Глава 7

АНГЛИЯ В 1917-1939 гг.

о

беда Великой Октябрьской социалистиче­ской революции положила начало новой эпохе всемирной истории — эпохе круше­ния капитализма и утверждения социализ­ма. Основная тенденция исторического развития человечества с момента победы Октябрьской революции заключается в непрерывном росте сил социализма и ос­лаблении позиций капитализма, который вступил в полосу общего кризиса. В Про­грамме КПСС дается краткая характери­стика основных черт общего кризиса капи­тализма: отпадение от капитализма все новых стран; ослабление позиций империализма в экономическом соревновании с социализ­мом; распад колониальной системы империализма; обострение противоречий с развитием государственно-монополистического ка­питализма и ростом милитаризма; усиление внутренней неустой­чивости и загнивание капиталистической экономики, проявляю­щееся в растущей неспособности капитализма использовать пол­ностью производительные силы (низкие темпы роста производства, периодические кризисы, постоянная недогрузка производственных мощностей, хроническая безработица); нарастание борьбы между трудом и капиталом; резкое обострение противоречий мирового капиталистического хозяйства; небывалое усиление политической реакции по всем линиям, отказ от буржуазно-демократических свобод и установление в ряде стран фашистских, тиранических режимов: и глубокий кризис буржуазной политики и идеологии. Эти явления в полной мере характерны и для новейшей исто­рии Англии — старейшей капиталистической страны. При всей политической мудрости английской буржуазии, при всем ее двух­вековом опыте классового господства она оказалась не в силах эффективно противодействовать революционным сдвигам, которые пережило человечество за последние полвека. Уже на первом эта-

276.

пе общего кризиса капитализма, сложившегося в годы первой ми­ровой войны, Англия стала ареной острейших классовых битв, поставивших под угрозу само существование капитализма. Вто­рой этап общего кризиса капитализма начался в годы второй ми­ровой войны и продолжался до второй половины 50-х годов. В этот период начался распад Британской империи — этой основы эко­номического и политического могущества английской буржуазии. Наконец, на современном этапе распад Британской империи фак­тически завершен, а в самой Англии растут силы, борющиеся за демократию и социализм.

НАЧАЛО КРИЗИСА БРИТАНСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА

Вступая в войну, английская буржуазия рассчитывала утопить рабочее движение в волнах шовинизма, сломить сопротивление рабочего класса чрезвычайными законами военного времени. В действительности же она получила лишь временную передышку от острых классовых конфликтов. В 1915 г. они возобновились и, постепенно нарастая, приобрели уже к 1917 г. масштабы, при­ближающиеся к высшим точкам предвоенного подъема.

Оживлению антивоенного движения и вообще активизации английского рабочего класса способствовала Февральская револю­ция в России. Английские рабочие стремились использовать рево­люционный опыт пролетариата России. Левое крыло Британской социалистической партии призывало рабочих развернуть борьбу за мир, хотя и не смогло еще выдвинуть лозунг революционного выхода из войны. Под антивоенными лозунгами прошли первомай­ские демонстрации 1917 г., причем ссылки на «русский опыт» зву­чали почти во всех речах ораторов.

Победа Великой Октябрьской социалистической революции оказала на английский рабочий класс неизмеримо глубокое влия­ние, которое сказалось на всей дальнейшей истории английского рабочего движения. Гарри Поллит, работавший в то время на од­ной из крупных верфей в предместье Лондона, вспоминал впослед­ствии, что «когда пришли известия о русской революции, глубо­чайшее волнение охватило каждого революционного рабочего».

Антивоенные выступления английских рабочих переплетались с борьбой против дороговизны, за рабочий контроль над промыш­ленностью и распределением продуктов, за повышение зарплаты и официальное признание движения шоп-стюардов. Стачки ста­новились все ожесточеннее и, какие бы поводы их не вызывали, неизбежно связывались с борьбой за мир. В стачках 1918 г. уча­ствовало свыше 1100 тыс. рабочих — больше, чем в любой из предвоенных и военных лет, за исключением 1912 г.

В такой обстановке английская буржуазия пошла на значи­тельные экономические и политические уступки.

277

Важной политической уступкой была реформа избирательного права, принятая парламентом в феврале 1918 г. Три парламент­ские реформы XIX в. (1832, 1867, 1884), постепенно расширяя состав избирателей, оставили без политических прав не только всех женщин, но и бедняков-мужчин. Новая реформа была важ­ным шагом вперед, так как она впервые ликвидировала имущест­венный ценз. Все мужчины, достигшие 21 года, получили избира­тельное право. Оставался лишь сравнительно небольшой ценз оседлострг — 6 месяцев. Избирательное право предоставлялось так­же женщинам, но только начиная с 30-летнего возраста. Количе­ство избирателей сразу возросло с 8 млн. до 21 млн. человек.

Почти одновременно парламент провел реформу народного об­разования, вводившую обязательное бесплатное обучение до 14 лет. Это был большой шаг вперед. Правительство ввело также пособие для демобилизованных солдат, выплачиваемое вплоть до их устройства на работу.

Революционный подъем сказался и на положении в лейборист­ской партии. На партийной конференции 1918 г. был принят но­вый устав, вводивший наряду с коллективным индивидуальное членство. Теперь для вступления в лейбористскую партию не обя­зательно было состоять в тред-юнионе или социалистической ор­ганизации. Тем самым широко открывались двери партии для мел­кой и средней буржуазии. Но, с другой стороны, в местные орга­низации стали вступать представители левой интеллигенции и рабочих. В большинстве случаев местные лейбористские организа­ции поддерживали левое крыло партии.

