Человек как субъект жизни

Целостное понимание человека – как индивида и личности, субъекта деятельности и индивидуальности – предполагает понимание того, как человек реализует себя в конкретных условиях своего существования, как складывается его жизненный путь и жизнь в целом.

Меняются времена, и вместе с ними меняется человек. История человеческого общества – это постоянный процесс развития и усиления человеческой индивидуальности. Антрополог М. Мид выделяла несколько типов культур в истории развития общества. Для ранних, традиционных культур были характерны медленные, постепенные изменения, фактически мало ощутимые на протяжении жизни одного человека и даже одного поколения. Жизнь строилась «по законам дедов» – традиции, сложившийся мир ценностей, общественные стандарты являлись основными регуляторами индивидуальной жизни человека. Собственный выбор и личные возможности построения своей судьбы были весьма ограничены, потому что «ответы на вопросы: „Кто я? Какова суть моей жизни как представителя моей культуры? Как я должен говорить, двигаться, есть, спать, любить, зарабатывать себе на жизнь, встречать смерть?“ – считаются предрешенными» (Мид).

Постепенно темпы исторических изменений нарастают, и жить «по законам дедов» уже невозможно. Время, социальная и культурная ситуации становятся столь ощутимо другими, что постепенно теряют смысл не только образцы прошлого, но и сравнение с ними. Однако еще можно жить «по законам отцов», разрыва поколений не происходит, и сохраняются механизмы передачи культуры от старших к младшим. Во многом еще сохраняется и зависимость человека от принадлежности его родителей и его самого к определенному социальному слою, который определяет основные способы бытия человека – род деятельности, образ жизни, повседневные занятия и т. д. Если человек стремился выйти за пределы «своего мира», то это фактически требовало разрыва с моделями жизни дедов и отцов и поиска новых моделей поведения.

Однако нарастающее увеличение скорости исторических изменений постепенно приводит к тому, что уже и опыт отцов перестает быть социокультурной моделью или хотя бы образцом сравнения для их детей. Характерным для нового времени становится не только разрушение традиционного общества с его жесткими правилами, установленными для разных социальных слоев, не только уменьшение силы обычая или культурной нормы, но прежде всего – кардинальная замена внешних, общественных, групповых регуляторов жизни человека его внутренним, индивидуальным выбором. Замена внешних регуляторов внутренними создает новый способ взаимоотношений человека с пространством его жизни – «освоение», «расширение» и «присвоение» этого пространства – и тем самым превращение окружающего мира в собственное жизненное пространство. Мир становится «своим». Внешняя предопределенность судьбы человека сменяется необходимостью самостоятельно принимать жизненно важные решения и отвечать за них.

Значение этих перемен легко осознается в свете изменений, происшедших в нашей стране в последнее время, которые привели к ослаблению внешних регуляторов и, соответственно, к обострению многих личных проблем каждого человека: это проблемы собственного выбора, построения собственной жизни, поиска ответов на сложнейшие вопросы.

В основе поведения человека лежат разные системы его регуляции. Часть поведенческой активности людей отчетливо детерминирована конкретной ситуацией – либо мы связаны с этой ситуацией какими то своими потребностями, стремлением удовлетворить свои желания, либо мы просто оказываемся перед необходимостью реагировать на какие то аспекты этой ситуации. Соответственно, эта часть нашей жизнедеятельности в значительной мере продиктована жизненной необходимостью – для того, чтобы существовать, мы должны есть, пить, спать, иметь для этого необходимые средства и условия. Той же жизненной необходимостью определены наши действия и решения и в более сложных ситуациях: например, закончив школу, мы оказываемся перед необходимостью принятия каких то решений относительно дальнейших поступков.

