Взаимодействие специалистов, системные аспекты

Психическое заболевание встраивается в сложный комплекс биологических и психосоциальных факторов, в котором причины и следствия многократно сменяют друг друга, поэтому работа с се­мьями больных шизофренией предъявляет высокие требования к сотрудничеству и преемственности усилий специалистов помогаю­щих профессий (психиатров, психотерапевтов, психологов, социаль­ных работников, врачей-интернистов).

Таблица 25

Взаимодействие помогающих специалистов	Количество регоспитализаций в течение 12 месяцев
	Основная группа (л=31)		Группа сравнения (л-30)
	Абс.	%	Абс.	%
Сотрудничество психиатра и психотерапевта	1	3,2	4	13,3
Отсутствие контакта между специалистами	5	16	8	26,6
Всего	6	19,2	12	40

Взаимодействие помогающих специалистов и количество регоспитализаций в течение 12 месяцев наблюдения

Взаимодействие с семейной системой психически больного па­циента побуждало помогающих специалистов (психиатра, психолога, социального работника) к занятию конкурентных позиций, затруд­няя их сотрудничество и снижая эффективность реабилитационных мероприятий (табл. 25)

Рис. 17. Взаимодействие помогающих специалистов и количество регоспитализаций в течение 12 месяцев наблюдения (в %)

Манипуляции, организуемые семьей во взаимодействии со зна­чимыми лицами социального окружения, представляли собой привычный паттерн построения этих отношений для получения поддержки извне и снижения уровня семейной тревоги,

На этапе манифестации и обострения психического заболевай» важность описанного взаимодействия трудно было переоценить. Однако при его закреплении оно становилось самоценным, провоцируя преждевременные регоспиталиаации, если процесс психологической сепарации семьи с лечащим врачом-психиатром и выписка из стационара оказывались затрудненными в связи с высоким уровнем тревоги у референтного родственника. Основной причиной этой тревоги ста­новилась его (ее) неуверенность в полноте родительской компетенции.

Использовались следующие форматы организации взаимодей­ствия помогающих специалистов:

• супервизия — «живая» и заочная (представление супервизору письменных отчетов и стенограмм психотерапевтических сес­сий) в 11 (18%) случаях;

• ко-терапия — проведение некоторых семейных сессий с участи­ем ко-терапевта в шести (9,8%) случаях;

• клинический разбор случаев с участием психиатров, психотера­певтов и клинических психологов в восьми (13%) случаях. Таким образом, сопоставительный анализ полученных данных по­зволяет отметить повышение эффективности реабилитационных меро­приятий при организации сотрудничества помогающих специалистов.

АНАЛИЗ ОБРАТНОЙ СВЯЗИ СЕМЕЙ, ПРИНЯВШИХ УЧАСТИЕ В ПСИХОТЕРАПИИ. ОСОБЕННОСТИ АНААИТИКО-СИСТЕМНОЙ СЕМЕЙНОЙ ПСИХОТЕРАПИИ ПРИ ПАРАНОИДНОЙ ШИЗОФРЕНИИ

Ответить на вопросы полуструктурированного интервью пред­лагалось всем членам семьей, получавшим аналитико-системную се­мейную психотерапию (31 семья), по истечении 12 месяцев с момента начала психотерапии. На восемь предлагаемых вопросов получе­но 217 (87,5%) ответов от идентифицированных пациентов (И. П.) (в среднем семь на одного участника) и 174 (75%) от референтных родственников (Р. Р.) (в среднем - шесть на одного участника).

Из 31 И. П. и 29 Р. Р. основной группы о субъективном впечат­лении улучшения самочувствия и семейной жизни в течение описы­ваемого периода сообщали 26 (86,3%) И. П. и 24 (77,4%) Р. Р.

В качестве средств достижения упомянутого улучшения соб­ственные активные усилия по преобразованию жизни назвали 15 И. П. (48,4% принявших участие в опросе). Из них - работу над собой, изменение образа жизни и отношения к ней — восемь чело­век, общение с друзьями — четверо, занятия спортом — трое.

Улучшение связывали с лечением (включая и психофармакоте­рапию) — 10 И. П. (32,3%) и в основном только с психотерапией — четыре человека (12,9%).

Среди внешних факторов, не связанных с собственными усили­ями, называли: изменения состава семьи — пять человек (16,1%), а «обстановки в стране» — двое (6,5%).

Среди Р. Р. мнения распределились следующим образом. Улуч­шение связывалось с собственными усилиями у 11 Р. Р. (37,9%), из них с трудоустройством самого Р. Р. — у трех человек (10,3%), пози­тивной переоценкой обстоятельств жизни — у троих (10,3%), улуч­шением супружеских взаимоотношений — у пятерых (17,2%).

С изменениями, произошедшими в сыне и его образе жизни, улучшение связывали шесть Р. Р. (20,7%). Среди них: выздоровление сына назвали два человека и трудоустройство сына четыре человека.

С совместными усилиями, включая психотерапевтическую работу, достижения связали девять Р. Р. (31,0%), из которых назвали психоте­рапию пять человек, семейные факторы — четыре человека (13,7%).

Лекарства в качестве действенного средства отметили пять Р. Р., что составило 17,2% от всех принявших участие в опросе.

27,5% Р. Р. (восемь человек), принявших участие в опросе, за­труднились с ответом.

В общении с психотерапевтом трудности отмечали 18 (58%) из 31 И. П. и восемь (27,6%) из 29 Р. Р.