Главное новшество устава 1918 г. было сформулировано в пункте 4-м: партия признавала своей конечной целью «обеспече­ние работникам физического и умственпого труда полного продук­та их труда и наиболее справедливого распределения па основе общественной собственности на средства производства». Это было официальное признание социалистических задач партии, чего с момента образования партии в 1900 г. добивалось ее левое крыло. Конечно, лидеры партии оставались на сугубо реформистских по­зициях и отнюдь не руководствовались впоследствии социалисти­ческими принципами обобществления средств производства. Уже в программе, принятой несколько позже, но в том же 1918 г., не­смотря на громкое наименование — «Лейбористы и новый социаль­ный порядок», речь шла лишь о национализации железных дорог, электростанций, угольной промышленности, пароходных компа­ний, а не о обобществлении всех средств производства.

8 августа 1918 г. войска Антанты прорвали фронт, окружили и вскоре уничтожили 16 германских дивизий и перешли в пос­леднее наступление. Германия проиграла войну, и И ноября 1918 г. было подписано перемирие.

На Парижскую мирную конференцию, которая началась в ян­варе 1919 г., Англия пришла в качестве одной из могущественных держав-победительниц. Более того, по сравнению с основными со-

278

юзниками — с Францией и США — Англия находилась в более вы­годном положении, так как еще в ходе войны позаботилась о за­хвате германских колоний.

Один из опасных конкурентов Англии, выдвинувшихся в конце XIX в., — Германия не представляла больше опасности. Но вто­рой — США был опаснее, чем когда-либо раньше. Оставаясь нейтральными до весны 1917 г., Соединенные Штаты использова­ли войну для резкого усиления своих экономических позиций. Американские монополии превратили в своих данников народы обеих коалиций. Главным должником Соединенных Штатов стала Англия; в 1919 г. ее долг составлял 850 млн. ф. ст. Это означало, что позиции Англии как мирового кредитора были если не утраче­ны, то значительно ослаблены. В 10 раз вырос и внутренний долг; к концу войны он составлял 6,6 млрд. ф. ст., а проценты по займам тяжелым бременем ложились на бюджет. Покупательная способ­ность фунта стерлингов упала в два раза.

Относительное ослабление экономических позиций Англии по сравнению с США определялось прежде всего состоянием англий­ской промышленности. В то время как в Америке оборудование систематически обновлялось и совершенствовалось, в Англии ма­шины, станки, шахтное оборудование износились и морально уста­рели. В связи с этим падали производительность труда и конку­рентоспособность английской промышленности. А так как бур­жуазия пыталась выйти из положения за счет рабочего класса, межимпериалистические противоречия еще больше обостряли классовую борьбу внутри Англии.

Никогда раньше над английской буржуазией не нависало одно­временно столько опасностей. В решающую фазу вступила много­вековая освободительная борьба ирландского народа. Вооружен­ное восстание охватило Египет. Стачки, крестьянские бунты, митинги и демонстрации поставили под угрозу позиции британ­ского империализма в Индии. Победила кемалистская революция в Турции. Героическую борьбу за независимость вел народ Афга­нистана. И в то же самое время— 1919—1920 гг. —достиг неви­данных масштабов подъем рабочего движения в самой Англии.

Обстановка, таким образом, отнюдь не давала английским ка­питалистам возможности почить на лаврах победы. Наоборот, по­требовалось напряжение всех материальных ресурсов, понадобил­ся весь политический опыт, чтобы сохранить классовое господство в Англии и колониальное господство над империей. Вот почему верхи буржуазии вполне устраивала созданная в период войны коалиция во главе с Ллойд-Джорджем.

Ллойд-Джордж и Бонар Лоу хотели бы сохранить в качестве младших партнеров в коалиции и лейбористов. Но Гендерсон и другие лидеры предпочли иной путь. Их тактику в условиях рево­люционного подъема можно охарактеризовать той формулой, ко­торую в этот период применили предатели из руководства герман­ской социал-демократии: «Возглавить, чтобы обезглавить».

279

В соответствии с этой задачей лейбористы выдвинули на пар­ламентских выборах в декабре 1918 г. программу радикальных ре­форм, которая соответствовала требованиям широких масс рабо­чего класса, хотя и не затрагивала основ капиталистической си­стемы. Речь шла о национализации земли и «жизненно важных отраслей» промышленности, о введении особого налога на крупный капитал (чтобы рассчитаться с военными долгами); кроме того, партия требовала отмены воинской повинности. Поскольку начав­шаяся еще весной 1918 г. интервенция против Советской России лишь усиливала чувство классовой солидарности английского ра­бочего класса с революционным русским пролетариатом, лейбо­ристская предвыборная программа требовала немедленного вывода английских войск из России. Наконец, в программе отстаивалось право народов Ирландии и Индии на независимость.

Если в 1910 г. лейбористы получили 400 тыс. голосов, то в 1918 г.—почти 2400 тыс.; таков был один из результатов огром­ного сдвига во взглядах и настроениях английского рабочего клас­са. В новом парламенте лейбористская фракция в составе 60 че­ловек заняла положение официальной «оппозиции его величест­ва». Некоалиционные либералы (сторонники Лсквита), тоже на­ходившиеся в оппозиции, получили всего 26 мест. Прочное боль­шинство завоевала коалиция, искусно сыгравшая на недавней победе и на не слишком конкретных лозунгах Ллойд-Джорджа: «Сделаем Англию страной, достойной ее героев» и «Немцы запла­тят за все» (т. е. за обещанные социальные реформы).

