Лекция № 7

Мы с вами не будем говорить, что сознание – отдельная субстанция. С другой стороны, если мы не будем признавать, что она отд. Суб-ция, тем не менее мы попадем в трудности, если будем утверждать, что сознание – это эпифеномен мозговой деятельности.

Вульгарные материалисты (19 век), Аналитики – 20 век.

Была надежда на то, что все состояния сознания (переживания, боль..) будут полностью описаны с помощью описания процессов нервной системы. Такой редукции до сих пор нет, и никто не доказал, что она возможна.

Для гносеологии это создало бы большую сложность, т.к состояния нервной системы показывает то, что происх. С этой нервной системой, а состояния нашего сознания часто показывает нам, какова ситуация во внешнем мире. Наши состояния указывают на то, что вне нас, они обозначают что-то. Далее – сознание принадлежит человеку, а вовсе не только его мозгу. Причем оно принадлежит человеку, включенному в социум. И познание человеческое невозможно неучитывая, что познание – это коллективная деятельность. Человек должен пройти социализацию, усвоить человеческий язык, войти в коллектив, усвоив некие основания знания, кот позволяют ему учиться и познавать дальше. Поэтому мне кажется неправильным сводить сознание к мозгу. Сознание дальше мы будем рассматривать, как то, что взаимодействует с материей и принадлежит цельному человеку.

Возвращаемся к сознанию. Как оно работает? Как познает?

Мы говорим о человеке и о коллективе. У познающего субъекта (индивид, коллектив) работают некие надындивидуальные структуры. Знание образует системы, связанные по законам логики. Там одни утверждения находятся в опр. Отношениях к другим. И эти отношения не зависят от наших склонностей и особенностей психики. Если например мы знаем арифметику, зная, что числа получаются путем прибавления единицы к предыдущему числу, то мы признаем это независимо от наших переживаний и мнений. Знание поэтому нормативно (обязательно). Арифметику (если это – знание) вынуждены признать все люди. На эту особенность знания обращал внимание еще Сократ. Он практиковал маевтический метод. Он приводил софиста к тому, что тот ничего не знает. Он был вынужден это признать. Как человека можно убедить в этом? Потому, что человек рассуждая, подчиняется неким надындивидуальным общим законам. Они заставляют его признать что-то. Эти обязательные нормативные структуры, принадлежат ли они нашей психике? Если нет, то чему они принадлежат, как их рассматривать?

В конце 19 века – начале 20 была полемика с психологизмом. Психологизм утверждал, что законы логики принадлежат психике. Они говорили, что числа принадлежат нашей психике. Наша психика устроена так, что порождает эти объекты и наши утверждения о них. Антипсихологисты возражают, что если признавать логику, математику свойством нашей психики, то з-ны логики и математики приобретают относительный характер (глава из работы гуссерля к семинару). Гуссерль – настоящее логическое мышление носит нормативный характер. Если выведено какое-то суждение относительно числе, то оно носит объективный всеобщий х-тер. Всеобщий нормативный х-тер науки невозможно было бы объяснить, если бы мы свели законы логики и математики к эмпирическим чертам нашей психики. Тогда это бы сообщло нам о нашей психике и не более того и не было бы понятно почему наука носит всеобщий, объективный, нормативный х-тер.

Возникали идеи о том, что сознание – это нечто надындивидуальное. Спиноза – когда мы познаем, в нас работает единый божественный интеллект. И это удобно для объяснения того, почему знание носит всеобщий, объективный х-тер. Аристотель: у науки есть свои особы начала, они лежат в разуме. разум – это активный интеллект, который нечто большее, чем индивидуальный интеллект. Это божественный интеллект, тот ум, который мыслит самого себя. И когда мы мыслим з-ны логики, тогда в нас мыслит этот самый божественный ум. Для Декарта, основанием мышления являются божественные идеи. Мы все различаемся особенностями психики, но врожденные идеи у нас все одинаковые. И именно так возможна одна наука. Декарт так же мыслил, что когда мы познаем в нас действуют надындивидуальные структуры. Для Декарта, как известно, врожденные идеи есть априорные мысли и они присущи структуре самого мышления.

