4. Деятельность пророков в Израильском и Иудейском царствах

Печальное событие разделения избранного народа на два враждебных друг другу царства повлекло за собой не только ослабление политического могущества народа, но и падение его в религиозно-нравственном отношении. Склонность к нечестию и идолопоклонству, которая начала проявляться в еврейском народе в последние годы правления Соломона, с разделением царства получила государственное одобрение и открыто поощрялась в Царстве Израильском. Израильские цари, начиная с Иеровоама, выставили идолопоклонство как знамя своей политической независимости, и всеми мерами отчуждали свой народ от Иерусалимского храма. В те времена все лучшие надежды евреев сосредотачивались в Иерусалиме, «который Бог избрал Себе для пребывания там имени Его». Но «и Иуда также не соблюдал заповедей Господа Бога своего и поступал по обычаям израильтян».

Чем нечестивее становился избранный народ, тем сильнее раздавался голос Божий, будивший спящую совесть народа. В это время в еврейском народе один за другим выступают пламенные борцы за истинную веру и чистоту нравов – были пророки, посланные Богом еврейскому народу для поддержания в их среде истинной веры и благочестия. Воодушевленные Святым Духом избранники Божии безбоязненно шли к израильским и иудейским правителям и обличали их за идолопоклонство и безнравственную жизнь. Они призывали народ к покаянию, учили людей истинной вере, предсказывали грядущие события и совершали чудеса. Одни из них проповедовали устно, а другие, помимо устной проповеди, оставили свои Писания. Пророков, проповедующих устно, было очень много. Из них особенно известны и замечательны Илия и Елисей.

Пророков, оставивших свои Писания, шестнадцать. По величине и значимости написанных этими пророками книг они разделяются на великих и малых. К числу великих пророков относятся: Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил. К числу малых пророков относятся: Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия. Пророки Иезекииль и Даниил пророчествовали во время вавилонского плена, а пророки Аггей, Захария и Малахия – после плена.

5. Пророк Илия и Израильские цари Ахав и Охозия (3 Цар. 16:29-34; 17-21; 22:1-40; 4 Цар. 1-2)

В то время как в царстве Иудейском после нечестия первых царей начались и достигли довольно благоприятных результатов усилия к восстановлению истинной религии и закона Моисеева в народе, в царстве Израильском с каждым царствованием усиливалось нечестие и идолопоклонство. Высшей своей степени это зло достигло при восьмом царе израильском Ахаве, который наследовал отцу своему Амврию в 38 году царствования Асы, и царствовал 22 года. Уже отец его приобрел дурную славу, но Ахав превзошел его и оставил в истории самую печальную память.

От природы он наделен был задатками добра, и они выражались в нем в любви к искусствам и способности воспринимать добрые советы. К несчастью, он имел слабую волю и всецело подчинился своей властолюбивой и высокомерной жене Иезавели, с именем которой связывается даже еще более худая слава, чем с его собственным. Она была дочь сидонскаго царя Ефваала, бывшего жреца, который достиг престола через убийство своего брата. Дочь его вполне унаследовала от него его худшие качества — деспотическое высокомерие, отчаянную настойчивость, кровожадную жестокость и фанатическую преданность Астарте, жрецом которой некогда был ее отец. Неудивительно, что, сделавшись царицей израильского народа, она стала презирать религию Иеговы и решила водворить в израильском народе идолопоклонство.

Ахав подпал ее влиянию и, по ее настоянию, построил в Самарии храм и жертвенник Ваалу, и устроил особую дубраву для оргий в честь Астарты. Затем приняты были меры к полному искоренению религии Иеговы и водворению финикийского культа. Учреждена была особая школа жрецов или пророков нового культа, и о численности их можно судить по тому, что при дворе Иезавели состояло 450 пророков вааловых и 400 дубравных, и все они питались от стола Иезавели.

Все истинные пророки были избиты, кроме ста человек, которые спаслись бегством и укрылись в пещере, где их тайно питал хлебом и водой благочестивый Авдий, начальник дворца Ахавова. Наступил самый мрачный период в истории израильского народа. Истинная религия гибла, и вместе с ней рушились все великие для него обетования. Тогда стало необходимым особое орудие Промысла Божия для поддержания гибнущего корабля веры. И оно явилось в лице пророков, самоотверженность которых в деле охранения истинной веры возрастала по мере увеличения нечестия и идолопоклонства.