Буржуазии нужен был Ллойд-Джордж, уже неоднократно до­казавший свое демагогическое мастерство, и именно Ллойд-Джордж сформировал в январе 1919 г. новый коалиционный каби­нет (1919—1922). Пост военного министра занял У. Черчилль, а министра иностранных дел — лорд Керзон. Вместе с премьер-ми­нистром и Бонар Лоу они составили ту господствующую группи­ровку, которая взяла на себя нелегкую функцию спасения англий­ского империализма.

Период революционного натиска английского рабочего класса совпал с годами послевоенного оживления экономики. Этим об­легчалось выдвижение таких чисто экономических требований* как повышение зарплаты, улучшение условий труда и т. д. По этим вопросам буржуазии нетрудно было согласиться па уступки, по­скольку доходы в условиях кратковременного промышленного подъема быстро росли. Но рабочий класс шел значительно дальше традиционных тред-юнионистских лозунгов. Идеи национализа­ции ряда отраслей промышленности, хотя бы и капиталистическим государством, субъективно воспринимались рабочими как лозунги социалистического характера.

Одновременно центральное место в борьбе рабочего класса за­нимала защита молодой Советской республики. В начавшейся ис­торической борьбе двух систем английский рабочий класс стал на сторону первой страны социализма. В таких условиях даже чисто

280

экономическая стачка вливалась в общий поток антикапиталисти­ческой борьбы пролетариата.

В стачках 1919 г. участвовало больше рабочих, чем когда-либо раньше,— 2600 тыс. человек; даже полуторампллионный пик 1912 г. был превзойден. В 1920 г. бастовало около 2 млн. рабочих. Уже одни эти цифры говорят о невиданных масштабах борьбы ра­бочего класса.

Антисоветская интервенция рассматривалась правящими кру­гами Англии как решающее средство для сохранения капитали­стической системы. Уже в марте 1918 г. английский десант выса­дился в Мурманске. Английские войска присоединились к япон­ским интервентам на Дальнем Востоке. По окончании мировой войны английские интервенты заняли Закавказье и создали ма­рионеточные буржуазно-националистические правительства в Гру­зии, Армении, Азербайджане. Вместе с американскими и фран­цузскими правящими кругами правительство Ллойд-Джорджа — Черчилля снабжало оружием, деньгами, снаряжением армии Де­никина и Колчака. И вот вся эта политика ставилась под удар, и не только из-за успехов Красной Армии, но и в связи с усилившей­ся борьбой английского народа против интервенции.

Нетрудно понять, как напуганы были правящие круги, когда в такой обстановке Федерация углекопов Великобритании от име­ни более чем миллиона своих членов потребовала в ультимативной форме национализации шахт и введения рабочего контроля, а так­же повышения зарплаты и установления 7-часового рабочего дня. В противном случае углекопы намеревались пачать всеобщую стачку. А ведь углекопы входили в тройственный союз, и весьма вероятно, что их поддержали бы железнодорожники и транспорт­ники. О какой интервенции могла бы идти речь, если бы замерли железные дороги и флот и прекратилась бы добыча угля?!

Положение было столь серьезным, что Ллойд-Джордж срочно прибыл из Парижа. Он предложил создать комиссию из шести представителей шахтовладельцев и стольких же углекопов при нейтральном председателе — судье Сэнки. При этом правительство обещало действовать в соответствии с рекомендациями комиссии.

Рядовые рабочие не поверили Ллойд-Джорджу, но вожди Фе­дерации углекопов припяли его предложение и тем спасли англий­скую буржуазию от страшной опасности. 26 марта 1919 г. конфе­ренция шахтеров решила отложить стачку до окончания работы комиссии Сэнки, однако в тот же день она приняла резолюцию, требующую немедленного прекращения интервенции. В противном случае конференция решила прибегнуть к всеобщей стачке.

В пользу политической стачки высказались мощные союзы железнодорожников, текстильщиков и других отрядов рабочего класса, эту идею отстаивали на митингах левые деятели рабочего движения. Газета БСП «Колл» оказалась права, когда еще в янва­ре 1919 г. писала: «Английский рабочий класс не допустит, чтобы его использовали для разгрома социалистической республики».

281

В июле 1919 г. тред-юнион текстильщиков создал в Манчестере комитет «Руки прочь от России!», впоследствии преобразованный в общенациональный комитет под тем же названием. Митинги и демонстрации против интервенции усилились. 25 июля тройствен­ный союз, не дожидаясь действий руководства Парламентского комитета конгресса тред-юнионов, решил провести среди углеко­пов, железнодорожников и транспортников голосование по вопросу о стачке. Ни у кого не было сомнения в том, каков будет результат голосования. Поэтому Черчилль поспешил сделать заявление о том, что вывод английских войск подходит к концу. Это была ка­питуляция правительства перед английским рабочим классом.

Некоторый реванш правительство взяло, отказавшись выпол­нить рекомендации комиссии Сэнки. Комиссия высказалась в поль­зу национализации, но Ллойд-Джордж, вопреки данному весной обещанию, заявил, что на это не пойдет. Правда, другие рекомен­дации — о повышении зарплаты и установлении 7-часового рабо­чего дня в шахтах — были выполнены. Но в целом это было пора­жением шахтеров, ответственность за которое падала на лидеров.

Революционный подъем продолжался, и это заставило Ллойд-Джорджа занять более гибкую позицию по отношению к Совет­ской России. Первым из глав правительств Антанты он решил ус­тановить контакт с Советским правительством (в ноябре 1919 г.) и настоял на отмене экономической блокады Советской России (в январе 1920 г.) Однако Черчилль и Керзон еще раз попытались сокрушить Советскую власть военными средствами, на этот раз — используя армии белополяков и Врангеля.