Какая то часть наших жизненных решений или действий, возможно, является следствием не только, а может быть и не столько собственного выбора, сколько социального влияния, источником которого может быть и непосредственное, близкое окружение человека, и более широкая социальная среда. Например, выбор высшего образования в качестве дальнейшего жизненного пути после окончания школы может быть определен не тем, что молодой человек или девушка стремятся к этому, а результатом давления родителей; человек идет в театр или посещает модную выставку не из любви к искусству, а потому что «так принято», и т. д. Сказанное не означает, что социальное влияние всегда «отклоняет» человека от собственных желаний: социальные традиции и нормы аккумулируют накопленный обществом опыт, позволяющий нам адекватно действовать в разнообразных ситуациях социального взаимодействия, и приобретение этого опыта, социальной компетентности есть часть нашей системы приспособления к этому миру. Наконец, мы просто не можем не считаться с желаниями и представлениями других людей, отношениями с которыми мы дорожим и мнение которых для нас важно. Соответственно, наше поведение в какой то мере продиктовано социальной необходимостью согласования поведения с традициями, законами того мира, в котором мы живем, как «маленького» (семьи, коллег, круга друзей и близких), так и «большого» (общества в целом).

Чем меньше ограничений, связанных с тем, что мы условно обозначили как жизненную или социальную необходимость, чем более динамичной, быстро меняющейся становится внешняя ситуация, тем в большей мере человек оказывается перед задачей собственного принятия решений, собственного выбора того, чем заниматься, как проводить свое время, в конечном счете, как строить свою жизнь. В ситуации собственного выбора мы оказываемся и тогда, когда испытываем неудовлетворенность своей жизненной ситуацией – мы больше не хотим «плыть по течению», и изменение сложившейся ситуации требует от нас решимости и усилий изменить привычный стиль жизни, а может быть и свою жизненную ситуацию в целом.

Новая социокультурная ситуация, в которой оказался человек, нашла свое отражение в работах психологов, которые все чаще пишут о проблеме свободы человека. При этом свобода человека понимается как возможность принятия решения и выбора (Фромм), как свобода нахождения и реализации им смысла своей жизни (Франки), как свобода осознания своих возможностей и изменения себя (Мэй).

Для отечественной психологии всегда был характерен глубокий интерес к духовному, «высшему» измерению в существовании человека. По мнению ведущих отечественных психологов, наша психология может быть названа «вершинной» в отличие от «поверхностной» и «глубинной». В качестве такой «вершины» Б. Г.Ананьев рассматривал развитие человеческой индивидуальности, а условием ее становления считал самостоятельный, «самодетерминирующий» выбор жизненного пути, решение задачи построения своей жизни. Современные отечественные психологи, поддерживая эту точку зрения, также делают акцент в понимании жизненного пути человека на его способности выстроить свою судьбу по собственному замыслу (К. А. Абульханова Славская).

Самоопределение человека как собственный, свободный выбор предполагает способность противостоять как внешним влияниям, зачастую располагающим к принятию того или иного типа решений, так и влиянию собственных «слабостей», прежде всего силе привычек, боязни перемен. Психологи утверждают, что основные барьеры, препятствующие нашим позитивным изменениям, находятся внутри нас. Готовность изменить что то в своей жизненной ситуации требует мужества для преодоления сложившихся стереотипов и принятия на себя ответственности за свои решения и их последствия. Если человек не готов к этому, он нередко подавляет в себе тревожащие его мысли и чувства, старается не замечать проблем, существующих в его жизненной ситуации, например того, что работа его совершенно не устраивает, получаемое образование мало интересует, отношения с близкими людьми поверхностны и неудовлетворительны, он предпочитает «плыть по течению», а точнее, «скользить» по поверхности жизни. Уход от решения этих сущностных вопросов бытия – в чем смысл моей жизни, что является для меня наиболее значимым, как жить – порождает экзистенциальный вакуум и может вести к нарастающему чувству пустоты и бессмысленности существования.

Сегодня психологи проявляют все больший интерес к проблемам стратегий жизни, стиля жизни человека, его жизненных планов и все чаще оперируют такими понятиями, как жизненное пространство, жизненная ситуация, жизненный мир. При этом отмечаются весьма существенные различия между людьми, избирающими разные способы своего взаимодействия с этим миром, что в какой то мере становится определяющим для их жизненного сценария в целом: различия проявляются, прежде всего, в направленности личности, оптимистическом или пессимистическом мировоззрении, в самооценке.

