3. Шизоидные личности (ш. Л.)

• Людей с этим типом характера привлекают возможности, подобные философским изысканиям, духовным дисциплинам, теоретическим наукам и творческой деятельностью в искусстве.

• Большинство практикующих аналитиков продолжает рассматривать диагнозы шизоидных, шизотипальных и избегающих личностных расстройств как непсихотические версии шизоидного характера, а диагнозы шизофрении, шизофрениморфного и шизоаффективного расстройства – как психотический уровень шизоидного функционирования.

• Драйвы, аффекты и темперамент: с т. зр. темперамента, личности, становящиеся Ш., являются гиперреактивными и легко поддаются перестимуляции. Врожденно сензитивные. Их родственники часто рассказывают, что в детстве их угнетал избыток света, шума или движения. В области драйвов Ш. Л. представляется борющейся с проблемами орального уровня: озабочена необходимостью избежать опасностью быть поглощенной, всосанной, разжеванной, привязанной, съеденной. Окружающий мир ощущается ими как пространство, полное потребляющих, извращающих, разрушающих сил, угрожающих безопасности и индивидуальности. В основании Ш. Л. лежит динамика сл. тенденций: удаляться, избегать, искать удовлетворения в фантазии, отклонять физический вещественный мир. Не производят впечатления высокоагрессивных личностей, хотя нек. их фантазии содержат насилие. Их часто считают мягкими и спокойными. Любят фильмы ужасов, книжки о настоящих преступлениях и апокалиптические видения о разрушении мира. У многих Ш. Л. на достаточно высоком уровне функционирования наблюдается недостаток общих защит. Имеют тенденцию находиться в соприкосновении со многими эмоциональными реакциями до уровня подлинного переживания, что отдаляет и даже пугает тех, с кем они общаются. Имеют тенденцию принимать и мир и себя достаточно полно. Возможно, они страдают от значительной тревоги по поводу базальной безопасности. Чувствуя себя подавленными, они прячутся – или буквально уходя в отшельничество, или погружаясь в свои фантазии. «Расщепление» в этимологии слова «шизоид», проявляется в двух областях: между собственным Я и окружающим миром; между переживаемым собственным Я и желанием.

• Защитные и адаптационные процессы Уход во внутренний мир, мир воображения. Нередко используют проекцию и интроекцию, идеализацию, обесценивание, интеллектуализацию. Редко прибегают к вычеркивающим аффективную и чувственную информацию отрицанию и репрессии. Также не являются преобладающими защиты, организующие опыт по линиям плохого и хорошего – разделение на части, морализация, уничтожение, реактивное образование и поворот против себя. При стрессе удаляются от собственного аффекта так же, как и от внешней стимуляции. Наиболее адаптивная и волнующая их способность – креативность. Более здоровый шизоид занимается искусством, научными исследованиями, теоретическими разработками, духовными изысканиями. Более нарушенный – пребывает в своем личном аду, где их потенциальные способности поглощаются страхом и отстраненностью. Главная цель терапии с Ш. Л. – сублимация аутистического ухода в творческую активность.

• Объектные отношения: Первичный конфликт – близость и дистанция, любовь и страх. Глубокая амбивалентность по поводу привязанности. Страстно жаждут близости, хотя и ощущают постоянную угрозу поглощения другими. Ищут дистанции, чтобы сохранить свою безопасность и независимость, но при этом страдают от удаленности и одиночества. В сексуальном плане некоторые Ш. Л. оказываются удивительно безразличными, часто несмотря на способность функционировать и получать оргазм. Чем ближе Другой, тем сильнее страх, что секс означает западню. Кляйн относит Ш. механизмы к универсальной параноидно-шизоидной позиции раннего детства. Одним типом отношений, который, возможно, провоцирует избегание у ребенка, является покушающийся, сверхвовлеченный, сверхзаботливый тип воспитания. Развитию Ш. паттерна, возможно, способствует не только уровень, но и содержание родительской вовлеченности. Например, противоречивые и дезориентирующие коммуникации. В подобной ситуации ребенок может уходом защищать себя от непереносимого уровня гнева и сомнений. Возможно ощущение глубокой безнадежности. Противоречащая предыдущей теория о возникновении Ш. характера – о людях, чье детство хар-сь одиночеством и пренебрежением родственников в такой степени, что их приверженность уходу можно понять как создание хорошего по необходимости. И покушение, и депривация совместно определяют шизоидную проблему.

