Н орма. Закон. Законодательство. Право.

Раздел I. Теория и история государства и права

Адам Г.Г.

студент

Научный руководитель: д.ю.н., профессор Реутов В.П.

Пермский государственный национальный исследовательский университет

г. Пермь

Демаркация судебного правотворчества и толкования права судом: контуры понимания

Традиционные полномочия судов по выработке общих позиций в сфере правоприменения сегодня отчетливо начинают обретать вид судебного правотворчества. Несмотря на декларируемую подзаконность правовых позиций судов, последние зачастую фактически создают новые, ранее не известные (а порой и противоречащие закону) нормы. Положительное разрешение вопроса о соотношении интерпретационной и правотворческой деятельности судов обретает экзистенциальное в контексте реформирования судебной системы значение.

Обращаясь к анализу правового содержания решений Конституционного Суда РФ, В.В. Лазарев выделяет среди его актов три вида «прецедентов»:

1) прецеденты толкования, которые возникают при отсутствии пробела в законодательстве и не создают новые нормы;

2) прецеденты конкретизации, которые требуются при применении норм, предполагающих сознательно заложенную законодателем определенную свободу усмотрения правоприменителя;

3) прецеденты права – при пробелах в законодательстве и при преодолении противоречий в праве, когда суды практически создают норму права¹.

Представляется, что эту классификацию (несмотря на условность авторской терминологии) можно применить и в целях квалификации актов судов общей юрисдикции и арбитражных судов на предмет наличия или отсутствия в них новых норм права.

Базовым критерием для разграничения судебных актов по их правовому содержанию можно считать причину появления той или иной позиции суда в соответствующем акте. Если существует возможность «с однозначностью (логической необходимостью) вывести из существующей системы норм их последнее значение»², речь идет о классическом случае толкования права. В свою очередь, рамки конкретизации могут заключать технико-редакционное улучшение нормы права, детализацию общих норм, детализацию используемых в законодательстве общих категорий, понятий, терминов, а равно и оценочных понятий³.

Наличие пробела в правовом регулировании либо, напротив, противоречий в праве при множественности регулирования позволяет ставить вопрос о формулировании судом новой, ранее не существовавшей нормы права. «Установление обязательных для последующего исполнения правовых положений, не выводимых из существующих законодательных предписаний»⁴ – такова суть судебного правотворчества.

Безусловно, в силу конституционного требования судебной защиты суд должен, используя имеющиеся в его распоряжении инструменты, восполнить обнаруженный пробел в праве либо преодолеть противоречие. Но важно, чтобы суд не подменял законодателя. Гармонизация полномочий органов государственной власти требует новой инициативы суда – законодательной. Более века назад Г.Ф. Шершеневич предлагал вменить суду обязанность каждый случай пользования аналогией права «доводить до сведения законодательных органов для побуждения их к восполнению пробелов»⁵.

Вооружившись предложенной методологией, представляется необходимым вывести вопросы судебного правотворчества на уровень законодательного регулирования. Как справедливо замечает С.Б. Поляков, «сложная, но насущная проблема – определить санкцию и инстанцию ее применения для обязанности, указанной в ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, т.е. обеспечить контроль за подчинением судей именно закону»⁶. Недостаточно законодательно закрепить лишь сущее. Необходимо прописать четкие и точные правила квалификации судебных актов по их правовому содержанию, обозначить пределы судейских полномочий, установить правовые последствия несоблюдения установленных правил, наконец, предусмотреть механизмы обжалования судебных решений и процедуры нормоконтроля.

Дальнейшее совершенствование законодательного регулирования судебной деятельности, действительно способного дать однозначные ответы на давно дискутируемые в науке и практике вопросы, должно стать важнейшим направлением продолжающейся в России судебной реформы.