Современные психологи обращают особое внимание на то, что в основе самостоятельного выбора человека, его «самодетерминации» лежит смысловой уровень регуляции его поведения, поступков, решений в значимых ситуациях. Именно «личностные», «жизненные» смыслы позволяют человеку осуществлять не «реактивный», «тактический», но стратегически осмысленный выбор, определяемый наиболее значимыми ценностями его жизни, превращающий ее тем самым в индивидуально, свободно и самостоятельно выстраиваемую им судьбу.

Сегодня это тем более актуально, поскольку время социальных перемен, разрушая привычные способы жизни, изменяя ценности и приоритеты общества, приводя к исчезновению одних и появлению других форм деятельности, фактически ставит перед личностью новую жизненную задачу – задачу жизнетворчества, создавая тем самым возможности превращения человека из субъекта деятельности в субъекта жизни, творца своего жизненного пути и своей судьбы.

Свобода

С моей точки зрения свобода есть категория возможности, представляющая собой органическое единство (взаимоопосредствование) случайности и необходимости.

Если случайность определяет многообразие возможностей, а необходимость — их единообразие, то свобода есть единство возможностей в их многообразии или многообразие возможностей в их единстве.

Противоположные взгляды на свободу

В истории философии можно наблюдать две взаимоисключающие точки зрения на понятие свободы.

Одни философы (например, Спиноза, Гольбах, Кант, Шеллинг, Гегель) сближают понятие свободы с понятием необходимости; они либо отрицают наличие в свободе элемента случайности, либо преуменьшают его значение. Вот как характеризовал свободу Б. Спиноза: «Свободой называется такая вещь, которая существует по одной только необходимости собственной природы и определяется к действию только сама собой...» От Спинозы исходит знаменитая формула: «Свобода есть познание необходимости» (у него она звучит так: свобода есть познание «с некоторой вечной необходимостью себя самого, Бога и вещи» [Этика, Т. 42]). Гегель по-своему осмыслил эту формулу. Потом в марксизме она была основной в определении понятия свободы.

Свое крайнее выражение такая точка зрения получила у Гольбаха. "Для человека, — писал он, — свобода есть не что иное, как заключенная в нем самом необходимость". Более того, Гольбах считал, что человек не может быть в подлинном смысле свободен, так как он подчинен действию законов и, следовательно, находится во власти неумолимой необходимости. Чувство свободы, писал он, — это "иллюзия, которую можно сравнить с иллюзией мухи из басни, вообразившей, сидя на дышле тяжелой повозки, что она управляет движением мировой машины, на самом же деле именно эта машина вовлекает в круг своего движения человека без его ведома" .

Кант в «Критике чистого разума» выдвинул антиномию: есть свобода в человеке, нет никакой свободы. В мире явлений, по Канту, господствует необходимость, в мире вещей самих по себе человек свободен. Но что такое, по Канту, свобода? — задает вопрос А.А.Гулыга. И отвечает по-кантовски: «Это следование нравственному долгу, то есть опять-таки подчинение человека необходимости. Задача состоит в том, чтобы выбрать правильную необходимость». В книге, посвященной Канту, А.А.Гулыга следующим образом объясняет его позицию: «Свобода с точки зрения этики не произвол. Не просто логическая конструкция, при которой из данной причины могут на равных правах проистекать различные действия. Хочу — поступлю так, а хочу — совсем наоборот. Нравственная свобода личности состоит в осознании и выполнении долга. Перед самим собой и другими людьми «свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, — это одно и то же»».