Итак есть линия в философии, что рассматривать априорные истины как надындивидуальные структуры и рассматривать их как некоторую черту самого сознания (сознание – это то, что оформлено вот такими вот структурами).В таком случае само сознание начинает выступать как источник неких априорных структур.

Напоминаю, что некоторые структуры, которые естественно рассматривать как априорные, меняются в истории человеческого познания. Допустим логика. Законы логики. С одной стороны, на протяжении тысячелетий действовали законы логики Аристотеля (искл 3го, недоп противоречия) но тем не менее логика изменилась. Логика Аристотеля – это силлогистика, современная логика другая. Она по другому смотрит на высказывания. Можно ли логику рассматривать как черту сознания? С математикой так же. Структура математического мышления тоже меняются. В Др. Греции математика рассматривала законченные, неизменные сущностные образы – круга, квадрата. В математике 17 го века на первый план выходит рассмотрения процессов и зависимостей. Причем неважно зависимостей между чем и чем. Важен сам процесс – как многоугольник превращается в круг, например. Характер мышления меняется и х-тер законов которым оно подчиняется тоже меняется. В силу этого всё-таки нас не удовлетворит рассмотрение сознания, как такой структуры, которая сама в себе, независимо от наших индивидуальных склонностей несет набор априорных истин в качествве черт или диспозиций нашего мышления. Ранее было сказано, что психика не является носителем законов логики и математики (они в таком случае теряют объективность), но дальше возникает вопрос, может эти законы принадлежать какому-то трансцендентальному сознанию. Но тут важно отметить, что даже то, что является априорными принципами мышления меняется в ходе истории. Наука возникшая в 17 веке опиралась на некие априорные принципы мышления, но эти принципы именно создавались в 17-18 веке. И если это исторические формы мышления, то мы спросим - чему же они принадлежат, что является познающим субъектом, который является носителем этих изменчивых форм. А носителем их может являться конкретное сообщество познающих субъектов, или конкретная культура. Здесь важно, что носитель имеет социальную и историческую природу. Этого носителя марксизм называет «общественно-историческое сознание». Это о и.с – это то, что эволюционирует в ходе истории, а не является вневременной сущностью. Для Декарта врожденные идеи – это вневременные сущности, они не эволюционировали. Для того, чтобы познать законы познания мы теперь не будем заглядывать внутрь себя, так как при этом мы обнаружим поверхностный слой индивидуально психических актов. Мы теперь обратимся к продуктам нашего общественно-исторического познания, каковым является реальное знание! Коими являются реальная логика, физика, биология и т.д.

Итог: субъект носит социально-исторический характер и не совпадает с понятием сознания в смысле индивидуальной психики.

На этом эту тему можно завершить.

Мы говорили, что в познавательной ситуации существуют Субъект и Объект. Эта оппозиция до конца не устранима, хотя не стоит придавать ей онтологическое значение. Существует в современной литературе концепция «Эпистемологии без познающего субъекта». Принадлежит она Карлу Попперу.

Карл Поппер. Концепция эпистемологии без познающего субъекта

Что это значит? Поппер вовсе не доказал, что познание возможно без познающего субъекта. Для Поппера важно просто по своему определил понятия. Каким образом? Для него очень важна идея, что познание нельзя рассматривать как состояния сознания индивидуального человека. Его трактовка направлена против субъективистских трактовок познания. В частности Британские традиции согласно которым, знание – это вера или убеждения – это состояния отдельного человека. «Знания – это белиф имеющий обоснование». Тем самым указывается ссылка на мнение. Знание – это мнение имеющее обоснование. Указывается на состояние психики человек. Потому что мнение – это мое индивидуальное псих. Состояние. Поппер говорит, что это не то. Знание невозможно свести к состоянию психики отдельного человека. И для него эта мысль настолько важна, что он для того, чтобы ее прояснить специально различает три мира. При чём он оговаривается что не утверждает что реальность можно делить на три части. Делать это можно по-разному. И он выбрал свое. Таким образом показав, что предлагает всего лишь абстракцию. Итак:

1.Мир физических объектов (разумеется, весь мир к нему не сводится);

2. Мир психической реальности: состояния сознания, диспозиции к поведению;

3. Содержания нашего знания (теории, понятия).

