8. Религия древних славян

Религия древних славян исторически существовавшая в славянских культурах - форма религиозной жизни, возникшая в дохристианский период как исконная религия славян и перешедшая после введения христианства на положение «неофициального», народного верования. Религия древних славян представляет собой совокупность сложившихся в дохристианской славянской культуре религиозных воззрений и отношений, а также способов организации духовного опыта и поведения. Исторически религия древних славян восходит к религии древнейших индоевропейцев. Относительную целостность и своеобразие она приобретает в эпоху славянского единства, длившуюся вплоть до второй пол. I тыс. н.э. Постепенное расселение племен с праславянской родины (земель между Вислой и Одером) вело к формированию различий в религиозных представлениях и культах южных, западных, балтийских и восточных славян, сохранявших, однако, при возрастании особенностей черты

98

коренной общности. По мере освоения новых земель к древнейшей индоевропейской мифологии и к праславянской религиозной традиции добавлялись некоторые формы религиозной жизни, заимствованные славянами у соседних народов. Религия восточных славян включила в свой состав фрагменты иранских, финно-угорских и некоторых других верований. В X в. некоторые древнеславянские религии, например, Киевской Руси, достигли стадии раннегосударственной религии.

Представления славян о священном укоренены в индоевропейской праоснове: от индоевропейского корня *k'uen- (*k'wen-) берет начало большая семья славянских слов с элементом *svet-, обозначавших святое. Индийские, иранские и балтийские лингвистические данные показывают, что индоевропейские представления о священном первоначально были связаны с идеей сверхчеловеческой силы, животворящей и наполняющей сущее способностью к росту. Родственные значения силы, роста, увеличения устанавливаются для славянских слов, выражавших представления о священном.

Святостью славяне наделяли небо и землю, источники вод, растения, огонь, определенные участки пространства, отрезки времени, формы деятельности и ряд других явлений, которые обладали в их восприятии особой жизненной ценностью и в которых усматривали присутствие необыкновенной силы роста, изобилия, животворения. Элемент svet-, обозначавший соответствующие качества, входил в состав многих славянских имен: Свентовит —имя бога балтийских славян, Святогор —имя мифологического героя, Святослав, Святополк —имена князей, т.д. Древние славяне обладали развитой системой понятий об ино-человеческих существах, сокровенно присутствующих в мире и являющих при необходимости свое антропоморфное, зооморфное или териоморфное обличье и свое могущество. Высший разряд такого рода существ составляли боги.

Само слово бог существовало у славян уже в дохристианскую эпоху и,

99

судя по родственным словам индоевропейской группы, изначально обозначало долю, удел, счастье (это значение удержано в русс, убогий — «лишенный доли», богатый — «имеющий долю»), а также подателя доли. Славяне стояли на позициях многобожия, причем состав богов, их имена, функции в разных ареалах славянской культуры значительно отличались, хотя существовали и общие праславянские боги.

Источники с бесспорностью свидетельствуют о поклонении славян богу-громовержцу, наиболее раннее упоминание о котором относится к VI в. (Прокопай Кесарийский. Война с готами). Бог грозового неба, типичный для общеиндоевропейской религиозной мифологии в восточнославянской культуре известен под именем Перуна. У восточных славян Перун — бог-воитель, покровитель княжеской власти и дружины, воинского ремесла. Перуну придавали отчетливо антропоморфный облик грозного воина, иногда конного; атрибутами Перуна были молнии, «громовые» стрелы, топоры и другое оружие, священным деревом Перуна был дуб. Согласно «Повести временных лет», восточные славяне в дохристианскую пору почитали в качестве одного из главных богов Белеса (Волоса), культ которого имеет свои соответствия в других славянских религиях. Белее — «скотий бог», т.е. бог приплода и урожая, бог животворящих сил земли. Власть Белеса над живительными соками земли указывает на его причастность к подземному миру, который воспринимался славянами не только как «мир мертвых», но так же как фундамент мира земного, корень его жизненных сил. Как покровитель скота Белес был связан с богатством, а значит, с золотом, поэтому красный и желтый цвета выступали атрибутами Белеса; другой атрибут этого бога — шерсть, символ богатства. В представлениях восточных славян шерсть, мохнатость указывают на родство Белеса и медведя.