К тому моменту когда борьба достигла критической точки, в Англии была уже сформирована Коммунистическая партия.

Создание Коммунистической партии было подготовлено всей историей борьбы течений в английском рабочем движении. Но только победа Октябрьской революции помогла левому крылу английских марксистов преодолеть теоретические блуждания, не­ясность целей и методов борьбы.

В 1919 г. под руководством Ленина был основап Коммунисти­ческий Интернационал, и вопрос о присоединении к нему сразу стал перед всеми, кто уже в основном пришел к коммунистическо­му мировоззрению. Британская социалистическая партия приняла решение о выходе из II Интернационала и о присоединении к Коминтерну.

Большие споры вызвал вопрос о том, должна ли Коммуни­стическая партия войти в состав лейбористской партии на правах коллективного членства. «Левые» элементы, систематически разо­блачая лейбористских лидеров, вскрывая буржуазный характер их политики, считали, что коммунисты лишь скомпрометируют себя в глазах революционных рабочих, войдя в такую партию.

В сущности, ошибки английских «левых» сводились к сек-танству, к отказу от использования тех средств борьбы, которые теснее связали бы партию с массами. Если в английском рабочем

282

движении в целом главным злом по-прежнему был правый оппор­тунизм, то внутри формирующейся Коммунистической партии главной опасностью в то время стал «левый» оппортунизм.

Огромную помощь молодому коммунистическому движению в Англии оказал Ленин. В письмах, личных беседах, в выступлениях на II конгрессе Коминтерна (19 июля — 2 августа 1920 г.) Ленин терпеливо и убедительно разъяснял английским товарищам прин­ципы коммунистической стратегии и тактики.

На II Конгрессе Коминтерна У. Галлахер выступил еще про­тив вступления в лейбористскую партию. Впоследствии он вспо­минал, как много внимания уделил ему в дни работы Конгресса Ленин. В одной из речей Ленин говорил: «Наша цель именно и состоит в том, чтобы это превосходное повое революционное дви­жение, представленное тов. Галлахером и его друзьями, ввести в коммунистическую партию с настоящей коммунистической, т. е. марксистской, тактикой» К

Прошло не более полугода, и лучшие шоп-стюарды района Клай­да, включая У. Галлахера, присоединились к Компартии на объе­диненном съезде в Лидсе (январь, 1921). Спустя два месяца в Компартию вступило ушедшее из НРП революционное крыло во главе с Р. Палм Даттом. Как до учредительного съезда, так и пос­ле него коммунисты играли выдающуюся роль в борьбе против антисоветской интервенции.

Пока вооруженная Антантой польская армия одерживала временные успехи и даже заняла Киев, рабочие выступили против поставок оружия буржуазно-помещичьей Польше. В одном из до­ков Ист-Эида в мае 1920 г. стало известно, что идет погрузка ору­жия для Польши. Гарри Поллит, который возглавлял тогда шоп-стюардов района Темзы, призвал докеров прекратить погрузку, и рабочие отказались продолжать работу.

Вскоре Красная Армия перешла в наступление и приближа­лась к Варшаве. В это время в Лондоне находилась советская дипломатическая миссия. Керзон 3 августа «заменил переговоры» ультимативным требованием приостановить наступление Красной Армии, угрожая в противном случае войной. Только решительные действия английских рабочих могли сорвать замыслы Черчилля, Керзона, Ллойд-Джорджа. Уже б августа прошли сотни митингов, причем рабочие требовали политической стачки.

Если бы в этой обстановке правые лидеры не изменили такти­ки, они были бы отброшены в сторону движением. Но политиче­ский опыт, которым в полной мере владела английская буржуазия, был воспринят и ее «рабочими лейтенантами». Они правильно по­няли ситуацию и уже на следующий день сформировали Совет действия из представителей парламентской фракции, исполкома и Парламентского комитета. Все они были крайними оппортуниста-

¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 261.

283

ми. Но не они вели массы, а массовое движение вело их. Вот по­чему они пригрозили всеобщей политической стачкой.

Уже 10 августа Ллойд-Джордж поспешил заявить в парламен­те, что правительство не намерено посылать войска в Россию. Единственной причиной этой капитуляции было то, что, как го­ворил Ленин, «Англия струсила всеобщей стачки...» ¹

В эти августовские дни 1920 г. революционный подъем в Анг­лии достиг высшей точки. Рабочий класс одной только угрозой политической стачки добился победы над правительством. Начали складываться органы, которые противопоставляли себя государ­ственному аппарату. Ленин сравнивал сложившееся в Англии по­ложение с двоевластием, имевшим место в России после Февраль­ской революции, а английские «Комитеты действия» — с Совета­ми².

Убедившись в том, что реформистские лидеры не допустят пе­рерастания революционного подъема в революцию, буржуазия стала готовиться к контрнаступлению. В октябре 1920 г. прави­тельство провело в парламенте закон о чрезвычайных полномо­чиях. В случае массовых стачек правительство получало право ис­пользовать войска и вводить полицейские меры неконституцион­ного характера.

31 марта 1921 г. правительство прекратило контроль над уголь­ной промышленностью. Рабочие отказались принять предложен­ные шахтовладельцами условия (включавшие значительное сокра­щение зарплаты), и 1 апреля начался локаут. Не только железно­дорожники и транспортники, которые по условиям тройственного союза обязаны были поддержать шахтеров, но и рабочие других профессий требовали от лидеров объявить стачку солидарности. Но руководители Федерации транспортников Роберт Уильяме и Энрст Бевин и лидер союза железнодорожников Джемс Томас не допустили всеобщей стачки.

