5.2. Биопсихические параметры личности

При социально-психологическом анализе личности можно было бы абстрагироваться от ее природных данных, что нередко делается в соответствующей литературе. Но ряд причин побуждает нас не согласиться с таким подходом. Во-первых, заявив, что условно личность есть произведение трех сомножителей (Б, С, А) и при нулевом значении хотя бы одного из них она "превращается" в ноль, вряд ли корректно тут же отказываться от рассмотрения ее генетических потенциалов. Во-вторых, общеизвестно, что биологические и физиологические феномены лежат в основе массового поведения людей и поэтому нуждаются в психологическом изучении. Об этом говорят такие научные дисциплины, как "коллективная рефлексология", "социобиология", «социальная физиология», социально-этологические теории агрессивности и войн и т.д. и т.п. В-третьих, поскольку многие социально-психологические параметры личности (ее на­правленность, ролевые потенциалы, самооценка и самоуважение, коммуникативные качества) имеют определенный психофизиологический фундамент, целесообразно разобраться в данном вопросе конкретней. В-четвертых, абстрагирование (причем, нередко, преднамеренное) от психофизиологических основ позволяет некоторым исследованиям строить такие гипотетические личностные конструкты, которые даже при приблизительном рассмотрении никак не вяжутся с человеческой природой (на наш взгляд, это более всего проявляется в поиске аналогов таких категорий, как «ценностная ориентация» и «личностный смысл»). .Нам бы хотелось в данной книге максимально избежать этого.

Начать «поиск» биологического фундамента в социально-психологических явлениях хотелось бы с практикуемой многими естественниками мысли о том, что существует значительное сходство между психологией человека и психологией животных, и акцентировать внимание лучше на них, а не на различиях. В последнее время через эксперименты ученые находят массу подтверждений данной мысли. Остановимся на одном, достаточно сложном опыте биосоциального плана. Американский ученый Ф.де Ваал с коллегами описывает эксперимент с прирученными шимпанзе, когда организаторы опыта дают одному шимпанзе пищу для того, чтобы он поделился ею с другими. «Прежде чем делать это, мы измеряем спонтанную готовность к ухаживанию за другими членами нашей обезьяньей колонии. Кто заботится о ком и как долго. Проявление заботы – это приятное занятие, а возможность стать объектом заботы ценится очень высоко. В нашем эксперименте мы обнаружили, что если один шимпанзе ухаживал за другим, то это заметно повышало его шансы получения пищи, распределяемой другим шимпанзе. Подобно людям они, по-видимому, отслеживали предоставление и получение услуг» (51, с.189).

Показывая такое сложное социально-психологическое явление, надо помнить и о том, что связь психологии человека с природными феноменами осуществляется и в других формах. И здесь надо отметить то обстоятельство, что идеологически ориентированная советская психология (не вина, а беда ее) в анализе социально-психологических реалий зачастую отходила от биологической детерминации, что не допускали многие зарубежные концепции. Обратим внимание на некоторые факты:

• бихевиористы, как основатели поведенческой науки, имели в ее истоках положения о формировании условных рефлексов (для них авторитетна теория И.П.Павлова) и даже утверждали, что «люди по своей сути не отличаются от животных» (см.216, с.294 и др.);

• А.Маслоу заложил в фундамент мотивационной структуры личности ее физиологические потребности, а в конце жизни утверждал, что даже в высших потребностях заключена биологическая составляющая (см.125);

• популярный американский психолог Э.Аронсон назвал свою известную во всем мире книгу «Общественное животное. Введение в социальную психологию», тем самым подчеркнув биологическую подоплеку последней. Перечень подобных фактов можно продолжать до бесконечности.

Аргумент, на реальном современном уровне доказывающий значимость психофизиологического фактора в деятельности экономических структур, можно отнести работы одного из «фаворитов» Нобелевской премии в области экономики в 2009 году. Им, по мнению СМИ, считался австрийский ученый Эрнст Фер. Он исследовал так называемую «поведенческую экономику» с помощью новейших методик изучения человеческого мозга. В результате своих исследований Э.Фер выяснил, что заставляет людей вести себя нелогично с финансовой точки зрения, жертвовать деньгами и становиться альтруистами. Учитывая, что в других исследованиях обнаружена некоторая специфика мозговой деятельности (например, правосторонняя асимметрия мозга у отдельных «восточных» национальностей) нельзя исключать, что исследование Э.Фера можно, с одной стороны, дифференцировать по этническим группам, а, с другой, - использовать в чьих-то интересах.