Можно говорить о восточнославянских культах Дажьбога («дающего бога») — бога солнца, Стрибога — бога ветров, Сварога — бога огня, возможно, небесного, солнечного огня, Рода — бога, олицетворявшего

100

преемственность и цельность поколений, идущих от одного предка. Балтийские славяне поклонялись Свентовиту — богу-воителю, чтя как его атрибуты меч и белого коня, Сварожичу (Радгосту) — богу солнца и военного успеха, Триглаву — богу магического знания и некоторым другим божествам. Достоверных сведений о других богах славянских религий, их именах, функциях, статусах, степени распространенности сохранилось мало. О древних богах южных и западных славян точных данных практически нет, хотя научные реконструкции указывают на существование образов, соответствовавших общеславянским. Некоторые культы были заимствованы славянами у соседних народов, таковы восточнославянские культы богов Хорса и Симаргла, воспринятые из иранских верований.

Наряду с мужскими божествами славяне почитали женских, связанных прежде всего с браком, рождением и рукоделием. У Восточных славян таковы рожаницы и богиня Мокошь (Макошь), покровительница прядения и хозяйственных забот, антропоморфный образ которой был удержан традицией вплоть до XIX в. Женские божества образовывали с мужскими брачные пары, однако точные соответствия пока не установлены.

В 980 г. Киевской Руси князь Владимир в ходе религиозной реформы предпринял попытку упорядочения иерархии богов в составе общегосударственного пантеона. Он установил для официального поклонения культы Хорса, Дажъбога, Стрибога, Симаргла, Макоши при главенстве княжеско-дружинного бога Перуна. Учрежденный Владимиром государственный культ не выдержал испытания временем и через несколько лет был Владимиром же отменен.

Помимо отчетливо персонифицированных образов богов праславянское религиозное сознание выработало представление о божественности неба, воспринимавшегося как мужское начало, и земли, наделенной женской природой. Священный брак неба и земли мыслился как источник жизни всего сущего. В религии восточных славян земля выступала в антропоморфном

101

образе прародительницы — Матери-земли, Матери сырой земли, кормилицы, покровительницы и — что особенно примечательно — сострадательной разрешительницы грехов.

Почитание неба и земли дополнялось в православной религии поклонением водным стихиям, определенным породам деревьев и видам животных, которые в результате олицетворения могли приобретать персонифицированный облик или получать статус безличных сил и духов. Подобные олицетворенные существа представляли также благие или злосчастные состояния человеческой жизни — таковы, например, лихорадка, мара, — или определенные места среды обитания —домовой, леший, водяной и др. В совокупности они составляли низший по отношению к богам разряд славянской мифологии — пандемониум. Злокозненные персонажи славянского пандемониума именовались бесами.

Представления о богах, добрых и злых духах были подчинены свойственной религиозному мировоззрению славян идее дуализма света и тьмы, добра и зла, правды и кривды.

У славян были распространены представления о происхождении всего человеческого рода от земли-прародительницы, которая одновременно выступала участницей и споспешницей каждого нового рождения человеческого существа. Жизнь человека считалась изначально предопределенной, при этом мифологическим образом судьбы у славян, как и у большинства других индоевропейских народов, выступала нить, которую к моменту рождения спрядали божественные пряхи (на Руси, возможно, рожаницы и Макошь). Религия славян не сводилась, однако, к абсолютному фатализму, ибо за человеком признавалось право тягаться с непреложностью судьбы.