День, когда было принято это предательское решение, — 15 ап­реля 1921 г. — английские рабочие назвали «Черной пятницей». Вполне реальные возможности массовой, а может быть и всеоб­щей, стачки не были использованы. Углекопы до конца июня про­должали бастовать, но в конце концов вынуждены были выйти на работу, ничего не добившись.

Как и следовало ожидать, после этого снижение зарплаты и ухудшение условий труда затронуло почти все категории рабочих. В течение двух лет рабочий класс потерял в зарплате больше, чем выиграл за годы революционного подъема.

В эти тяжелые годы, когда лидеры тред-юнионов, не желая но­вых массовых конфликтов, убеждали рабочих смириться с будто

¹ Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 51, с. 254.

² См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т 41, с. 327.

284

бы неизбежным (из-за кризиса) снижением зарплаты, молодая Компартия поддерживала в массах боевой дух. Выдвинув лозунг «Не отступать!», коммунисты настаивали на сопротивлении всем попыткам снижения зарплаты. 70 коммунистов были арестованы за то, что они агитировали за всеобщую стачку в апреле 1921 г., после «Черной пятницы». Постепенно в профсоюзах при участии, а иногда и под руководством коммунистов складывались левые, по-боевому настроенные группы. Это революционное меньшинст­во впоследствии организовало мощное движение в рамках тред-юнионов. По инициативе коммунистов в 1921 г. было создано На­циональное движение безработных всех отраслей промышленно­сти, также сыгравшее немалую роль в борьбе рабочего класса на следующем этапе истории Англии. Во время революционного подъ­ема в самой Англии начался кризис Британской колониальной им­перии. Границы Британской империи после войны расширились, но господство английских колонизаторов пошатнулось.

Под непосредственным влиянием Октябрьской революции с весны 1918 г. в промышленных центрах Индии началась волна стачек, которая продолжалась до 1922 г. Летом 1919 г. в борьбу включились и крестьяне многих провинций.

Если в Индии английским колонизаторам все-таки удалось по­давить антиимпериалистическое движение, то в соседнем Афга­нистане английскому господству уже в эти годы пришел конец. В феврале 1919 г. эмир Аманнула-хан провозгласил независи­мость Афганистана. В марте Советское правительство заявило об официальном признании Афганистана независимой страной и ус­тановило с ним дипломатические отношения. Англия пыталась сохранить свой контроль над Афганистаном, сломив силой его стремление к независимости. Выставив против небольшого госу­дарства 300-тысячную армию, Англия в мае 1919 г. развязала вой­ну. Английские самолеты подвергли бомбардировке Кабул. Аф­ганская армия героически сражалась, но военное превосходство было явно на стороне англичан. Тем не менее английское прави­тельство уже через месяц согласилось на перемирие и признало независимость Афганистана, что было связано в значительной сте­пени с обстановкой в самой Англии.

С мощным подъемом национально-освободительного движения пришлось столкнуться правителям империи и в Египте. Удержи­вать свою власть только при помощи военной силы Англия боль­ше не имела возможности. Ллойд-Джордж решил формально отка­заться от протектората. Об этом было объявлено в феврале 1922 г. Хотя англичанр не собирались уходить из Египта, все же это была уступка, вырванная египетским народом.

Жестокое поражение потерпела английская колониальная по­литика в Турции. Значительная часть турецкой территории была оккупирована, правительство выполняло все приказы победите­лей. Только национально-освободительная война турецкого наро­да могла избавить страну от раздела и превращения в колонию

285

западного, прежде всего — английского империализма. Во главе народного движения стала национальная буржуазия, руководимая генералом Мустафой Кемалем. Для разгрома революционной ар­мии Антанта использовала греческую армию, вооруженную глав­ным образом Англией.

На помощь турецкому народу пришло Советское правительст­во. В марте 1921 г. был заключен Договор о дружбе и братстве между РСФСР и Турцией. Летом 1922 г. турецкие войска прорва­ли греческий фронт и вскоре одержали победу.

Начавшийся кризис Британской империи проявился и в Ир­ландии. Жестокое подавление восстания 1916 г. лишь временно задержало развитие освободительной борьбы ирландского народа. Уже в октябре 1917 г. возродилась партия шинфейнеров во главе с участником недавнего восстания де-Валера, который находился в тюрьме. На парламентских выборах в декабре 1918 г. республи­канцы шинфейнеры получили 73 мандата.

Избранные в парламент шинфейнеры отказались выехать в Лондон. В январе 1919 г., собравшись в Дублине, они объявили себя «Ирландской Ассамблеей» — высшим органом Ирландской республики. По всей стране начали создаваться новые органы государственного управления, не подчинявшиеся английской ад­министрации. Столкновения между органами Республики и анг­лийскими властями вскоре вылились в партизанскую войну. В Ир­ландию были введены войска. В январе 1920 г. в Ирландии было объявлено осадное положение. Война велась англичанами с невероятными жестокостями. Кроме регулярных войск в ней уча­ствовали наемные банды, набранные из уголовных и деклассиро­ванных элементов.

Политика правительства в Ирландии вызвала решительный протест со стороны английского рабочего класса и мирового об­щественного мнения. В июле 1921 г. английское правительство вынуждено было пойти на перемирие, а в декабре 1921 г. был подписан договор. Английское колониальное господство в Ирлан­дии потерпело крах, но победа ирландского народа была лишь час­тичной. По договору учреждалось «Ирландское свободное госу­дарство» на нравах доминиона. Но, во-первых, под контролем Анг­лии оставалась внешняя политика Ирландии; на ее территории сохранялись английские базы. Во-вторых, шесть северных графств — наиболее развитых в экономическом отношении — не вошли в состав «Свободного государства».

