Литература:

1. Рязанов Е.Е. Теоретические аспекты ответственности в частном праве. М., 2004. С. 45; Чирков А.И. Ответственность в системе права. Калининград, 1996. С. 24.

2. Чертов А.В. Правовосстановительная ответственность и ее место в системе юридических мер защиты: Дисс. … канд. юрид наук. М., 2007. С. 148-149.

3. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск, 1964. Вып. 2. С. 184-189; Малеин Н.С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М., 1985. С. 148-152.

4. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976. С. 163-197; Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы). М., 1981. С. 90-96.

5. О связи функций права и его структуры см.: Реутов В.П. Функциональная природа системы права. Пермь, 2002; Он же. О соотношении функций и структур в правовой системе // Вестник Пермского ун-та. Сер. Юрид. науки. 2001. Вып. 2. С. 7-20.

6. См. подробнее об этом: Чертов А.В. Правовосстановительная ответственность и ее место в системе юридических мер защиты: Дисс. … канд. юрид наук. М., 2007. С. 63-87.

7. Лейст О.Э. Основные виды юридической ответственности за правонарушения // Правоведение. 1977. № 3. С. 35; Степанов В.В. Малозначительность правонарушения в российском праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2009. С. 34.

© Жукова Е.Д., 2013

Канаева К.С.

аспирант

Научный руководитель: д. ю. н., профессор Реутов В.П.

Пермский государственный национальный исследовательский университет

г. Пермь

Отражение сословных интересов при формировании органов местного управления России во второй половине XVIII века

Как справедливо замечает Ю.В. Пуздрач, «монарх, каким бы самодержцем он себя ни считал и ни был в действительности, всегда зависит от окружения и аппарата управления»¹. Екатерина II, пришедшая к власти в результате переворота, не имела никаких формальных прав на трон и искала общественной опоры в лице дворянства. Е.С. Соколова считает, что и само дворянство, будучи «социально неоднородным», полагало, что «защищенные силой власти законные сословные преимущества есть лучшее средство прекращения политических и внутрисословных конфликтов»². Третье сословие на данном этапе еще не достигло уровня развития французской буржуазии. Интересы купечества целиком были сконцентрированы вокруг его экономических прав (пошлины, цены, монополии) и не касались прав политических.

Согласно манифесту «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» 1762 г., занятие государственных должностей стало правом дворянства³. В то же время, анализируя содержание данного документа, мы можем прийти к выводу, что освобождение от несения государственной службы не входило в намерение законодателя. Он полагал, что в связи с достижением высокого уровня правовой культуры представителями высшего сословия, они будут участвовать в управлении делами государства по внутреннему убеждению, а те из них, кто уклоняется от несения службы, будут «презираемы и уничтожаемы всеми верноподданными и истинными сынами Отечества». Кроме того, в статьях 362-364, 367-369, 371 Наказа Екатерины II 1767 г. говорится о том, что приобретение и лишение «достоинства» зависит от воли монарха при наличии определенных оснований⁴. Отмеченные факты, на наш взгляд, свидетельствуют о намерении монарха осуществлять широкое привлечение дворянства к занятию должностей государственной службы.

Законодателем принцип выборности был закреплен в качестве способа формирования аппарата управления на местах. Содержание данного принципа соответствовало политике укрепления самодержавия с опорой на дворянское сословие. Это можно проиллюстрировать следующими положениями «Учреждения для управления губерний всероссийской Империи» 1775 г.⁵ Уездный предводитель дворянства выбирался дворянством уезда через каждые три года по баллам. Председатели судов (верхнего земского суда и губернского Магистрата) определялись из дворян непосредственно правительственной властью. Заседателями верхнего земского суда и губернского Магистрата могли быть соответственно в первом случае – дворяне, а во втором - купцы и мещане, которые избирались соответственно дворянством и всем губернским городом, чей выбор должен был быть окончательно утвержден губернатором – ставленником центральной власти. Рассматривая систему выборов на уровне уезда, нужно заметить, что здесь наблюдается положение, аналогичное тому, что мы можем видеть, рассматривая губернский избирательный процесс. Так, кандидатуры уездного судьи и заседателей данного суда выбирались дворянством, а окончательное решение по ним принимал губернатор. В то же время следует отметить, что городской глава, бургомистры и ратманы (члены городового Магистрата и городового сиротского суда) выбирались самим городским обществом через каждые три года по баллам.

Подводя итог сказанному, можно прийти к выводу, что в законодательстве явно проявилась тенденция государства к централизации власти при активной поддержке высшего сословия. Это прослеживается в закреплении в законе, с одной стороны, «должностей по назначению» при осуществлении назначения непосредственно центральной властью (должности генерал губернатора, губернатора, губернского прокурора и т.д.), а, с другой стороны, - «выборных должностей», где окончательное решение принималось «представителем» центральной власти на местах. При этом Е.С. Соколова сообщает, что «по подсчетам Н.Н. Ефремовой с 1775 г. в руках дворянства оказалась сосредоточена одна треть административных должностей уезда»⁶.

В то же время, на наш взгляд, можно было бы предположить, что подобный механизм выборов (а именно сочетание выборности с назначаемостью) мог иметь некоторое положительное значение. Это могло проявляться в том, что губернатор играл роль дополнительной гарантии обоснованности избрания именно данной кандидатуры, поскольку в соответствии с «Учреждением для управления губерний всероссийской Империи» 1775 г. он гарантировал отсутствие у человека какого-либо «явного порока». Этим он предупреждал злоупотребления со стороны представителей сословий. Но можно посмотреть на это и с другой стороны, учитывая существовавший в государстве авторитарный режим: окончательное решение губернатора по выборам могло также нарушить и законные интересы сословий, для которых избирательное право являлось гарантией реализации их интересов в условиях абсолютной монархии.

Основываясь на вышеизложенном и учитывая уровень развития современной науки, можно прийти к заключению, что содержание законодательства второй половины XVIII века в первую очередь отражало интересы господствующего сословия – дворянства. И в то же время намечалась тенденция представления интересов других социальных групп.