Праславяне разделяли уходящую корнями в индоевропейскую древность веру в существование бессмертной души, которая отделяется от своей телесной оболочки при особых обстоятельствах ( у ведуна — в ходе колдовства,

102

например), а также в момент смерти. По славянским верованиям, очень нестройным в этой части, мир мертвых, в который отправлялась душа после смерти, мог располагаться и под землей и на небесах. Этот мир славяне мыслили благодатным краем, местом успокоения после земных хлопот. Идеи ада в праславянской религии не было. Тяжкие греховодники, люди, умершие неестественной смертью, покойники, оставшиеся без погребения, не могли перейти в загробный мир, становясь, по славянским поверьям, злыми духами, навьями, упырями. Верования славян допускали идею посмертного перевоплощения души как в человеческом теле, так и в ином, прежде всего, зооморфном обличье. Считалось также, что некоторые люди обладают колдовской способностью к оборотничеству: таковы, например, волко-лаки —человеко-волки.

Вера в бессмертие души и посмертное существование была основой славянского культа предков. Согласно славянским представлениям, перешедшие в «иной мир» сородичи получали доступ к управляющим стихиям иночеловеческим существам и силам, перед которыми они могут выступать ходатаями за свой род; с другой стороны, и сами предки обретали в посмертном существовании особое могущество, благое или злокозненное. Праславянский культ предков включал в себя поминальные дни, обряды поминовения, ритуалы проводов в «иной мир» и «встреч» душ предков, почитание культовых изображений и т.д. До XI в. в славянской среде был распространен обряд ритуального умерщвления стариков, обусловленный верой в магическую силу существ «иного мира» и надеждой на их покровительство.

На общеродовом и общеплеменном уровне культ предков оформлялся в почитание предков-родоначальников, генеалогических героев, основавших общину и совершивших чудесные деяния во благо потомков. В восточнославянской культуре засвидетельствованные «Повестью временных лет» генеалогические герои — Кий, Щек и Хорив; у словен новгородских память о предках — основоположниках сохранились в преданиях о Словене и

103

Русе.

Важнейшие Праславянские обряды были теснейшим образом связаны с земледельческим трудом, с природными циклами, образуя в своем сплетении круг календарной обрядности. Основу календарных обрядов, справлявшихся в определенные сроки — праздники («святые дни»), составляла аграрная магия.

При отправлении обрядов использовались ритуальные предметы, среди которых важнейшую роль играли культовые изображения богов и предков, часто объемные —идолы (древнерусская капь).

Значимые события общественной или личной жизни сопровождались окказиональными обрядами, призванными обеспечить благоприятный исход дела. Домашние (семейные) обряды, отправлявшиеся при исполнении повседневных занятий — еде, трудовой деятельности и т.д., заполняли обыденную жизнь древних славян.

Праславянская обрядность знала «обряды перехода», исполнение которых опосредовано смену членом архаического коллектива своего общественного положения. Обряды юношеских посвящений (не оставившие, впрочем, глубокого следа в славянской культуре), свадебная обрядность строились на идее символической смерти главных действующих лиц и их последующего возрождения в новом качестве. Эти обряды предполагали ритуальные испытания, демонстрацию претендентами соответствующих знаний и навыков. Как «обряд перехода» были обставлены похороны, отправлявшие душу покойника в «иной мир» для воссоединения с общиной предков.

Праславянские обряды включали молитвы, заклятия, магические действия с применением огня, воды, оберегов или иных ритуальных предметов. Особую значимость имели обряды жертвоприношений. При некоторых обстоятельствах совершались человеческие жертвоприношения. Но обычно в качестве дара славяне предлагали богам жертвенных животных, каши, хмельные напитки, деньги и другие ценности. Часто жертвоприношение принимало характер ритуального пира. В контексте представлений о

104

жертвенной трапезе, в которой приглашенный молитвой бог участвовал одновременно как хозяин и гость (праславянское gostb), формировалось древнеславянское gospodb со значением «гость и хозяин жертвенного пира».