Испытав все военные средства борьбы против Советской Рос­сии, Ллойд-Джордж пришел к выводу, что надо попытаться воз­действовать на нее другими средствами. Он — как и многие го­сударственные деятели Англии — рассчитывал на то, что разви­тие торговли будет способствовать оживлению капиталистичес­ких элементов в России и приведет к реставрации капитализма.

Но какие бы надежды ни связывали правящие круги Англии с восстановлением торговых отношений, факт остается фактом: они

286

вынуждены были пойти на заключение торгового соглашения с Со­ветской Россией, которое и было подписано в марте 1921 г. Под­писание этого договора было крупной победой советской диплома­тии, положившей начало урегулированию дипломатических отно­шений с крупнейшими капиталистическими странами. Это был важный шаг на пути к мирному сосуществованию государств с различным общественным строем.

ПЕРЕГРУППИРОВКА ПОЛИТИЧЕСКИХ СИЛ

По мере того как проходила непосредственная опасность рево­люционного взрыва, английская буржуазия все чаще склонялась к мысли, что Ллойд-Джордж зашел слишком далеко по пути ус­тупок, что, может быть, тактика прямого подавления революцион­ных сил позволила бы выйти из кризиса с меньшими потерями.

Лидер консервативной партии Бонар Лоу и его ближайший со­трудник Стэнли Болдуин, один из основателей Федерации британ­ской промышленности, настаивали на разрыве коалиции с Ллойд-Джорджем. Это означало, что крупная буржуазия, к которой они принадлежали, решила порвать с либерализмом. 19 октября 1922 г. консервативные депутаты после б\рной дискуссии боль­шинством голосов поддержали Бонар Лоу и Болдуина. Тем самым они свалили правительство Ллойд-Джорджа. Поскольку консер­ваторы после выборов 1918 г. составляли в парламенте большин­ство, Бонар Лоу сформировал чисто консервативный кабинет.

Проведенные вскоре выборы обеспечили консерваторам проч­ное положение: они получили 344 места, в то время как прочие партии и группировки — 275 мест. Консерватизм буржуазии в ус­ловиях общего кризиса капитализма настолько усилился, что за период от первой до второй мировой войны консервативная партия фактически находилась у власти (включая коалиции, в которых она преобладала) 18 лет, и только три года — в оппозиции.

Если выборы 1922 г. принесли победу консерваторам, то это отнюдь не означало, что в массах избирателей произошел сдвиг вправо. Часть либеральных голосов ушла к консерваторам, но в то же время значительно возросло количество голосов, отданных за лейбористскую партию: в 1918 г. она получила 2,2 млн. голо­сов, а в 1922 — 4,2 млн. Лейбористская фракция парламента сос­тояла теперь из 142 человек и была самой крупной партией оппо­зиции. Избраны были и те лидеры НРП во главе с Макдональдом, которые провалились в 1918 г.

Лейбористская партия отныне занимала в английской двух­партийной системе место, раньше принадлежавшее либералам. Макдональд и большинство фракции больше всего заботились о том, чтобы убедить буржуазию в своей респектабельности, дока­зать свою способность управлять буржуазным государством не ху­же консерваторов. Лейбористские депутаты посещали приемы при

287

дворе, проводили «уик-энды» в поместьях знати и утрачивали в этих светских забавах остатки боевых настроений, с которыми не­которые из них пришли в палату.

Имея такую прирученную «оппозицию», Боыар Лоу и Болду­ин могли дать волю своим антисоветским устремлениям. Обострить до предела отношения с Советским Союзом, прервать налажива­ющиеся торговые связи, подготовить почву для новой интервен­ции — таков был курс консервативного кабинета. 8 мая 1923 г. Керзон, использовав мелкие осложнения в советско-английских отношениях, вызванные провокационными действиями англий­ских агентов, предъявил Советскому правительству наглый уль­тиматум, невыполнение которого должно было привести к раз­рыву договора 1921 г. Так было сказано в самом ультиматуме, но на деле конфликт мог окончиться серьезными последствиями.

Однако попытка возродить «политику силы», развязать новую интервенцию встретила не только должный отпор со стороны со^ ветского народа, но и возмущение английского рабочего класса и протест мировой общественности. Английский рабочий класс ос­тавался верен своим интернационалистским традициям. По всей стране началось движение в защиту Советского Союза. Компартия призвала к созданию «Советов действия», и кое-где они начали об­разовываться.

Даже часть буржуазии выступила против ультиматума — од­ни из боязни народного выступления, другие — не желая терять выгодные торговые сделки с Советским Союзом. Широко задуман­ная провокация провалилась.

Выждав несколько месяцев, правительство Болдуина решило объявить о своих протекционистских планах. Это был рискован­ный шаг. Правительство имело прочное большинство, правомоч­ное управлять страной еще четыре года, а новые выборы всегда чреваты неожиданностями. Менять же экономическую политику, не получив большинства именно под протекционистскими лозун­гами, значило бы нарушить данные ранее обещания.

6 декабря 1923 г. состоялись выборы, которые дали необычный для английской парламентской практики результат. Ни одна пар­тия не получила большинства. Консерваторы получили 259 мест; либералы, выступившие единым фронтом в защиту фритредерст­ва,—155; лейбористы—191. Правительство при таких услови­ях могло быть сформировано на основе коалиции, либо — если оно будет однопартийным — при поддержке еще одной фракции.

