20. Судья Иеффай (Суд. 10:6-18; 11; 12:1-7)

Во время управления двух следующих судей, Фолы и Иаира, израильтяне, по-видимому, наслаждались миром и благоденствием, но это благоденствие лишь еще более усилило идолопоклонство и развращение среди народа, который начал без разбора «служить Ваалам, Астартам, и богам арамейским, и богам сидонским, и богам моавитским, и богам аммонитским, и богам филистимским», забыв единого истинного Бога. «И воспылал гнев Господа на Израиля, и Он предал их в руки филистимлян и в руки аммонитян. Они теснили и мучили сынов израилевых восемнадцать лет». Враги теснили народ одновременно с двух сторон: с востока и запада.

Бедствие это опять заставило израильтян обратиться с мольбой о помощи к забытому ими своему Господу, но на этот раз Господь отвечал им: «вы оставили Меня, и стали служить другим богам; за то Я не буду уже спасать вас. Пойдите, взывайте к богам, которых вы избрали, пусть они спасают вас в тесное для вас время». Но когда израильтяне в покаянии обратились к Нему опять и отвергли чужих богов, став служить только Господу, то «не потерпела душа Его страдания Израилева», и Он послал им избавителя в лице Иеффая.

Это был даже по своему происхождению вполне сын своего распущенного времени. Мать его была блудница из Галаада, в заиорданском полуколене Манассиином, и он, лишенный своими сводными братьями наследства в доме отца, удалился в вольную землю Тов, собрал около себя праздных и бездомных людей и сделался начальником шайки грабителей. Со своей вольницей Иеффай, однако, не забыл патриотического долга, и делал нападения только на врагов своей страны, отбивая у них стада и караваны.

Отвага и храбрость Иеффая обратили на него внимание старейшин Галаада, особенно страдавшего от нападений аммонитян, и они пригласили его возглавить их для борьбы с врагами. Иеффаю тяжело было принимать приглашение от старейшин города, где он потерпел обиду и несправедливость. Но любовь к родине превозмогла, и он, выговорив себе условие главенства в народе в качестве судьи, принял предложение. Став во главе быстро образовавшегося отряда, он двинулся против неприятеля, но сначала попытался уладить дело мирным путем и вступил с аммонитянами в переговоры. Когда аммонитяне отвергли всякие мирные предложения, заявив свои притязания на все заиорданские области, Иеффай вынужден был добиваться своего права оружием.

Он выступил в поход, дав перед этим, по обычаю времени, обет Господу, говоря: «если Ты предашь аммонитян в руки мои, то, по возвращении моем с миром от аммонитян, что выйдет от ворот дома моего на встречу мне, будет Господу, и вознесу сие во всесожжение». Поход был успешен, неприятель разбит и усмирен. С торжеством победитель возвратился в свой город Массифу и направился к своему дому. «И вот дочь его выходит на встречу ему с тимпанами и ликами». «Когда он увидел ее, разодрал одежду свою и сказал: ах, дочь моя! ты сразила меня; и ты в числе нарушителей покоя моего! я отверз о тебе уста мои пред Господом и не могу отречься».

Узнав об обете, дочь храброго отца не предалась безутешному отчаянию и просила у него только двухмесячного срока, чтобы пойти в горы и оплакать девство свое с подругами своими. «По прошествии двух месяцев она возвратилась к отцу своему, и он совершил над ней обет свой, который дал, и она не познала мужа». Способ исполнения обета понимается различно. Одни толкователи (по преимуществу древние) понимают его в буквальном смысле, что девица была действительно принесена в жертву всесожжения; но другие толкователи, основываясь на ясном запрещении человеческих жертв в Моисеевом законе (Лев. 18:21; 20:2-5; Втор. 12:31), полагают, что она осталась в девстве и посвящена была на служение скинии. На такой смысл обета указывает и то выражение, что дочь Иеффая оплакивала не свою молодость, а свое «девство», и что она умерла, «не познав мужа», т.е. в девственном (по обету) состоянии.

Но Иеффая ожидало еще и другое испытание. Ему пришлось быть свидетелем печального события, показывавшего, до какой степени дошло разъединение между коленами в это время. Гордые ефремляне отказались признать за полуколеном Манассииным право на отдельное независимое существование, а тем более право иметь из себя «судью» народа, и довели дело до междоусобицы. Но народное воодушевление было еще сильно: ефремляне понесли страшное поражение в битве и старались спастись бегством на противоположный берег Иордана. Разъяренные галаадитяне перехватили броды и, узнавая ефремлян по своеобразному выговору ими слова шибболет (они выговаривали сибболет), избили из них 42 000 человек. Это горестное событие должно было тяжким бременем лечь на душу такого патриота, каким был Иеффай. Он был судьею Израиля всего шесть лет и скончался, будучи погребен в одном из городов галаадских. Одиноким он жил, одиноким и умер, не оставив в потомстве даже воспоминания о точном месте своего погребения.