Так как идолопоклонническое нечестие достигло своей высшей степени при Ахаве, то в царствование его явился и величайший пророк ветхозаветной церкви, грозный мститель за попрание завета, Илия, прообраз того великого проповедника покаяния, который был предтечей Христа. И он не был лишь проповедником слова. Нечестие при нем представляло собою высшую земную силу в лице царя и проявлялось в осязательных делах порочности и неправды, поэтому и пророк Илия явился представителем силы Божией, которую он ставил в противовес силе зла, и отсюда целый ряд великих чудес, которые должны были служить новой, более осязательной, чем словесная проповедь, формой назидания и обличения огрубевшей совести нечестивого царя с его заблудшим народом.

Св. пророк Илия является в истории внезапно. О месте его рождения существуют только неясные догадки. Судя по его названию «фесвитянин», можно думать, что родом он был из Фисвы, городка в северной части Палестины, откуда он, однако, переселился за Иордан, где и жил в пустынях Галаада со всей простотой и суровостью образа жизни пустынника. Оттуда он явился внезапно на улицах Самарии.

Необычайный вид этого чужестранца: босого, с длинными волосами на голове, в грубом плаще из верблюжьего волоса, с кожаным поясом на чреслах и посохом в руках, сразу должен был произвести немалое движение в преступной столице преступного царя. Пророк прямо направился ко дворцу и там пред лицом самого Ахава в кратких словах произнес страшный приговор Божий: «Жив Господь Бог Израилев, – сказал Илия, обличая нечестие и неразумие идолопоклонства, — в сии годы не будет ни росы, ни дождя; разве только по моему слову». Произнеся этот приговор, Илия удалился, избегая мщения нечестивой царственной четы.

На время он укрылся у потока Хорафа, впадающего в Иордан, где «вороны приносили ему хлеб и мясо» каждое утро и вечер. Но поток высох, потому что приговор Божий вступил в свою силу, и Илия должен был удалиться в Сарепту, город во владениях царя сидонскаго. Там он нашел приют у одной бедной вдовы, гостеприимство которой награждено было чудесным восполнением ее скудного запаса муки и масла и возвращением к жизни ее сына.

Засуха все продолжалась. Плодородные равнины колена Ефремова превратились в знойную, бесплодную пустыню, и в Самарии настал голод. Ахав со своим царедворцем Авдием отправился обозревать страну, чтобы убедиться в размерах постигшего бедствия. Он отправил гонцов во все концы царства и в соседние страны в поисках Илии, но его нигде не находили. Тогда пророк явился сам. Но лишь только трепещущий Авдий донес об этом Ахаву, как пред ним лично явился и сам Илия. «Ты ли это, смущающий Израиля?» - спросил царь пророка. «Не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, - отвечал Илия, — тем, что вы презрели повеления Господни и идете в след ваалам».

Чтобы доказать истину религии Иеговы и ложность Ваала, Илия предложил совершить всенародное жертвоприношение. Ахав принял предложение и созвал жрецов Ваала в числе 450 человек. Опыт должен был происходить на горе Кармиле. Собралось множество народа, и Илия одиноко стоял против сотен жрецов и тысяч идолопоклонников. Жрецы Ваала устроили жертвенник и положили на него тельца.

Когда их бог Ваал (бог солнца) начал подниматься с восточного небосклона, они приветствовали его появление дикими плясками с причитанием и воплями: «Ваале, услышь нас!» Но не было ни голоса, ни ответа. «В полдень Илия стал смеяться над ними и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть и спит, так он проснется». Жрецы еще более забесновались, крича до неистовства и нанося себе удары ножами и копьями, так что истекали кровью. «Но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха». Солнце зашло. Теперь очередь была за пророком Бога Живаго.

Подозвав к себе народ, Илия воздвиг жертвенник из двенадцати камней, по числу колен Израилевых, окопал его рвом, который наполнил водой, и, положив жертву, произнес пламенную молитву к Богу, прося Его показать идолопоклонникам, что Он есть единый истинный Бог, Бог отцов заблудшего народа. Тогда внезапно сверкнул огонь и истребил не только жертву, но и воду во рве. «Увидев это, весь народ пал на лице свое и сказал: Господь есть Бог! Господь есть Бог!» По отношению к идолослужителям приведено было в исполнение постановление Моисеева закона: все жрецы были схвачены и убиты на берегах потока Киссона.