Так сложились условия для формирования лейбористского пра­вительства. Трезво мыслящие буржуазные политики не видели в этом ничего опасного: ведь лейбористы будут держаться голоса­ми либералов и от них будет зависеть существование кабинета. Если левое крыло партии, опираясь на массы, заставит Макдо-нальда пойти «слишком далеко», всегда можно будет проголосо­вать вместе с консерваторами и свалить правительство. В конеч­ном счете эта точка зрения взяла верх, и 23 января 1924 г. Макдо-

288

нальд сформировал первое лейбористское правительство (ян­варь—ноябрь 1924 г.)

Праволейбористская верхушка пришла к власти в очень слож­ной экономической и политической обстановке. К этому времени капиталистическая система, оправившись от тяжелых ударов в го­ды революционного подъема, вступила в полосу частичной и вре­менной стабилизации. Зона капитализма сократилась, но на су­женном плацдарме капиталистический строй выстоял. Кончился и послевоенный экономический кризис; начался подъем экономи­ки, сопровождавшийся в некоторых странах значительным ростом производства. Но Англия, в сущности, даже этой непрочной ста­билизации не переживала.

Сравнительно быстро развивались новые отрасли промышлен­ности — электротехническая, автомобильная, химическая, авиа­ционная. Предприниматели лишь частично размещали соответст­вующие заводы в традиционно промышленных районах. Благода­ря техническому прогрессу стал возможен переход от паровой энергетики к электрической; поэтому уже не было смысла строить предприятия вблизи угольных бассейнов.

В юго-восточных и южных, преимущественно аграрных рай­онах, земля была значительно дешевле, и уже одно это обстоя­тельство способствовало размещению новых предприятий в этой зоне. Кроме того, существенное значение имела близость к Лондо­ну, где сбывалась часть новой продукции, и к лондонскому пор­ту. Наконец, предпринимателей привлекало и слабое развитие в этих южных районах тред-юнионов и других организаций рабоче­го класса, отсутствие здесь давних традиций классовой борьбы.

В связи с этим в 20-е годы началось изменение географии бри­танской промышленности, быстрое развитие новых экономических районов и упадок некоторых старых районов. Эта тенденция уси­лилась в 20—30-х годах в связи с созданием общебританской вы­соковольтной системы. К началу нового экономического кризиса (1929) английская промышленность пришла, только восстановив довоенный уровень производства. При этом основные отрасли про­мышленности — угольная, судостроительная, металлургичес­кая — не достигали и этого уровня. Слишком непрочным и кратко­временным было и ослабление классовой борьбы. Ни одна круп­ная капиталистическая страна не знала в годы стабилизации та­ких острых классовых конфликтов, как Англия.

Взяв власть в этой обстановке, подлинно рабочее правительст­во могло бы в корне изменить положение страны. Только социа­листическое переустройство общества способно было не только обеспечить английскому народу ликвидацию безработицы, повы­шение уровня жизни, удовлетворение материальных и культур­ных потребностей, но и вывести английскую экономику из хрони­ческого застоя, восстановить позиции Англии как первоклассной промышленной державы.

Но первое лейбористское правительство было бесконечно да-

10-127

289

леко не только от социализма, но и от прогрессивных социальных реформ. В состав кабинета Макдональд ввел крайне правых пар-тийных и тред-юнионистских лидеров. Оставив себе портфель ми­нистра иностранных дел, он поручил министерство финансов сво­ему ближайшему сотруднику по руководству НРП Филлиппу Сноудену, министерство внутренних дел — Артуру Гендерсону_> министерство торговли — Сиднею Веббу. Министром по делам ко­лоний стал Д. Томас — главный виновник «Черной пятницы». Мак­дональд, Сноуден, Гендерсон не уставали повторять, что они пред­ставляют всю нацию, а не рабочий класс. Исходя из этой доктри­ны, лейбористское правительство занимало враждебную позицию по отношению к стачкам, а однажды даже пригрозило, что исполь­зует антирабочий закон 1920 г. о чрезвычайных полномочиях.

Единственной сколько-нибудь значительной реформой, прове­денной лейбористским правительством, был Закон о жилищном строительстве, подготовленный левым лейбористом Джоном Уит-ли. Этот закон действительно способствовал расширению жилищ­ного строительства за счет местных налогов, а также увеличения государственных субсидий. В то же время «пацифист» Макдональд увеличил ассигнования на военно-воздушные силы и продолжал начатое консерваторами строительство крейсеров.

В области внешней политики, которой руководил лично Мак­дональд, лейбористское правительство столь же ревностно защи­щало интересы буржуазии, как и в политике внутренней. Цент­ральным вопросом европейской политики был вопрос о положении в Германии. Со времени заключения Версальского договора офи­циальное отношение к нему лейбористской партии было резко от­рицательным. В предвыборных манифестах 1922 и 1923 гг, лей­бористы обещали пересмотреть условия Версальского мира, в ча­стности отменить взимание репараций с Германии. Но, придя к власти, лейбористские лидеры отбросили свои декларации в поль­зу демократического мира. Единственной их заботой было укреп­ление позиций британского империализма в Европе, ослабление чрезмерно усиливавшейся (с точки зрения английских интересов) Франции. На Лондонской конференции 1924 г. Макдональд под­держал предложенный американцами «план Дауэса», согласно ко­торому Германии предоставлялись кредиты для технического пе­ревооружения ее промышленности. Предполагалось, что это даст возможность Германии беспрерывно платить репарации, а Англия и другие страны за этот счет будут выплачивать военные долги Америке. Таким образом, лейбористы действовали в соответствий со старым лозунгом Ллойд-Джорджа «Немцы заплатят за все!», хо­тя в 1918 г. они его решительно осуждали.