Признание последнего момента, по-видимому, необходимо для того, чтобы не оказаться бессильными перед генетиками – инноваторами, которые собираются по-своему модифицировать сущность человека (по-новому, но в русле известных националистических установок, связанных с «ранговой» предрасположенностью этносов). Со своеобразным сарказмом задает по таким возможностям свой вопрос Ф. Фукуяма. «Поскольку нет стабильной сути, общей для всех людей, а есть суть переменная и подверженная воздействию человека, почему не создать расу, рождающуюся с метафорическими шпорами на ногах?» (цит. по 86, с.190).

Сегодня исследователи из широкого спектра социальных наук часто приводят данные различных опросов в их гендерных отличиях, и это вполне обоснованно. Например, экономическое поведение мужчины и экономическое поведение женщины заметно различается в некоторых своих сторонах. Данный момент мы более детально рассмотрим чуть ниже.

Если смотреть на рассматриваемый вопрос с точки зрения экономической психологии, то в основе большинства потребительских запросов человека и группы лежат физиологические потребности людей. На учет биологических корней покупок и продаж ориентирована в первую очередь поведенческая (бихевиоральная) экономика, которая признает тот факт, что многие естественные реакции строятся на основе уже цитированного принципа «люди по своей сути не отличаются от животных».

Биогенетические, физиологические и нейропсихические первоэлементы многих психологических реалий представлены у разных исследователей весьма широко. Это могут быть такие взаимосвязанные и взаимопроникнутые явления, как:

- генетическая детерминация особенностей личности и ее поведения;

- центральная нервная система, ее типы и свойства;

- мозг человека, специфика и функции его асимметричных полушарий и других структур;

- тип темперамента (в том числе выделяемый на основе особенностей строения тела);

- физиологическая база эмоций группового (общественного) настроения;

- рефлексы, инстинкты и доминанта как психофизиологические феномены;

- половые, возрастные и некоторые этнические особенности.

К названным феноменам "нисходят" многие социально-психологические категории личности и на некоторых моментах их взаимосвязи мы остановимся в дальнейшем. "Высвечивается" психофизиологическая основа у ряда других категорий, суть которых порой так или иначе затрагивается в социально-психологических исследованиях и их интерпретациях:

либидо – первоначально сексуальная, а затем в целом жизненная энергия, которая, согласно Фрейду и его последователям, не только присутствует с самого рождения и лежит в основе развития личности, но и является детерминантой ряда социально-психологических явлений;

психические комплексы - совокупность черт личности, приобретаемые в детстве и на протяжении большей части бессознательного периода жизни, обладающие значительной аффективной силой и заставляющие человека обнаруживать по отношению к другим стереотипное поведение (комплекс неполноценности или, наоборот, превосходства);

психо-социальные кризисы - кризисы, вызванные социальными проблемами, с которыми сталкивается человек на разных этапах своей жизни, являющиеся своеобразными периодами возросших потенций и повышенной зависимости и влияющие на приспособляемость индивида и окружающей среде; к примеру, - кризисы первого года жизни, кризис трех лет, кризис семи лет, описанные Л.С. Выготским или кризисы доверие – недоверие, инициатива - чувство вины, интимность - изоляция и др. Э. Эриксона и т.п.

Особому осмыслению в отечественной социальной психологии подлежит введенные К. Юнгом понятия "архетип" и "коллективное бессознательное". Содержание второго - "это тот слой души, в котором человек перестает быть отдельным индивидом, и его душа сливается с душой человечества - душой не сознательной, а бессознательной, где мы все одинаковы" (244, с. 41). Архетипы же, согласно Юнгу, предстают в качестве простых и фундаментальных образов, существующих в коллективном бессознательном у людей и возникших на заре человечества. Г. Адлер более детально поясняет это: "человек в глубинах своего естества скрывает опыт, восходящий к древнейшим временам, следы поступков и их последствий, выходящих далеко за рамки персонального существования, равно как и определенные индивидуальные возможностями, уже предвещающие события далекого будущего" Физиологическая основа "коллективного бессознательного" и архетипов вполне аргументирована, если вспомнить доказываемую физиологами возможность закрепления повторяющихся из поколения в поколение идентичных реакций в структурах нервной системы, т.е. превращение условного рефлекса в безусловный.