• Собственное «Я»: Один из наиболее поражающих аспектов – игнорирование ими конвенциональных общественных ожиданий. Могут быть совершенно индиферрентны к тому эффекту, который они производят на других.Ш. собственное Я всегда находится на безопасной дистанции от остального человечества. Часто описывают бесстрастное, ироническое и слегка презрительное отношение многих Ш. Л. к окружающим. Состояние покинутости для них менее губительно, чем поглощение. Ш. Л. нередко привлекают теплые, экспрессивные, социабельные люди, например, истерические личности. Могут быть оч. Заботливыми по отношению к другим, хотя и продолжают при этом нуждаться в сохранении защитного личного пространства. Без сомнения, некоторые из них выбирают занятие психотерапией, где они могут безопасно применить свою исключительную сензитивность, помогая другим. Их самоуважение часто поддерживается индивидуальной творческой деятельностью. Ш. стремится к подтверждению (скорее внутреннему) его исключительной оригинальности, сензитивности и уникальности. Часто бывают резко самокритичны.

• Перенос и контрперенос: На ранних фазах терапии довольно характерно косноязычие и ощущение пустоты и растерянности. Бывают долгие периоды молчания, пока пациент не интернализует безопасность сеттинга. Затем многие терапевты получают удовольствие от работы с пациентами Ш. структуры. Ш. Л часто бывают очень чувствительны к своим внутренним реакциям и бывают благодарны за возможность находиться там, где выражение их собственной личности не вызывает тревоги, пренебрежения и не высмеивается. Первичная трудность при работе с Ш. пациентами – находить путь ко внутреннему миру пациента, не вызывая слишком большой тревоги из-за вторжения. Ш. Л. предпочитают разобщенный и затемненный стиль взаимоотношений. Т. о. можно легко впасть в ответное разобщение и рассматривать своих пациентов скорее как интересный экземпляр, чем как человеческое существо. Их естественный трансферный «тест»: усилия, направленные на выяснение обстоятельства, достаточно ли терапевт заинтересован в них, чтобы выносить сложные запутанные послания и сохранять намерение понимать и помогать своим пациентам. Естественно, они боятся, что терапевт эмоционально отдалится от них и отнесет их к категории безнадежных отшельников или забавных чудаков. К Ш. пациентам нужно подходить таким образом, как если бы их внутренние переживания, даже чуждые окружающим, имели потенциально распознаваемое значение и могли составить основание для неугрожающей интимности с другим индивидом. Отстраненность Ш. пациента представляет собой распознаваемую защиту, а не непреодолимый барьер для отношений. Субъективная хрупкость Ш. Л. отражается в чувстве слабости и беспомощности терапевта. Образы и фантазии деструктивного, пожирающего внешнего мира захватывают обоих участников терапевтического процесса. Появляются также противоположные образы всемогущества и разделенного превосходства («Мы вдвоем образуем Вселенную»). Накопленные восприятия пациента как исключительного, уникального, непонятого гения или недостижимого мудреца могут присутсвовать во внутреннем ответе терапевта, возможно, параллельно с отношением сверхвовлеченного родителя, воображающего собственное величие при помощи своего особенного ребенка.

• Терапевтические рекомендации при диагнозе «шизоидной личности»:

18) Понятие «параметр» психоаналитической техники (по К. Айслеру).

19) Классическая психоаналитическая техника. Критерии и стадии.

20) Модификация классической психоаналитической техники в зависимости от уровня организации личности.