1-м и 2-м – исчерпывается мир Декарта (мыслящее и протяженное). Попперу не хватает общеобязательной, нормативной компоненты познания. Эти компоненты не сводятся к индивидуальному. Все мы знаем теорему Пифагора. Её знает каждый. За счет чего она одинаковая для всех? За счет того, что она существует отдельно от индивидуальных сознаний. Но в 3м мире не только содержания и понятия. Важнейшими её частями являются проблемы, дискуссии, проблемные ситуации (тот факт, что данная теория не может объяснить конкретный факт). Если во втором мире все люди хотят считать, что эта теория очень хорошая, и она всё может объяснить, но для Поппера то, что она чего-то не объясняет – это объективный факт. За счет чего знание может иметь объективный характер? За счет того, что оно проверяется обосновывается. Это значит, что оно предполагает какие-то объективные логические отношения, над которыми мы невластны. Поэтому он выносит знание в третий мир. Знание сущ-вует в третьем мире, объективно и независимо от нас. И собственно эпистемолог должен рассматривать знание как объект третьего мира.

Поппер боится релятивизма. Знание может быть объективно только если оно не принадлежит субъекту (даже если общественно-историческому) он говорит, что знание принадлежит третьему миру. Он боится говорить, что знание принадлежит субъекту т.к он боится релятивизма. Если говорить, что знание принадлежит какому-то субъекту, который носит исторический характер, то это самое знание и эти структуры – какое они имеют значение за пределами данного субъекта. Они имеют вообще значение как таковое для всех времен и эпох? Вопрос открытый. И Поппер боится, что если это признать, то откроется путь для исторического релятивизма.

Не забудем, что третий мир – это абстракция. Он вовсе не строит метафизику. Содержания третьего мира конечно произведены человеком, но их можно рассматривать отдельно от него, как можно рассматривать отдельно паутину, которую сплел паук (исследовать ее хим состав, длину итд) не исследуя самого паука. Знание можно рассматривать как таковой, само по себе. Эта абстракция показывает, что знание не может быть сведено к индивидуальным состояниям и актам.

Но когда мы выходим на этот надындивидуальный уровень мы знания кому-то будем приписывать хотя бы этому социально историческому субъекту, или оно там будет существовать само по себе, отдельно от всех. Это очень дискуссионный и спорный вопрос.

Выскажу своё мнение. Концепция Поппера в таком виде, всё-таки приводит к большим трудностям. Ну вот в объективном мире существуют сами по себе евклидова и неевклидовы геометрии. Но неевклидова геометрия там существует изначально? Или мы можем сказать, что третий мир в какой-то момент времени пополнился этой геометрией и тогда мы свяжем его с реальной человеческой историей. Поппер мог бы сказать нам, что «мы просто не знали, эта геометрия там существовала». Но тогда это не согласуется, с его идей, что объекты третьего мира – это продукты человеческого познания. А, во-вторых, совершенно не ясно как в этом мире существуют проблемные ситуации. Например в XIX веке проблемной ситуацией являлось – признать неевклидову геометрию или нет. А в ХХ веке проблемная ситуация другая – структура нашего восприятия не считается с тем, что говорит о физическом устройстве реальности. Проблемные ситуации меняются во времени, согласно тому как меняются человеческие представления. И как этот процесс связать с тем, что происходит в третьем мире? Наконец, объекты третьего мира могут из него исчезать. Когда-то флогистон (Флогисто́н — гипотетическая «огненная субстанция», якобы наполняющая все горючие вещества и высвобождающаяся из них при горении) был объектом третьего мира. Он был содержанием принятых химических теорий. А потом, когда люди отказались от этого понятия, значит этот объект должен был исчезнуть из третьего мира. А решение о том, исчезнуть ли объекту из третьего мира принимает человек. В таком случае, можно ли рассматривать третий мир совершенно в изоляции от человека. Поппер говорит, что процессы в третьем мире объясняют, что происходит во втором. Если я что то знаю, я не могу объяснить это не апеллируя тем, что содержится в третьем мире. Поэтому второй мир объясняется третьим. Но не наоборот. Третий мир существует независимо от нашей воли и желаний. Но на практике, выходит, что зависит. Ведь именно ученые определяют, что некоторые теории не соответствуют действительности и от них сторит отказаться.