Позиция Шеллинга во многом похожа на позицию Канта. «Человек зол или добр, — пишет А.А.Гулыга, излагая позицию Шеллинга, — не случайно, его свободная воля предопределена. Иуда предал Христа добровольно, но он не мог поступить иначе. Человек ведет себя в соответствии со своим характером, а характер не выбирают. От судьбы не уйдешь! Учение о свободе выбора Шеллинг называет «чумой для морали». Мораль не может покоиться на таком шатком основании, как личное хотение или решение. Основа морали — осознание неизбежности определенного поведения. «На том стою и не могу иначе». В словах Лютера, осознавшего себя носителем судьбы, образец морального сознания. Истинная свобода состоит в согласии с необходимостью. Свобода и необходимость существуют одна в другой.» В другом месте А.А.Гулыга так излагает позицию Шеллинга: «Процесс творения — самоограничение бога. («В уменье себя ограничить проявляется мастер», — цитирует Шеллинг Гете) Происходит это по свободной воле бога. Значит ли это, что мир возник случайно? Нет, не значит: абсолютная свобода представляет собой абсолютную необходимость, ни о каком выборе при свободном волеизъявлении речи быть не может. Проблема выбора встает там, где имеет место сомнение, где воля не прояснена, а следовательно, не свободна. Кто знает, что ему нужно, действует, не выбирая.» В «Системе трансцендентального идеализма» Шеллинг, рассуждая о движении общества к всемирно-гражданскому устройству, говорил о взаимопереплетении свободной деятельности людей с исторической необходимостью (как потом говорили и Гегель, и К.Маркс с Ф. Энгельсом): «Человек хотя и свободен в отношении непосредственно своих поступков, но итог, к которому они приводят в пределах обозримости, зависит от необходимости, стоящей над действующим и соучаствующей даже в развертывании самой его свободы». А.Гулыга комментирует: «Мы действуем совершенно свободно, с полным сознанием, но в результате в форме бессознательного возникает нечто такое, чего в помыслах наших никогда не было. Гегель назовет подобную комбинацию «хитростью разума»». В книге «О методе университетского образования» Шеллинг говорит о значении необходимости в истории: «В истории, как и в драме, события вытекают с необходимостью из предыдущего и постигаются не эмпирически, а благодаря высшему порядку вещей. Эмпирические причины удовлетворяют рассудок, для разума же история существует только тогда, когда в ней проявляются инструменты и средства высшей необходимости.» Он утверждал также, что в совершенном государстве необходимость сливается со свободой.

А вот мнение Гегеля о свободе и необходимости: «...но истинное, дух — конкретен, и его определениями являются и свобода, и необходимость. Таким образом, высшее понимание состоит в том, что дух свободен в своей необходимости и лишь в ней находит свою свободу, равно как и, обратно, его необходимость зиждется лишь на его свободе. Только здесь нам труднее полагать единство, чем в предметах природы. Но свобода может быть также абстрактной свободой без необходимости; эта ложная свобода есть произвол, и она есть именно поэтому противоположность себе самой, бессознательная связанность, пустое мнение о свободе, формальная свобода».

Другие философы, напротив, противопоставляют понятие свободы понятию необходимости и тем самым сближают его с понятием случайности, произвола.

Американский философ Герберт Дж. Мюллер пишет, например: "Говоря просто, человек свободен постольку, поскольку он может по собственному желанию браться за дело или отказываться от него, принимать собственные решения, отвечать "да" или "нет" на любой вопрос или приказ и, руководствуясь собственным разумением, определять понятия долга и достойной цели. Он не свободен постольку, поскольку он лишен возможности следовать своим склонностям, а в силу прямого принуждения или из боязни последствий обязан поступать вопреки собственным желаниям, причем не играет роли, идут эти желания ему на пользу или во вред".

Подобное понимание свободы (по принципу "что хочу, то и делаю") мы находим и в немецком философском словаре, и в "Краткой философской энциклопедии". Гегель по этому поводу справедливо заметил: "Когда мы слышим, что свобода состоит в возможности делать все, чего хотят, мы можем признать такое представление полным отсутствием культуры мысли".

А вот остроумное замечание из сборника тюремных афоризмов: делай, что хочешь, но так, чтобы не лишиться этой возможности в будущем.

Очень непросто, конечно, осознать присутствие в свободе обоих моментов: случайности и необходимости. Рассудочная мысль бьется в тисках "или". В марксистской философии несмотря на то, что все считали себя диалектиками, существовала какая-то случайнобоязнь при оценке и характеристике свободы. Вот что писал, например, И. В. Бычко: ""Существование случайности, — утверждает один из ведущих представителей американского натурализма К. Ламонт, — порождает свободу выбора, хотя и не гарантирует, что она действительно осуществится" (C. Lamont. Freedom of Choice Affirmed. N.Y. 1967, p. 62). Отождествив (или по крайней мере чрезмерно сблизив) свободу со случайностью, Ламонт на этом основании — совершенно в духе материализма XVIII в. — противопоставляет свободу детерминизму" .