Бедствие (засуха) тотчас же прекратилось. На западе с моря поднялось облако, как предвестник дождя, и вся страна ожила от обильной влаги. Ахав с радостью поскакал в свою летнюю резиденцию Изреель, и торжествующий Илия, «опоясав чресла свои, бежал пред Ахавом до самого Изрееля». Но оттуда он должен был скоро удалиться: Ахав признал силу Бога Израилева, но все происшедшее только еще более распалило злобную ярость Иезавели. Безумствуя от злобы, она послала передать Илие грозную весть: «Если ты Илия, то я Иезавель; пусть то и то сделают мне боги, и еще больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душею того, что сделано с душею каждого из них», т.е. ее жрецов.

Но пророк Илия исчез. Сначала он отправился в Вирсавию, где был поддержан явлением ангела, принесшего ему пищу для подкрепления, а затем он удалился в Синайскую пустыню «к горе Божией Хориву», той священной горе, где Моисей впервые получил свое призвание и в соседстве с которой дано было законодательство. Там он вновь ободрился, как бы восприняв в себя дух самого великого законодателя Моисея, с которым он, как два величайших представителя ветхозаветной церкви, явился впоследствии на Фаворе. Там же он сподобился видения Бога, Который явился ему в «веянии тихого ветра», как в знамении благодати, незримо и тихо снисходящей на душу человеческую. Ободрив великого пророка словами, что среди израильтян имелось еще «семь тысяч мужей, колена которых не преклонялись пред Ваалом и уста которых не лобызали его», Господь повелел ему в Дамаске помазать Азаила царем над Сирией, Ииуя – царем над Израилем и Елисея – пророком вместо себя. Все эти трое помазанников должны были выступить на истребление идолопоклонников. Обстоятельства позволили Илье исполнить только последнее из этих поручений, именно помазание Елисея, которому он предоставил исполнить остальные.

Елисей, сын Сафатов, был родом из Авел-Мехолы, в долине реки Иордана, близ соединения ее с равниной Ездрилонской. Он был зажиточный земледелец и имел двенадцать пар волов. Илия нашел его на поле, когда он пахал. Проходя мимо него, Илия набросил на него свою «милоть» в знак пророческого призвания, и Елисей тотчас же оставил полевые работы, простился с родителями и, принеся в жертву ту самую пару волов, на которых пахал, последовал за Илией «и стал служить ему».

Между тем Ахав, долго не встречая грозного пророка, наверно подумал, что окончательно освободился от него, и воспользовался этим временем для совершения очередного преступления. Хотя столицей его была Самария, но он любил жить также городе Изрееле, отличавшемся очаровательными красотами окружающей природы. При расширении и украшении своего дворца там ему захотелось овладеть великолепным виноградником, принадлежавшим жителю Изрееля Навуфею. Он предложил Навуфею поменяться виноградниками или продать его, но Навуфей, как истинный израильтянин, ни за что не хотел расстаться со своим наследственным имением, с которым связана была память обо всем роде его отцов. Тогда капризный и своенравный, но слабохарактерный деспот от досады и злобы слег в постель и перестал есть. Из этого затруднения его вывела Иезавель. Узнав, в чем дело, она сказала ему: «Что за царство было бы в Израиле, если бы ты так поступал?» Встань, ешь хлеб и будь спокоен: я доставлю тебе виноградник Навуфея. И она выполнила свое обещание. Написав от имени Ахава тайные письма старейшинам и судьям города, она приказала им обвинить Навуфея в богохульстве и измене. Судьи исполнили преступный приказ. Против Навуфея выставлены были ложные свидетели, на основании показаний которых, будто он «хулил Бога и царя», он был осужден и побит камнями, а виноградник его отдан во владение царя.