Существенное место в праславянской религии занимали обряды гадания, важнейшие из которых были приурочены к «пограничным» состояниям времени — к срокам зимнего солнцестояния, к переходу от зимы к весне и т.д. Древние источники указывают, что славяне гадали по поведению священного коня, по выпавшему жребию, по приметам, по вещим снам и иными способами. С практикой гадания были связаны многие боги —например, Свен-товит и Сварожич у балтийских славян.

Семейные обряды отправлялись дома, важнейшие из них — в специально отведенных в доме местах. Для отправления коллективных священнодействий использовались особо примечательные участки—берега рек, рощи и др., а также специально обустроенные святилища — капища. Некоторые обряды, напротив, собирали участников в «диких» местах — на перекрестках дорог, в заброшенных жилищах и т.п.

Религиозная общность славян не представляла собой единого целого ни с точки зрения стройного согласия верований, ни в организационном отношении. Религиозные отличия, местные особенности существовали уже среди древнейших славянских племен. По мере расселения славян с исторической прародины эти различия усваивались. Однако внутри конкретных сообществ упорядоченность религиозной жизни была достаточно строгой.

Первичной ячейкой религиозной жизни праславян выступала семья или кровнородственная общность семей — род, объединенная культом общих предков. Главным действующим лицом при отправлении домашних обрядов был глава семьи. Поклонение общим богам, генеалогическим героям, местным духам объединяло роды и семьи в пределах поселения или племени. Первоначально важнейшие священнодействия на этом уровне отправляли старейшины и князья. Племенные союзы и раннегосударственные образования

105

учреждали государственные культы, создавали для поклонения общим богам святилища и храмы — таковы капище Перуна близ Новгорода, киевское святилище шести Владимирских богов, храм Свентовита в Арконе и др.

Постепенно в славянской среде выделяется особый слой людей (у восточных славян — волхвы), профессионально занятых отправлением главных обрядов, хранением и передачей религиозных знаний. Восточные славяне почитали волхвов как посредников между людьми и богами, как прорицателей и ведунов.

Наиболее развитых форм организация религиозной жизни достигла у полабско-прибалтийских и восточных славян.

Развитие религии древних славян было прервано христианизацией, начавшейся в славянской среде во 2-й половине I тысячелетия н.э. Наиболее долго за сохранение исконных верований боролись полабско-прибалтийские славяне, видевшие в распространяемом миссионерами-папистами христианстве явление, враждебное их национальной независимости, ибо миссионеры сопутствовали германским феодалам, захватившим славянские земли. Во время восстаний против германского владычества насильственно крещенные славяне разрушали церкви, изгоняли и убивали священнослужителей, возрождая дохристианские верования и обрядовую практику. Последние попытки возврата к исконной религии имели место в XIV в. в землях лужичан. Такое упорство в отстаивании прежних верований объясняется помимо политических и социальных причин тем, что религия полабско-прибалтийских славян к началу христианизации была достаточно высоко развита и прочно слита с этническим самосознанием.

В других славянских землях сохранение праславянских верований в меньшей степени было сопряжено с процессами массового непримиримого противостояния христианству с позиций исконной религии. Здесь после крещения исконные религиозные традиции переходят на положение «неофициальных», народных верований и продолжают существовать в сложных

106

отношениях противоборства-взаимовлияния с христианством в течение длительного времени. В результате взаимодействия праславянской религии и христианства сформировалось своеобразное религиозное явление, получившее название «двоеверие». Наиболее глубоко и основательно «двоеверие» пустило корни в среде восточных славян. В культуре восточных славян «двоеверие» — форма организации религиозной жизни, синкретически сочетающая исконно славянские верования и обычаи с православными.

