Заключение

Проанализировав тему курсовой работы целесообразно сделать следующие выводы:

К концу XV в. государство сосредоточило в своих руках судебные функции по всем важным делам, что было закреплено Судебником 1497 г. Вотчинные и поместные суды постепенно теряют свое значение и за ними остаются лишь малозначительные дела («опричь душегубства»), а затем государство отбирает у них и эти дела.

Судебник Ивана III провозглашает главным судебным органом Боярскую думу: «Судите суд боярам и окольничим. А на суде быти у бояр и у околничих диаком». Боярский суд составляла приближенная к великому князю аристократия – родовитая знать. В дьяки, по свидетельству князя А. Курбского, назначали «не от шляхетского роду, а от поповичев или от простого всенародства». Дьяки не только помогали боярам (путным, приказным, думным), но и следили за правильностью судопроизводства.

На местах до отмены наместничьего правления суд осуществляли наместники великого князя и волостели, имевшие свой штат помощников. Судебники определяли размеры судебных пошлин, выделявшихся на содержание этого штата.

После реформы середины XVI в. и ликвидации наместничьих судов судебные функции переходят на местах к губным и земским учреждениям. Но административные органы по-прежнему сохраняют за собой право суда: воеводы, приказы, Боярская дума, сам царь. В XVII в. приказы становятся высшей инстанцией для местных судов. Дела в них решались коллегиально («соопча»), боярином, окольничим или думным дьяком «с товарищи». Следствие и делопроизводство вели дьяки и подьячие («чернильные души»).

Разделение на гражданский и уголовный (состязательный и инквизиционный) процессы весьма условное. Оно сделано для того, чтобы облегчить усвоение сложного материала. Сами же законодательные акты (судебники, Соборное Уложение) такого разделения не знают, как не знают и разделения всех правонарушений на две сферы: гражданских и уголовных дел.

Суть состязательного процесса заключалась в том, что обе стороны имели на нем равные права и считались истцами, а сам процесс представлял собою одновременно и следствие, и суд. Как и ранее, он осуществлялся в форме диалога между сторонами в присутствии судей. Каждая сторона при этом представляла суду доказательства, выставляла свидетелей. При противоречивых показаниях свидетелей допускались присяги. Вплоть до середины XVI в. применялся и судебный поединок.

Уголовный процесс в Московском государстве начинался по инициативе государства и усмотрению государственных органов (но и по инициативе «добрых людей»). Главными здесь были Разбойный приказ и Земский приказ для Москвы. На местах сыск вели губные старосты и целовальники по наказам из Разбойного приказа и под контролем воевод. Судоговорение на таком процессе заменялось допросом обвиняемого, который вел судья (судьи), сам изыскивавший доказательства преступного деяния, устраивавший очные ставки, подвергавший обвиняемого пытке в случае необходимости.

С конца XV в., в условиях роста профессиональной преступности (криминальных структур), разбойничьих шаек, стало развиваться специальное процессуальное действие – облихование. Оно помогало отличить «лихого человека» от обычного преступника.

Как видим, Соборное Уложение являлось универсальным законом, оно установило единые основания возбуждения уголовного дела за татьбу и разбой, независимо от социальной принадлежности человека.

Розыскные дела могли быть приостановлены или прекращены только по решению суда. Приговоры и решения не подлежали обжалованию и приводились в исполнение самими органами судебной власти. Естественно, что для исполнения смертной казни у московских судей были и специальные люди – палачи.