Приведенная цитата из сочинения К. Ламонта не содержит того, что приписывает ей И. В. Бычко. Заключенная в ней мысль вполне справедлива. Как это ни парадоксально, но свобода необходимо предполагает случайность, невозможна без нее. Еще Аристотель отметил, что отрицание реального существования случайности влечет за собой отрицание возможности выбора в практической деятельности, что абсурдно. "Уничтожение случая, — писал он, — влечет за собой нелепые последствия... Если в явлениях нет случая, а все существует и возникает по необходимости, тогда не пришлось бы ни совещаться, ни действовать для того, чтобы, если поступать так, было одно, а если иначе, то не было этого".

Некоторые наши философы буквально "зациклились" на формуле "свобода есть познанная необходимость". Между тем сам Гегель, если брать в совокупности все его высказывания о свободе, не понимал так упрощенно эту категорию. Он в сущности признавал, что свобода содержит в снятом виде оба момента: случайность и необходимость, а не только одну необходимость. Так в Малой логике он говорит о голом произволе как воле в форме случайности. С другой стороны, он не отрицает, что истинно свободная воля в снятом виде содержит в себе произвол (воля "содержит в себе случайное в форме произвола, но содержит его в себе лишь как снятый момент"). В другом месте Малой логики он писал, что "истинное и разумное понятие свободы содержит в самом себе необходимость как снятую". Таким образом, приписываемый Гегелю взгляд, что свобода есть познанная необходимость есть всего лишь полуправда, которая искажает сложное и многогранное представление немецкого мыслителя о свободе.

Период зрелости

Период зрелости является наиболее продолжительным период развития. Период зрелости имеет весьма условные границы, отделяющие его, с одной стороны, от юности, а с другой - от начинающегося процесса старения. Уже в первых периодизациях жизненного пути этот отрезок характеризовался как время расцвета, наивысшего развития интеллектуальных способностей и личности человека. Психическое развитие в зрелости связано и с профессиональным самоопределением юноши, его материальной независимостью от родителей. Исследования ученых показали неоднородность этого процесса, поэтому во многих концепциях развития он разделяется на стадии: молодость, расцвет, собственно зрелость. Некоторые ученые выделяют две стадии зрелости - первую (от 21 до 45-50 лет) и вторую (от 45 до 50-60 лет).

В период зрелости завершается созревание человеческого организма и постепенно вступают в действие законы физиологическог0 старения, признаки которого становятся явными в конце данного периода, о чем более подробно будет рассказано в главе 9.

Изучение познавательных способностей человека в зрелом возрасте показало их сложную и неоднозначную динамику, связанную с тем, что расцвет и спад различных когнитивных функций не совпадают по времени. Так, с возрастом постепенно ослабевает кратковременная па¬мЯть, а к 30-35 годам может наблюдаться некоторое снижение эффективности оперирования новой информацией. В то же время растет общая осведомленность, углубляется и расширяется содержание знаний человека, способность к адекватному и гибкому формированию и изменению схемы ситуации, системы понятий. Эти изменения в интеллектуальной сфере связаны с различиями в становлении и функционировании двух видов интеллекта - «кристаллизованного» и «подвижного», или «текучего». Если возможности второго с возрастом снижаются, то потенциал первого, напротив, обнаруживает тенденцию к более полному раскрытию во второй половине жизни. Этим, в частности, объясняется отмеченный выше факт наиболее высокой творческой продуктивности в зрелом возрасте (20-40 лет).

В период зрелости расширяется круг общения людей, в который входят не только близкие друзья, но и коллеги, знакомые, связанные с разнообразными сферами ролевой деятельности взрослого человека.

