Преподобный нил сорский. Его жизнь и учение.

(1433 — 1508)

Смиренный инок Нил изо всех сил старался не удостоиться никакой чести и славы при жизни и по смерти. По примеру киевского митрополита Константина он завещал: "Повержите тело мое в пустыни, пусть съедят его звери и птицы, понеже согрешило есть к Богу много и недостойно погребения, аще же сице несотворите и вы ископавша ров на месте идеже живем со всяким бесчестием погребите мя". Сравнить надо с египетскими пирамидами, саркофагами. В Грузии на кладбище удивительные саркофаги. Это было в 70 — х годах. Древнерусская агиография исполнила его завет — не составила ни жития его ни церковной службы, хотя причислила к лику преподобных. Предание говорит, что житие его сгорело во время татарских грабежей. Почему лишь в синодальное время имя преподобного Нила было вынуто из небытия и внесено в святцы, когда идеология была секуляризована. По традиции его выводят из борского рода Макровых, хотя сам Нил называет себя поселянином. Есть известие, что он был в миру скорописцем, списателем книг. Юношей стал постриженником Кирилло — Белозерского монастыря. В поисках более строгой жизни и аскетического опыта он отправляется на Афон, был также в Палестине. Его сопровождает ученик, св. Иннокентий Вохлябининых. По словам последнего Нил как пчела перелетал с одного доброго цветка на лучший чтобы изучить вертоград христианской истины и жития и оживить свою зачерствевшую душу и подготовить её ко спасению. Здесь он усвоил учение и практику исихазма, прожив на Афоне. Он вернулся на родной Север. В Кириллов монастырь не пошёл, а избрал в пятнадцати верстах глухое, болотистое урочище. Это очень мрачное место. Похоже на то место, где живут вурдалаки. Поставил келью на реке Сорке. Вот как описывает события Шывырёв, русский историк: "Дико пустынно и мрачно то место, где Нилом был основан скит. Почва ровная, но болотистая. Лес более хвойный чем лиственный. Здесь трудно отыскать место более уединённое чем эта пустыня". К нему пришли ищущие молитвы и уединения. Возле деревянного храма были поставлены хижины. Так образовался первый в России скит! . В кельях жили по одному. Лес рубить на территории скита запрещалось. Из одной кельи можно было видеть не более одной кельи, но не должно было быть слышно что там происходит. В келье ничего не разрешалось иметь кроме книг и икон. И самого необходимого. Слуг не держали, скота не было. Питаться должны были от праведных трудов своего рукоделия такого, который возможно делать под крышей кельи — перепиской книг. Это были грамотные отшельники. Пользоваться стяжанием воспрещалось. Против склонности русских к культовому благолепию: к золотым иконам, парче, он запретил строить каменный храм, употреблять драгоценные сосуды, дорогие парчовые облачения. Нил освободил иноков от уставного богослужения. Они сходились в церковь на Литургию по воскресным и праздничным дням. По уставу Нила подвижничество это не физическая борьба с плотью, не изнурение её всякими лишениями и бесчисленными молитвами и поклонами, сверхсильным трудом. Он говорил, что кто молится только устами, а об уме не брежит, тот молится воздухом. Он отдаёт дань уму. Умным деланием достигается высшее духовное состояние. Та неизреченная духовная радость, та радость, когда " умолкает язык, даже молитва отлетает от уст и ум — кормчий чувств теряет власть над собой, направляемый силой иной как пленник. Ум забывает и себя и всех". Исаак Сирин говорит: "Выжигается воистину в тебе радость и умолкает язык, кипит из сердца присно радость некая и впадает во все тело пища пьяная и радование". Это состояние духовного опьянения. К человеку Преподобный питал братскую любовь, несмотря на национальность и вероисповедание. Он писал: "Не терплю, любимче мой, сохранити таинство в молчании, но бываю безумен и юрод за братню пользу". Характерно его выражения старцу Герману. К нему он обращается как к присному, своему любимому. В другом месте обращается как к "братьям моим присным". К неизвестному — "о любимый мой во Христе брате" это не дежурное выражение "и вожделенный Богу паче всех". Любовь Преподобного исключает всякое осуждение. Иноку Вассиану, которого называли Патрикеевым, Ругательному князю Нил обращается так: "Сохрани же ся неукорити, не осудити никого не в чем, аще и неблаго что зрится", поэтому он не мог сочувствовать казням иудействующих, хотя их ересь им порицалась. За истину он был готов стоять до мученичества. Он говорил, что нельзя угодить всем людям, он вообще был против человекоугодничества. "Надо выбирать, либо об истине ревновать и умереть за неё, тогда жив будешь во веки, либо человекам угождать и быть им любимым, а Богом ненавидимым". Вот такая готовность стоять за истину обрекала Нила и его учеников встать на скорбный и мученический путь. И как показал 16 век многие или некоторые были осуждены на соборах. После смерти своей Нил стоял на страже опрощения строгого аскетического образа жизни (протест против дороговизны в облачениях, постройке). В 1569 году Иван Четвёртый посетив Нилово — Сорский скит велел вместо деревянного храма построить каменную церковь. Но преп. Нил в сонном видении запретил каменное строительство. Он был против внешнего. Это нестяжатель.