Кредиты Германии предоставляли преимущественно амери­канские и английские банкиры. Для финансовых воротил это бы­ло выгодным помещением капитала. Но в то же время это означа­ло дальнейший отплыв капиталов за границу — капиталов, столь необходимых для модернизации самой английской промышленнос-

290

ти. В политическом отношении «план Дауэса» был рассчитан на привлечение Германии к антисоветскому блоку западных держав. Восстановление военно-промышленного потенциала Германии создавало предпосылки для использования ее впоследствии в ка­честве ударной силы международного империализма в борьбе про­тив Советского Союза.

Только в одном пункте лейбористское правительство выполни­ло свои предвыборные обещания — это был вопрос об установле­нии нормальных дипломатических отношений с Советским Сою­зом. Макдональд слишком хорошо знал, как относится рабочий класс к этой проблеме. Правительство могло тормозить этот важ­нейший акт, но полностью отбросить требование масс было не в его силах. 2 февраля 1924 г. дипломатические отношения между Англией и СССР были установлены.

Больше четырех месяцев тянулись переговоры об урегулиро­вании спорных вопросов между двумя странами. Попытки англий­ской дипломатии вмешаться во внутренние дела Советского Сою­за были решительно отвергнуты. В начале августа переговоры за­шли в тупик, так как английская сторона, превыше всего ставив­шая интересы магнатов Сити, требовала безоговорочного призна­ния всех материальных претензий бывших собственников нацио­нализированных предприятий. Только решительное вмешательство рабочего класса (кое-где начались политические стачки) заста­вило Макдональда снять эти требования, и 8 августа Общий дого­вор и Торговый договор были подписаны.

Большие успехи сделало организованное под руководством коммунистов Движение меньшинства. На состоявшейся в августе 1924 г. национальной конференции, представлявшей 200 тысяч по-боевому настроенных рабочих из различных профсоюзов, ве­дущая роль коммунистов была продемонстрирована как при выбо­ре руководящих органов, так и при утверждении программы дей­ствий. Том Манн — член Коммунистической партии, ветеран ра­бочего движения, руководитель стачки докеров 1889 г. и многих стачек 1910—1914 гг., был избран председателем Движения мень­шинства, а Гарри Поллит — секретарем. Программа движения не носила непосредственно социалистического характера, но это была программа нового наступления рабочего класса на капитал. Речь тпла о повышении зарплаты, установлении 44-часовой рабочей не­дели, отмене антирабочего закона 1920 г. Движение меньшинства требовало, чтобы тред-юнионы контролировали правительство, за­ставили его изменить политику.

Все это сказалось на решениях конгресса тред-юнионов, сос­тоявшегося в сентябре 1924 г. в Гулле. В то время как «рабочее» правительство всячески тормозило развитие отношений с Совет­ским Союзом, английский рабочий класс решил установить непо­средственные контакты с советскими рабочими. На конгрессе при­сутствовала советская профсоюзная делегация; по решению кон­гресса ответная делегация вскоре должна была выехать в Москву.

10*

291

Чем активнее становились левые силы, тем больше крепла ре­шимость буржуазных партий свалить лейбористское правитель­ство. Сделать это было не трудно, поскольку консерваторы и либе­ралы вместе обладали прочным большинством в палате общин.

На следующий день после того как парламент вынес вотум не­доверия правительству, Макдональд назначил новые выборы на 29 октября. Лейбористы вели избирательную кампанию очень вя­ло. Оправдываясь перед избирателями, они пытались доказать, что не выполнили своих обещаний из-за того, что не имели парла­ментского большинства. Была пущена в ход формула — «мы были в правительстве, но не у власти».

Проблема отношений с Советским Союзом стояла в центре из­бирательной кампании. Консерваторы запугивали избирателен «большевистской опасностью», твердя, что лейбористы — «скры­тые большевики», подчиняющиеся «приказам из Москвы».

Накануне выборов они сфабриковали фальшивку, рассчитан­ную на то, чтобы подтвердить свои «обвинения», вызвать панику среди избирателей. Чья-то рука подбросила редакции консерватив­ной газеты «Дейли мейл» и министерству иностранных дел «пись­мо Коминтерна», которое будто бы было направлено из Москвы английским коммунистам. В этом подложном документе содержа­лась инструкция о подготовке к захвату власти, о пропаганде идей ленинизма в Англии и т. д. Хотя Макдональд стоял во главе мини­стерства иностранных дел, он не разоблачил фальшивку; более то­го, МИД направило ноту протеста советскому посольству, придав этим видимость достоверности подложному документу. В резуль­тате нерешительности Макдональда, который уже после выборов дал понять советскому поверенному в делах, что он считает пись­мо подложным, в день выборов мелкобуржуазные избиратели от­дали голоса консерваторам.. Они получили 7,4 млн. голосов — на 2 млн. больше, чем в 1923 г. Но это не были голоса, отнятые у лей­бористов. Либералы потеряли больше миллиона голосов — они пе­решли к консерваторам, равно как и голоса тех избирателей, ко­торые в прошлом не использовали свое избирательное право. Лей­бористы же выиграли более миллиона голосов, получив 5,5 млн.

Распределение мест в парламенте отнюдь не соответствовало количеству собранных голосов. Консерваторы получили 413 ман­датов, лейбористы — 151, либералы — 40. Партия крайней импери­алистической реакции располагала сильным большинством, и это наложило печать на всю внутренюю и внешнюю политику ново­го правительства.