Определяющим для развития личности в период зрелости, по мнению большинства психологов, является стремление к наиболее полной самореализации в различных сферах жизни - профессиональной, семейной, творческой. Высокая продуктивность и удовлетворенность результатами собственной деятельности дают человеку чувство полноты и смысла жизни. Напротив, неспособность успешно включиться в жизнь общества, обрести свое место приводит к тягостным переживаниям личностного застоя. В поздней зрелости и пожилом возрасте существенное влияние на самооценку и степень удовлетворенности человека жизнью начинают оказывать повзрослевшие дети. Их успешность может стать мощным подтверждением самоактуализации человека, придать смысл его жизни. Разрыв связей с детьми, их неудачи могут стать свидетельством бессмысленности большей части затраченных усилий.

Неоднородность в период зрелости, о которой уже упоминалось выше, связана и с наличием возрастных кризисов, существование которых было доказано многими исследованиями, хотя их содержание изучено значительно меньше, чем содержание кризисов детства и юности. Сложность их изучения связана с тем, что они протекают, как правило, более скрыто, без выраженных изменений в поведении. Кризисы зрелости связаны с переосмыслением ценностей и целей жизни, появлением новых мотивов. В качестве одного из наиболее значительных кризисов выделяют кризис середины жизни (между 35 и 40 годами). По мнению Э. Эриксона, он связан с рефлексией, анализом достижений и ошибок, допущенных в прошлом, а также с оценкой своих возможностей самореализоваться в остающийся отрезок жизни.

Личность и общество

Человек как субъект социальных отношений, носитель социально значимых качеств является личностью.

Наряду с понятием личность мы используем и такие термины, как человек, индивид и индивидуальность. Все эти понятия имеют специфику, но все они взаимосвязаны. Наиболее общее, интегративное понятие – понятие человек – существо, воплощающее высшую ступень развития жизни, продукт общественно-трудовых процессов, нерасторжимое единство природного и социального. Но неся в себе социально-родовую сущность, каждый человек есть единичное природное существо, индивид.

Индивид – это конкретный человек как представитель рода homo sapiens, носитель предпосылок (задатков) человеческого развития.

Индивидуальность – неповторимое своеобразие конкретного человека, его природных и социально-приобретенных свойств.

В понятии личность на передний план выдвигается система социально значимых качеств человека. В связях человека с обществом формируется и проявляется его социальная сущность.

Каждое общество формирует свой эталон личности. Социология общества определяет психологические типы данного общества.

Личность имеет многоуровневую организацию. Высший и ведущий уровень психологической организации личности – ее потребностно-мотивационная сфера – это направленность личности, ее отношение к обществу, отдельным людям, к себе и своим трудовым обязанностям. Для личности существенна не только ее позиция, но и способность к реализации своих отношений. Это зависит от уровня развития деятельностных возможностей человека, его способностей, знаний и умений, его эмоционально-волевых и интеллектуальных качеств.

Человек не рождается с готовыми способностями, характером и т. д. Эти свойства формируются в течение жизни, но на определенной природной основе. Наследственная основа человеческого организма (генотип) определяет его анатомо-физиологические особенности, основные качества нервной системы, динамику нервных процессов. В биологической организации человека, его природе заложены возможности его психического развития. Но человеческое существо становится человеком только благодаря освоению опыта предшествующих поколений, закрепленного в знаниях, традициях, предметах материальной и духовной культуры. Природные стороны человека не следует противопоставлять его социальной сущности. Сама природа человека является продуктом не только биологической эволюции, но и продуктом истории. Биологическое в человеке нельзя понимать как наличие в нем какой-то "животной" стороны. Все природные биологические задатки человека являются человеческими, а не животными задатками. Но становление человека как личности происходит только в конкретных общественных условиях.

То, что на первый взгляд представляется "естественными" качествами человека (например, черты характера), в действительности является закреплением в личности социальных требований к ее поведению.

Развитие личности связано с постоянным расширением ее возможностей, возвышением ее потребностей. Уровень развития личности определяется характерными для нее отношениями. При низком уровне развития отношения личности обусловлены в основном утилитарными, "деляческими", интересами. Высокий уровень характеризуется преобладанием у нее общественно значимых ценностей, ее одухотворенностью.

Регулируя свою жизнедеятельность в обществе, каждый индивид решает сложные жизненные задачи. Одни и те же трудности, коллизии преодолеваются различными людьми по-разному. Понять личность – значит понять, какие жизненные задачи и каким способом она решает, какими исходными принципами поведения она вооружена.

