6. Профессиональный риск

Фотопрофессионалы постоянно обновляют «свой» понятийный аппарат, создают свои профессионализмы для оценки искусства пресс-фотографии. Таково, например, выражение «информационный прорыв» для характеристики пресс-фотографии из серии бывших закрытых тем (катастрофы, политические митинги, коррупция и т.д.). Да, определенный «прорыв» фоторепортеров в отображении новой тематики наблюдается. Однако всегда ли достигается адекватность реального и фиксируемого? Законы, по которым функционирует искусство пресс-фотографии, относящейся к каждому из конкретных изданий, каналов информации, не одинаковы. Городская газета и газета центральная имеют некоторое различие функций-целей. Иллюстрированный общественно-политический еженедельник (типа «Эхо планеты») и иллюстрированный журнал (типа «Музыкальная жизнь») будут сильно различатся в выборе тематики. Это общемировая практика. Сравним функции-цели журналов «Тайм» и «Лайф». Первый – общественно-политический еженедельник, остросоциальная пресс-фотография. В «Лайфе» же пресс-фотография тяготеет к аналитичности по содержанию и фотографической картинности по форме. Так в равных ли условиях работают фоторепортеры этих изданий и одинаковы ли профессиональная смелость, профессиональная новизна, профессиональный риск при создании ими пресс-фотографии, становящейся произведением фотоискусства?

Великое вблизи неуловимо. Всеобщее признание категорий «что увидел, то и сфотографировал», «главное – как у всех» породило среди наших профессионалов равнодушие к своему творчеству. Политика фотографического «бодрячества» привела многие газеты и фотоиллюстрированные издания (журналы, фотоплакаты, фотоиллюстрированные приложения к журналам) к обесцениванию информации, которое растет пропорционально ее неуправляемому потоку. Мы встали на путь всеобщей фотоиллюстративности. Новизна пресс-фотографии, ее оригинальность, правдивость и лаконичность, социальная направленность и содержательная целостность – все это слагаемые профессионального мастерства и фотожурналистской зрелости. Но вопрос вот в чем: как и при каких обстоятельствах создается именно зрелое фотожурналистское произведение? Какие моральные и профессиональные ресурсы затрачиваются (и всегда ли нуждается в этом фоторепортер?) всеми редакционными службами, вовлеченными в фотожурналистскую деятельность? Иными словами; кто, кроме фоторепортера, служит созданию динамической зрелищности искусства пресс-фотографии?

Однажды журналист Игорь Маймистов в очерке «Отверженные»[89] изложил суть самого страшного, что он увидел в колонии заключенных. Нет, не высоченный забор с колючей проволокой, прожекторами, сигнализацией, овчарками на запретной зоне и вышками по углам (излюбленные кадры телехроникеров) поразил профессионального журналиста, не замки на бесчисленных дверях, не холодная тишина штрафных изоляторов и ПКТ (непременных атрибутов очерков газетчиков). Самое страшное в колонии – люди, стоящие на проверке где-нибудь позади строя в грязной и разбитой обуви, до блеска засаленной ветхой одежде, с неделями не мытыми руками и лицами. И видя всю изнанку бывших закрытых тем, как удержаться фоторепортеру от соблазна «жареного»? Как уловить адекватность реального и видимого, не нарушить законы человечности? Этот пример показывает, что профессиональная исключительность требует от фоторепортера не холодной ремесленнической всеядности, но четкой творческой обозначенности в выборе метода и фотографических средств для раскрытия сути проблемы, программированной репрезентативности, свойственной конкретному изданию, образной подлинности в эксклюзивном, т.е. единственном решении темы (с учетом жанра, формы реализации и ориентации на определенную читательскую аудиторию).

Метафорические профессионализмы, используемые» фоторепортерами в своей практике, не всегда совпадают со строгой терминологией, отражающей понятия данной области знаний. С другой стороны, принятый термин ограничивает возможность дать более широкое описание творческих процессов в рамках описанных методов: эвристического, логического, программного, композиционного и цикличного. Думается, что если бы пять профессиональных фоторепортеров оказались в ситуации Игоря Маймистова, они бы, конечно же, использовали все пять методов, но каждый по-своему, и описали бы ситуацию с определенной степенью переосмысления и терминологической лексики, и самих понятий, связанных с этими методами.

Термин как элемент определенной области знания, по мнению С.И. Тресковой, характеризуется прежде всего внелингвистическими параметрами, такими как: «принадлежность к понятийному аппарату данной научной области; узус употребления; относительная детерминированность и универсальность дефиниций и т.д. Именно нелингвистические признаки и делают термины терминами»[90]. Согласившись с такой концепцией, мы можем с уверенностью сказать, что предметно-тематический пласт терминологии, описывающей предмет нашего исследования – искусство пресс-фотографии, едва-едва обозначается. Именно по этой причине мы и хотим осуществить первую попытку приведения этих терминов к единому знаменателю, адекватному их употреблению и практиками, и исследователями. Именно так был введен в оборот термин «профессиональная исключительность», на языке практиков-фоторепортеров – «профессиональный риск».

Профессиональный риск фоторепортера расценивается практиками как ситуационная характеристика творческой деятельности фоторепортера, состоящая в некоторой неопределенности ее результата (мера ожидаемого попадания в ситуацию или неблагоприятных последствий; ситуативные преимущества или немотивированные действия и т.д.). Такая типичная для фоторепортера неопределенность часто ведет к поиску методов психологической коррекции поведения во время фотосъемки и одновременному поиску стилевых изобразительно-выразительных средств и приемов, якобы не связанных с содержанием пресс-фотографии.