В культуре восточных славян становление «двоеверия» происходило на основе встречного развития дохристианских представлений и тех сторон православия, которые тесно соприкасались с народной религиозностью. Так, под влиянием христианства, прежде всего христианских ересей (богомилов и др.) и апокрифической литературы, дальнейшее развитие получили праславянские представления о дуализме креативных начал, созидающих человеческую судьбу, изменились в направлении сближения с христианством унаследованная от древности космология, мифологические образы и некоторые другие стороны традиционного славянского мировоззрения. Существенные перемены произошли в восточнославянском пантеоне и пандемониуме. В частности, выдвинулись на первый план культы Рода и рожаниц; под влиянием библейской мифологии образ Рода, судя по средневековым письменным свидетельствам, приобретает черты бога — творца человечества; в персонифицированном облике появляются солярные образы Ярилы — бога весеннего солнца и любовной страсти, Купалы. Восточнославянский пандемониум пополняется некоторыми образами, заимствованными из ближневосточной и греческой демонологии. Характерно, что праславянские божества и духи, утрачивая с введением христианства свое прежнее место в иерархии высших сил, сохраняли в народном сознании признаки обладания качеством святости в его древнем понимании — им приписывалось наличие сверхчеловеческой силы, жизнетворной или смертоносной.

Со своей стороны, русское православие пошло навстречу праславянским

107

верованиям, соединяя образы христианских святых с образами древних славянских богов (Ильи-пророка —с Перуном, Власия—с Белесом, т.д.) или усваивая образы праславянской мифологии в качестве «бесов», сообразуя церковный календарь и обрядность с аграрной магической практикой сельского населения, а также допуская другие серьезные и несущественные отступления от канонических норм, отлившиеся в итоге в форму так называемого «народного православия».

Взаимные уступки и взаимовлияние исконно славянской религии и русского православия привели к формированию синкретической религиозности, которая органично сочеталась с устоями народной духовности и народного быта, сосуществуя вплоть до XX в. рядом с церковной жизнью, а порой и в ней самой. Свое наиболее систематическое изложение вероучительные положения этой синкретической религиозности получили в духовных стихах.

В начале XX в. в России в кругах творческой интеллигенции резко возрос интерес к дохристианским славянским верованиям как явлению, способному сыграть позитивную роль в современном духовном развитии. На протяжении XIX в. складывались культурные предпосылки такого рода религиозных исканий. Отечественными этнографами и фольклористами был собран и опубликован огромный материал по истории духовной культуры славян, выявивший идейное богатство, этические и эстетические достоинства традиционной народной религиозности. Появились литературные и живописные произведения, поэтизировавшие русскую старину в ее дохристианской или «двоеверной» форме. Романтизм придал национальной старине статус идеального состояния и чистоты народного духа. На основе этих культурных предпосылок значительная часть творческой интеллигенции обратилась к «первозданной» и «подлинной» культуре, не тронутой влиянием христианства. Дохристианские верования представлялись эликсиром молодости, способным вернуть «дряхлеющей» Европе «свежесть» и «ясность» мирочувствования. Дань этому увлечению, смешанному с мистикой, теософией

108

и другими модными в ту пору веяниями, отдали В. Розанов, Д. Мережковский, М. Пришвин и многие другие писатели и художники «серебряного века».

В 80-е гг. XX в. вновь наметилась тенденция к возрождению славянского язычества. Обусловлена она прежде всего ростом русского этнического самосознания и усилением интереса к историческому прошлому Отечества. В своих наиболее радикальных формах русское «неоязычество» связано с определенным типом русского национализма, с позиций которого христианство как религия наднациональная не может стать духовной основой национального самоутверждения. «Неоязычество» обращается к образам прасла-вянских богов (особенно охотно — к образам Перуна и Рода), широко использует древнюю символику (например, изображение молний — «перуновых стрел», стилизованные изображения птиц, вил-русалок и др.), тяготеет к возрождению деталей традиционного славянского костюма и дохристианской обрядности. Мифология и вероучение русского «неоязычества» в значительной степени опираются на «Велесову книгу», которая рассматривается в качестве достоверного древнего первоисточника. Между тем датировка и подлинность этого текста поставлены современной наукой под сомнение.