Но преступное дело Иезавели возмутило даже черствую совесть Ахава. Когда царица явилась к нему с известием, чтобы он взял даром тот виноградник, которого Навуфей не хотел отдать ему и за серебро, то Ахав, узнав об убийстве честного израильтянина, «разодрал одежды свои, надел на себя вретище», и только когда уже подавил в себе голос совести, «встал, чтобы пойти в виноградник Навуфея и взять его во владение». Но там его встретил Илия с приведшими его в трепет словами: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство?... так говорит Господь: «на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь». Озадаченный Ахав нашелся только сказать: «Нашел ты меня, враг мой?» — «Нашел, - отвечал пророк, - ибо ты предался тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа и раздражать Его», и затем изрек страшный приговор над всем домом Ахава, который должен погибнуть, а нечестивую Иезавель съедят псы за стенами Изрееля. Тогда еще раз проснулась совесть в Ахаве. Выслушав этот приговор, «он умилился пред Господом, ходил и плакал, разодрал одежды свои, и возложил на тело свое вретище, и постился, и спал на вретище, и ходил печально». Вследствие такого смирения приговор был смягчен: он должен был пасть не на него лично, а на дом его, так что царство перейдет от него к его наследнику-сыну.

В последние годы своего царствования Ахав был занят главным образом двумя большими войнами с Сирией. Важные победы его в первой из этих войн были как бы знаком принятия его покаяния в деле убийства Навуфея. Против него выступил сирийский царь Венадад II с 32-мя союзными князьями и осадил Самарию, требуя от Ахава вассального подчинения ему. Но когда высокомерный Венадад потребовал от него выдачи жены и детей, то Ахав ответил ему отказом, употребляя пословицу: «Пусть не хвалится подпоясывающийся, как распоясывающийся». Один пророк обещал ему победу, и действительно, когда Венадад беззаботно пировал с своими князьями-союзниками и напился допьяна, Ахав сделал удачную вылазку, разбил неприятеля и обратил его в беспорядочное бегство с пьяным царем во главе. Через год, однако же, война возобновилась, так как Венадад приписал свое поражение тому, что Бог израильский есть Бог гор, а не долин, и потому, если он потерпел поражение в гористой местности, то наверно одержит победу в долинах, куда он и направил свое войско. Но в долинах Венадад потерпел еще большее поражение. В битве около города Афека он потерял 100 000 пехоты. Остальные хотели укрыться за укрепленными стенами этого города, но обвалившейся стеной его задавило их еще 27 000 человек. Для Венадада остался один исход — сдаться на милость Ахава, что он и сделал со своими военачальниками. Ахав принял смирившегося царя с почетом, пощадил ему жизнь под условием возвращения всех отвоеванных им городов и предоставления царю израильскому права иметь особый квартал в городе Дамаске для пребывания израильтян.

Это необычайное содружество с врагом обетованной земли, которого он должен бы подвергнуть примерному наказанию для устрашения и других врагов ее, вызвало негодование пророков, из которых один явился к Ахаву весь избитый и с пеплом на голове и наглядной притчей укорил царя за его неразумную мягкость. Ахав в неудовольствии возвратился в Самарию.

Мир с Сирией продолжался в течение трех лет, но Венадад, по-видимому, не возвратил отвоеванных городов, вследствие чего стала неизбежной новая война с ним. Ахав решил силой отнять у сирийцев важный город Рамоф Галаадский, причем призвал на помощь своего союзника Иосафата, царя иудейского. Итог этой битвы мы уже видели: тело Ахава было привезено в Самарию и погребено там, а когда окровавленную колесницу мыли в пруде Самарийском, то кровь Ахава лизали псы, как и предсказал ему Илия.

Вместе с тем окончилось и земное поприще великого пророка. Предчувствуя конец своей земной жизни, пророк Илия хотел закончить ее наедине с Богом, и с этою целью несколько раз пытался разлучиться со своим спутником и служителем Елисеем. Но Елисей и сам сознавал, что с его великим учителем готовится произойти нечто необычайное, и не отлучался от него. Перейдя около Иерихона через Иордан, который от мановения мантии Илии расступился пред пророками, последний, наконец, открыл своему спутнику и ученику, что он «взят будет от него», и сказал ему: «Проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя». Елисей отвечал: «Дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне». Елисей просил слишком много, но ему было отчасти дано просимое. Когда они шли дальше, «вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо. Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой! колесница Израиля и конница его! — и не видел его более». В печали о разлуке со своим учителем он разодрал свою одежду и вместо нее поднял упавшую милоть Илии. Ею на обратном пути он разделил воды Иордана; встретившие его пророки признали в нем духовного преемника Илии и поклонились ему до земли.