28. Первое свидание Иосифа с братьями (Быт. 42)

Между тем, голод распространился далеко за пределы Египта, и из разных стран потянулись туда караваны за покупкой хлеба. Сыновья престарелого Иакова также вынуждены были ехать в Египет, который в это время вел обширную хлебную торговлю с Ханааном и другими соседними странами. Им конечно трудно было узнать Иосифа, теперь уже возмужалого и окруженного придворным египетским блеском. Иосиф же сразу узнал в них своих братьев. Но среди них не было Вениамина, и Иосиф подумал: не убили ли они или не продали ли также и второго сына Рахили, его единственного родного по матери брата.

Чтобы дать братьям почувствовать хоть сколько-нибудь тяжесть того состояния, в какое он сам некогда был поставлен ими, а также узнать истину относительно своего младшего брата, Иосиф объявил их шпионами.

Чтобы оправдаться от такого тяжкого подозрения, сыновья Иакова должны были оставить заложника до тех пор, пока не привезут с собой своего младшего брата. В качестве заложника оставлен был второй брат Симеон, а не старший Рувим, и этим, быть может, Иосиф хотел вознаградить последнему его доброе чувство, заставившее его некогда стараться о спасении своего брата.

29. Второе свидание Иосифа с братьями (Быт. 43)

Горько было престарелому Иакову слушать переданную ему сыновьями повесть о суровом обхождении с ними Цафнаф-панеаха, оставившего одного из них себе в заложники, но еще тяжелее было расставаться с Вениамином. Нужда, однако, заставила решиться и на это. Он отпустил Вениамина, но вместе с тем желал задобрить египетского властелина своими дарами. Иаков, в качестве подарков утопавшему в роскоши египетскому придворному сановнику, отправил «плоды земли своей: несколько бальзама и несколько меду, стираксы и ладану, фисташков и миндальных орехов».

Перед бедными и запуганными пастухами Ханаана должна была открыться еще более неожиданная сцена, когда они, по прибытии в Египет с Вениамином, вдруг были потребованы прямо во дворец египетского властелина. Роскошь дома египетского властелина, конечно, должна была ослепить и повергнуть в смущение и трепет бедных пастухов, привыкших к простой жизни в палатках, и их смущению не было пределов, когда их позвали на обед к царедворцу.

При виде Вениамина закипело в Иосифе братское чувство, и он должен был удалиться во внутренние покои, чтобы скрыть выступившие слезы. Он радовался и за своих братьев, что они не оказались столь же жестокими к Вениамину, как некогда к нему самому.

Братья по восточному обычаю поклонились великому сановнику до земли и поднесли ему привезенные дары. Во время обеда (за которым присутствовал и Симеон) Иосиф сидел за отдельным столом, как требовалось достоинством его сана, не позволявшего ему есть вместе с простыми людьми; рядом был поставлен также отдельный стол для египтян, которым также обычай не позволял сидеть вместе с «нечистыми» чужеземцами, так как египтяне вообще чуждались всех остальных народов, считая их нечистыми варварами. Иосиф отделял Вениамину самую большую порцию, как это вообще делалось в Египте по отношению к лицам, пользующимся особенной благосклонностью хозяина. Обед своей роскошью и богатством изумлял бедных пастухов Ханаана и, чтобы избавиться от овладевшего ими смущения, они, по словам библейского рассказа, «пили, и довольно пили» со своим хозяином.