Вывод: Поппер своей концепцией третьего мира строит абстракцию, которая полезна и важна, она показывает что процессы познания мы не можем объяснить только через индивидуальное. Нужна какая-то надстройка. Но эта надстройка может объясняться через какие-то социальные механизмы, а не через некоторые как таковые механизмы развития объективного знания.

Когда Поппер объясняет как возникает третий мир он апеллирует к языку. Благодаря языку появляется возможность создавать и фиксировать отдельный и особый мир содержаний. Поскольку язык имеет функцию дескриптивную и самое главное – аргументативную.

С Поппером закончили.

Поговорим о языке.

Тема: Язык и познание.

Наверное первый вопрос, который возникает в этой связи – является ли познание целиком и полностью языковым? Может ли существовать внеязыковое познание и внеязыковое мышление. По этому поводу можно сказать что они существуют. Существуют филогенетически. Мы не знаем когда возник язык и мышление. Вполне возможно, что мышление развивалось не находя себе сразу выражения в языке. Да и мышление каждого человека как то развивается еще до того, как он овладевает языком. До того, как ребенок начинает говорить (где-то на 2-м году жизни), он уже многое узнает о внешнем мире.

Некоторые исследователи обращают внимание на то, что наше мышление испытывает наибольшее влияние со стороны зрения. И поэтому мы мыслим часто используя те структуры, которые нам задает зрение. Оно задает нам нам двумерные и объемные структуры. Поэтому мы мыслим часто некоторыми паттернами (шаблонами). Тогда как речь линейна. И допустим Выгодский приводит пример: в языке я формулирую фразу «около аптеки стоял мальчик в синей курточке». Здесь последовательно перечисляются компоненты этой ситуации. Но если я мыслю эту ситуации, то там нет последовательно: сначала аптеки, потом около, потом мальчика, потом курточки. Я мыслю всё это сразу. Мое мышление организованно целостными паттернами, а речь последовательна.

Итак, возможно мышление вне языка, оно не полностью им детерминировано. Но тем не менее язык имеет огромное значение для познания.

Хотя я мыслю образами, которые не имеют последовательной линейной структуры, но что является все рано компонентами моего образа? Его компонентами всё равно будет то, что соответствует понятия, существующие в моем языке. Когда я представляю себе ситуацию, она расчленена на то, что может обозначаться языком. Да, я могу одновременно представить себе и аптеку и мальчика и то, во что он одет, но все равно компоненты этой ситуации все равно соответствуют тому, что есть в моем языке. И я зык задает мне схемы расчленения мира и выделения в нем компонентов – из чего он состоит. Если мы рассматриваем знание как то, что принадлежит всему человечеству, как то, что вырабатывается совместными усилиями больших человеческих коллективов и сообщается всем, то знание – это то, что выражается в языке. Знание это то, что может храниться в языковых выражениях. Поэтому язык имеет огромное и первостатейное значение и для мышления и для познания.

Каково же это значение? И вообще что такое язык?

Первая гипотеза. Язык – это некая совокупность знаков, которые человек вводит для обозначения предметов окружающей реальности. Гипотеза подразумевает, что человек обладает некой способностью – для предметов своего опыта вводит определенные знаки. А потом комбинировать знаки, для того, чтобы передавать хранить сообщения об этих предметах. Такой подход кажется вполне правдоподобным, и многие философские концепции опираются именно на такой взгляд на язык. Мы назовём его