Будучи включенной в определенные общественные отношения и обусловленной ими, личность не является пассивным участником этих отношений. Индивидуальная жизнедеятельность является в значительной мере автономной.

Особенностью личности является и ее обособленность. Сознание своей обособленности позволяет индивиду быть свободным от произвольных преходящих социальных установлений, диктата власти, не терять самообладания в условиях социальной дестабилизации и тоталитарных репрессий. Автономия личности связана с ее высшим психическим качеством – духовностью. Духовность – высшее проявление сущности человека, его внутренняя приверженность человеческому, нравственному долгу, подчиненность высшему смыслу бытия. Духовность личности выражается в ее сверхсознании, потребности стойкого отвержения всего низменного, беззаветной преданности возвышенным идеалам, обособленности от недостойных побуждений, сиюминутной престижности и псевдосоциальной активности. Но чем примитивнее общество, тем сильнее его тенденция ко всеобщему уравнительству, тем больше в нем людей, слепо подчиняющихся требуемым стандартам. Человек, говорящий готовыми лозунгами, перестает заботиться о своем личностном самопостроении.

Качества личности обусловлены диапазоном ее практических отношений, включенностью ее в различные сферы жизнедеятельности социума. Творческая личность выходит за рамки непосредственного социального окружения, формирует себя на более широкой социальной базе. В личности может проявляться перспективность социума. Она может олицетворять будущее общество, опережать его современное состояние. Обособление личности означает ее независимость от узких рамок замкнутой группы, является показателем развитости личности.

Развитие личности – формирование системы ее социально положительных качеств – требует определенных общественных предпосылок, социального запроса, нейтрализации факторов, ведущих к отчуждению личности.

В становлении индивида как личности существенны процессы личностной идентификации (формирование у индивида отождествленности себя с другими людьми и человеческим обществом в целом) и персонализации (сознание индивидом необходимости определенной представленности своей личности в жизнедеятельности других людей, личностной самореализации в данной социальной общности).

С другими людьми личность взаимодействует на основе "Я-концепции", личностной рефлексии – своих представлений о самом себе, своих возможностях, своей значимости. Личностная рефлексия может соответствовать реальному Я, но может и не соответствовать ему. Завышенные и заниженные уровни личностных притязаний могут порождать различные внутриличностные конфликты.

Жизненный путь личности пролегает в конкретно-историческом социальном пространстве. Своеобразие производства материальных условий, сферы потребления, социальных отношений определяет образ жизни человека, устойчивое своеобразие его поведения и в конечном итоге – тип личности.

Каждая личность формирует собственную стратегию жизни – устойчивую систему обобщенных способов преобразования текущих жизненных ситуаций в соответствии с иерархией своих ценностных ориентации. Стратегия жизни – общее направление жизнеутверждения личности. Социально ценная стратегия – высоконравственная самореализация личности, выработка духовно-этнического и духовно-этического стиля жизни. При этом жизнедеятельность личности становится внутренне детерминированной, а не ситуативно обусловленной. Личность начинает жить своими социально осмысленными жизненными перспективами.

При отсутствии стратегии жизни индивид подчиняется лишь текущим смыслам и задачам, его жизнь не реализуется с необходимой полнотой, снижается мотивация его жизнедеятельности, сужаются его духовно-интеллектуальные запросы.

Все существенные деформации личности связаны с ее саморефлексией, дефектами ее самосознания, сдвигами в ее смыслообразовании, с личностным обесцениванием объективно значимых сфер жизнедеятельности.

Важнейшим показателем состояния личности является уровень ее психической саморегуляции, опосредованность ее поведения социально сформированными эталонами.

Личность характеризуется комплексом устойчивых свойств – чувствительностью к внешним воздействиям, устойчивой системой мотивации, установками, интересами, способностью к взаимодействию со средой, нравственными принципами саморегуляции поведения. Все эти особенности личности являются интеграцией генетических, наследственных и социально-культурных факторов.

21. Экзистенциональный подход к личности Виктора Франкла