Обобщенно природу коллективного бессознательного по Юнгу и его последователям можно показать в следующих характеристиках:

1) своим существованием оно обязано исключительно генетическим, наследственным факторам;

2) оно не основано на личном опыте, не изменяется и не развивается индивидуально;

3)коллективное бессознательное не зависит от географической или этнической принадлежности индивида, а является достоянием "человечества в целом";

4) его содержание в основном представлено архетипами - первоначальными психическими образами, обнаруживающими себя через определенные символы в сновидениях, в фантазиях художественного и научного творчества, в иллюзиях и галлюцинациях при расстройстве психики (см. 244, с. 34-71).

Механизмы действия коллективного бессознательного и аналогичных феноменов в групповых и этнических процессах подлежат тщательному изучению, но их роль в ряде форм взаимодействия личности и группы, личности и массы, таких как заражение, подражание, массовые психозы и т.п. несомненна. Особое внимание данным явлениям надо обращать в периоды социальных кризисов, когда набирают силы различные общественные движения, порой становящиеся совершенно неуправляемыми... "ибо в момент активизации коллективного бессознательного вы больше не принадлежите самому себе. Вы не просто участвуете в движении, вы сами и составляете это движение" (292, с.46. Подчеркнуто автором). Если вспомнить рациональные тезисы наших интеллектуалов и политиков недавнего прошлого об окончательном и бесповоротном решении национального вопроса и противопоставить им всплеск эмоций, возникающих сегодня в различных государствах по всему миру, а не только в бывшем СССР по поводу национального и этнического, то второе как раз и отразит "бессознательную часть" движения, которая коренным образом меняет его протекание.

В последние годы в связи с успехами биологических наук в изучении генома человека определенные идеи интеграции генетики и психологии начинают проникать и в экономические науки. Так, Ю.Я.Ольсевич говорит о психогеномике как новой отрасли генетики, которая занимается выявлением генов, «ответственных за различные аспекты природной психики человека». Он считает, что реалистичная модель человеческого поведения, опирающаяся на данные психогеномики, психологии и социологии, поможет экономической науке ответить на ряд общих и частных вопросов, в том числе:

• какие требования предъявляет психика людей к институциональной структуре хозяйства и как вызревают «неожиданные» повороты в этой структуре;

• как соотносятся различия между психогенетическими типами – с одной стороны, социально-экономическая стратификация и профессиональная специализация – с другой стороны;

• как связаны межстрановые различия в структуре, уровне и темпах экономического развития с различиями в национальной психике и сглаживаются ли различия процессами глобализации» (137, с.10, 11).

Автор приводит примеры о том, что психогеномика достигла крупных успехов, обнаружив гены лидерства, агрессии, тревожности, счастливости, поиска новизны, общительности, материнства и др. и доказав, что они по-разному действуют в организмах разных людей, а у некоторых часть из них может и отсутствовать (там же).

В целом можно согласиться с Ю.Ольсевичем в вопросе перспективности разработок психогеномики для теории и практики детерминации экономического поведения человека. Но вот к восторгам об успехах в индивидуальной специализации разных генов присоединяться вряд ли стоит, поскольку она (специализация) не может отразить всех нюансов предрасположенности человека к различным реакциям. Нам ближе позиция специалистов по эпигенетической медицине, которые считают, что в одних случаях гены работают поодиночке, но чаще всего они действуют сообща: как друг с другом, так и с сигналами, поступающими из внутренней и внешней среды.

В частности, один из адептов данной позиции, автор инновационной работы «Гений в ваших генах» Доусон Чёрч приводит весьма критические аргументы: «Очень немногие процессы в человеческом организме включаются и выключаются только одним геном. Для регуляции большинства процессов требуется множество генов, действующих сообща и ведущих к общему результату. Идея о том, что есть ген для того и ген для этого (всячески поддерживаемая СМИ), в корне неверна. Гены участвуют в развитии того или иного состояния на разном уровне» (224, с.68). Мы придерживаемся таких взглядов и потому, что они в изоморфном плане подводят к аналогии оценки эффективности усилий человеческих команд, действующих сплоченно и целенаправленно в различных экономических структурах. Роль «команды» ген становится понятней и значимей в разных видах поведения личности.