютчева

Для Федора Ивановича Тютчева природа — не просто одна из постоянных тем его творчества, предмет поэтических раздумий. Вряд ли можно найти поэта, который пренебрёг бы пейзажными описаниями, не любовался бы красотой звездного неба или утренней зари.

У Тютчева же — нечто гораздо большее: в образах природы отражена душа человека, выражено философское понимание мира, общее ощущение трагедийности бытия.

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык.

Природа в стихах Тютчева наделяется собственным характером; она погружается в различные состояния — от бурного ликования до томительного сна.

Сравнив два четверостишия:

Лазурь небесная смеется,

Ночной омытая грозой,

И между гор росисто вьется

Долина светлой полосой... И

Здесь, где так вяло свод небесный

На землю тощую глядит,—

Здесь, погрузившись в сон железный,

Усталая природа спит...

В первом случае речь идет об активности жизненных сил, о буйстве мироздания. Во втором — о земной усталости и внутренней неподвижности. Оба состояния и оба настроения равноправны и существуют в поэтическом мире Тютчева как два полюса единого целого.

Человек, по Тютчеву, — это всего лишь частичка природного мира, и потому он не свободен от темных хаотических инстинктов. Стремясь приобщиться к природной жизни, душа человеческая в равной степени впитывает в себя и ее гармоническую певучесть и саморазрушительное начало:

О, страшных песен сих не пой

Про древний хаос, про родимый!

Как жадно мир души ночной

Внимает повести любимой!

На землю с ее бедами и радостями поэт смотрит с очень большой высоты, высоты Космоса. И с этой точки зрения земные заботы тонут в безбрежном океане мирозданья:

Небесный свод, горящий славой звездной,

Таинственно глядит из глубины,—

И мы плывем, пылающей бездной

Со всех сторон окружены.

«Бездна», «рок», «роковой», «древний хаос» — эти слова можно считать кл ючевыми для лирики Тютчева. Тема грозных, роковых явлений природы, всеобщих катаклизмов, бросающих вызов воле и бесстрашию человека, — во всей мощи и конкретности впервые зазвучала в русской поэзии именно у Тютчева, хотя отдельные мотивы встречались у Ломоносова, Державина, Пушкина, Лермонтова.

Однако изображением одного хаотического разброда в мире природы Тютчев не ограничивается. Для него важно творческое созидательное начало, которое составляет один из важнейших законов мироздания.

Вот, например, стихотворение «Последний катаклизм»:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И божий лик изобразится в них!

Распад связей и разрушение неизбежно ведут к рождению нового — и этот процесс бесконечен.

Изображение русской природы вписывается у Тютчева в общую картину мироздания. Но она более приближена к людским заботам, более одухотворена, «одомашнена».

Еще земли печален вид,

А воздух уж весною дышит,

И мертвый в поле стебль колышет

И елей ветви шевелит...

Здесь переданы типичные детали средне-русского пейзажа, пропущенные сквозь призму душевных переживаний:

Душа, душа, спала и ты...

Но что же вдруг тебя волнует,

Твой сон ласкает и целует

И золотит твои мечты?..

Или весенняя то нега?..

Или то женская любовь?..

Пейзажные зарисовки Тютчева полны и мысли, и чувства. И то, и другое дается не в голой отвлеченности или описательности, но через сопоставления, сравнения, уподобления. Сопоставляя, как в данном стихотворении, весеннее пробуждение природы с душевным состоянием, Тютчев во многом следует фольклору, где подобные приемы распространены.

Овеянные народной традицией, тютчевские образы становятся не только поэтичнее, но и теплее, сердечнее. Они воспроизводят элементы крестьянского быта, которые очеловечивают пейзаж, вносят в него щемящую ноту ожидания.

Где бодрый серп гулял и падал колос,

Теперь уж пусто все — простор везде,—

Лишь паутины тонкий волос

Блестит на праздной борозде.

« Праздная борозда», «отдыхающее поле»—это взгляд человека, которому близки заботы земледельца, для которого земля—это мать-Земля, кормилица, труженица.

Скудная русская природа ассоциируется у Тютчева с бедностью деревенских селений, с «краем... долготерпенья».

Не поймет и не заметит

Гордый взор иноплеменный

Что сквозит и тайно светит

В наготе твоей смиренной.

Здесь мы находим еще один оттенок: родная природа, по мысли Тютчева,— отражает судьбу народа, характеризует его как народ, преданный идеям христианского смирения и покорности:

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь Небесный

Исходил, благославляя.

Не только каждый человек, но каждая эпоха видит и понимает природу по-своему. Для одних важно созерцательное отношение к ее красотам (например, В. А. Жуковский), другие предпринимают активные попытки понять ее «язык», постичь закономерности существования, применить, если возможно, свои естественнонаучные теории (М. В. Ломоносов, в XX веке—Н. А. Заболоцкий). Тютчевские же природоописания созерцательны и активны одновременно, они построены на сопряжении реальных противоположностей — чувства трагизма, ощущения безысходности одиночества и вечной тяги к гармонии, творчеству, любви.

Бродить без дела и без цели

И ненароком, на лету,

Набресть на свежий дух синели.

Или на светлую мечту...