Из них восемь (25,8%) И. П. испытывали напряжение, ожидая побуждения со стороны психотерапевта к откровенности и разгово­рам про семью, два (6,5%) И. П. сообщили о необъяснимом чувстве неприязни к психотерапевту, два (6,5%) сослались на утомительность заполнения опросников, три (9,7%) назвали трудным признание своих ошибок, трое (9,7%) отметили «пустословие» психотерапевта и «отсутствие реальной помощи».

13 (41,9%) И. П. сообщили, что трудностей не было.

Среди Р. Р. пять человек (17,2%) назвали трудным обсуждение личной жизни, три (10,3%) — выразили недовольство «отсутствие^- конкретных рекомендаций» и «непонятностью языка психотерапевта»

22 (75,9%) Р. Р. ответили, что трудностей в общении с психотерапевтом не было.

На вопрос «Полезны ли психотерапевтические встречи?» положительный ответ дали 22 (71%) И. П. и 18 (62%) P. P., oтрицательный — два И. П. и затруднились с ответом пять (16,1% И. П. и 11 (37,9%) Р. Р.

Рекомендовали бы близким и знакомым обращение к психотерапевту 18 (58%) И. П. и 20 (69%) Р. Р.

Среди причин жизненных трудностей, которые удалось преодо­леть,

• болезненное состояние назвали 10 (32,2%) И. П. и четыре (13,8%) Р. Р.;

• ответ: «во мне» без уточнений дали восемь (25,8%) И. П.;

• «многое еще не понятно» — три (9,6%) И. П.;

• неуверенность, «закомплексованность» — три (9,6%) И. П.;

• жизненные обстоятельства — два (6,4%) И. П.;

• «физиологический период развития организма» — один (3,2%) И. П.;

• два (6,8%) Р. Р. утверждали, что трудностей не было;

• три (10,3%) Р. Р. видели их причины в непонимании смысла жиз­ни, неверии себе, неумении думать;

• трудность открываться назвали четыре (13,8%) Р. Р.;

• два (6,8%) Р. Р. сочли трудности непреодолимыми;

• два (6,8%) — в неуживчивости, то есть собственных особенно­стях построения отношений, а

• три (10,3%) Р. Р. — в неустроенности жизни.

Описывая средства, которыми удалось справиться с жизненны­ми трудностями,

• «не знаю» ответили девять (29%) И. П. и четыре (13,8%) Р. Р.;

• назвали лекарства — шесть (19,3%) И. П.;

• лекарства и семейную поддержку — два (6,4%) И. П.;

• изменение взгляда на жизнь — четыре (12,9%) И. П.;

• здоровый образ жизни — два (6,4%) И. П.;

• «само собой» — два (6,4%) И. П.;

• сила воли + психотерапия — пять (16,1%) И. П.;

• серьезность + взрослое, уверенное отношение к жизни — четыре (12,9%) И. П.;

• раскрепощение — один И. П. (3,2%) и даже

• собственную внешность — один (3,2%) И. П.

Среди Р. Р.:

• отвлечение, книги + работа над собой — восемь (27,6%) Р. Р.;

• терпение + старание — шесть (20,7%) Р. Р.;

• целеустремленность — три (10,3%) Р. Р.;

• смирение — два (6,9%) Р. Р.;

• психотерапию — пять (17,2%) Р. Р.

Описывая факторы, влияющие на использование названных средств («Что помогало-мешало в этом?») И. П. выбрали:

• общение со сверстниками — шесть (19,4%);

• книги + психотерапия — четыре (12,9%);

• помогала внешность — мешала неуверенность — один (3,2%);

• помогала жизнь — два (6,9%) И. П.;

• помогал сам себе, мешала болезнь — пять (17,2%) И. П.;

• помогало лечение — три (9,7%) И. П.;

• мешала собственная неорганизованность — два (6,9%) И. П.;

• помогало желание стать здоровым — три (9,7%) И. П.;

• близкие + психотерапевты — четыре (12,9%) И. П.;

• мешала слабость воли — один (3,2%) И. П.;

• не знаю — пять (17,2%) И. П.

Среди Р. Р.:

• «не знаю» ответили 10 (34,5%) Р. Р.;

• неумение организовать свою жизнь — три (10,3%) Р. Р.;

• улучшение душевного состояния сына — два (6,9%) Р. Р.;

• болезнь — четыре (13,8%) Р. Р.;

• сила воли — два (6,9%) Р. Р.;

• семейные приоритеты — три (10,3%) Р. Р.;

• друзья — четыре (13,8%) Р. Р.;

• работа сына — три (10,3%) Р. Р.;

• общение — три (10,3%) Р. Р.;

• любовь — два (6,9%) Р. Р.;

• собственный взгляд на жизнь — два (6,9%) Р. Р.

Таким образом, в качестве причин улучшения почти с одинаковой частотой назывались собственные усилия (15 (48,49 И. П. и 11 (37,9%) Р. Р.) и лечение (14 (45,2%) И. П. и 14 (48,3%) Р. Р. как методами психотерапии, так и психофармакотерапи с явным обозначением большей значимости последней. Однако, средства преодоления трудностей большинство, то есть 12 (38,7^% ) И. П. и 17 (58,6%) Р. Р., видели в собственных усилиях. Это согласуется и с ответами на вопрос о ресурсах, которые были обозначены как преимущественно внутренние самими И. П. — 23 (74,2% Р. Р. также отметили важность внутренних ресурсов 10 (34,5%), предпочли надеяться на помощь извне, дав 14 (48,2%) подобных ответов.

Результаты опроса обратной связи идентифицированных пациентов и референтных родственников семей основной группы приведены в таблице 26.

семей основной группы в таблице 26.

Таблица 26