Заключение

XX век, как это ни странно, несмотря на миллионы человеческих жертв, на насилие и жестокость, о которой даже не ведал век XIX, оказался оптимистичнее, чем его предшественник. Он возродил идею бессмертия, которая в конце XIX благополучно умерла.

Не даром же А.И. Чехов завершал XIX век и начинал XX. Чеховский «человек в футляре», власть которого над городом казалась вечной, находит наконец-то самый подходящий для себя футляр – гроб: Смех Чехова горек и трагичен. Он уже не верит в бессмертие. Доктор Рагин, умерший в палате № 6, отказывается верить в бессмертие вместе с Чеховым: «Андрей Ефимыч понял, что ему пришел конец, и вспомнил, что (…) миллионы людей верят в бессмертие. А вдруг оно есть? Но бессмертия ему не хотелось…»^[80]

Андрей Платонов, Михаил Булгаков, Борис Пастернак, речь о котором шла в нашей работе, воскресили идею бессмертия в своих произведениях, тоже ставших бессмертными. Следовательно, смерть в XX веке перестала быть полноправной хозяйкой жизни. Писатели XX века отвели ей подобающее место, они как бы возвратились к истокам – к Пушкину, к Гоголю, которые в начале XIX века понимали смерть в религиозном, христианском ключе, то есть как переход от земной жизни в вечную. Названные писатели XX века вернулись к религиозному пониманию жизни и смерти. Эволюция темы смерти, таким образом, заключалась в прохождении полного круга и возвращения в изначальную точку: смысл человеческой жизни, согласно убеждениям этих писателей XX века, в вере, которая несет человеку надежду на бессмертие души, на спасение после смерти. Фигура Христа возродилась и воскресла в XX веке, чтобы у человека (читателя) вновь появилась вера, надежда, любовь, почти утерянные в конце XIX и особенно в XX веке.

Список использованной литературы:

1. Белый А. Мастерство Гоголя, – МАЛП, – М., – 1996.

2. Библия. – Издание Московской патриархии, – М., – 1989, – С. 1104–1105.

3. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в девяти томах, – . М., – «Русская книга», – 1994.

4. Золотусский И. Гоголь. – М., – «Молодая гвардия», – ЖЗЛ, – 1979.

5. Некрасов Н.А. Сочинения. – Л., – Гос. изд. худ лит., – 1957.

6. Пастернак Б. Собрание сочинений в пяти томах. «Худ. литература», -М., – 1990.

7. Пушкин А.С. Сочинения в трех томах. – М., – «Худ. литература», – 1986.

8. Тургенев И.С. Отцы и дети. – Гос. изд. детской литературы Министерства Просвещения РСФСР, – М., – 1956

9. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. – М., – «Наука», – 1977, Т. 8.

Глава 5. Нечистая сила в изображении ф.М. Достоевского, н.В. Гоголя, ф.К. Сологуба и м.А. Булгакова Введение

Что мы понимаем под выражением «нечистая сила», когда мы говорим об изображении «нечистой силы» в произведениях перечисленных писателей? Прежде всего, это, разумеется, дьявол, сатана, чёрт. Он – глава и хозяин нечистой силы, владыка ада, или, как его еще называют, «князь мира сего». Его личную свиту составляют некие ангелы тьмы. Но, помимо непосредственных, так сказать, ближайших служителей сатаны, существует множество других воплощений нечистой силы. Это лешии, водяные, русалки (они живут в лесах, болотах, прудах и реках), то есть те, кто подчиняется природным, точнее сказать языческим богам, и о ком народная фантазия вот уже сотни лет слагает волшебные сказки и легенды. Иначе сказать, эти фантастические существа, может быть, даже древнее дьявола, образ которого по преимуществу рисуется нам на основании христианских (или более ранних – библейских) представлений о воплощенном зле.

С «нечистой силой» общаются, служат и предаются ей душой и телом колдуны, ведьмы, гадатели и ворожеи. Нельзя сказать, что они сама «нечистая сила», но они – орудия «нечистой силы», что называется «инструменты зла». Значит, без них рассказ об изображении «нечистой силы» был бы неполным.

Помимо чёрта, Гоголь, Сологуб и Булгаков изображают котов, недотыкомку и свиту дьявола (Азазелло, Геллу, кота Бегемота, Фагота-Коровьева, Абадонну).

Итак, четыре писателя – Гоголь, Достоевский, Сологуб и Булгаков – по-своему, неповторимо и оригинально, описали и представили читателю эту самую «нечистую силу». Различие созданных ими образов объясняется, во-первых, особенным мировоззрением каждого писателя, а во-вторых, разными художественными целями, которые эти писатели преследовали, рисуя персонажей «нечистой силы». Вместе с тем последователи не могли не учитывать опыт предшественников. Достоевский, бесспорно, следует Гоголю. Сологуб признает достижения Гоголя и Достоевского. Булгаков отталкивается от Гоголя и Достоевского, используя все лучшее, что они сделали в этой «странной» области художественного творчества. Другими словами, в некотором смысле можно говорить о традициях и новаторстве в изображении образов «нечистой силы».

Кроме того, нельзя обойтись без хотя бы общего и пускай поверхностного разговора о философии данных писателей, потому что образы «нечистой силы» – это образы зла. Каковы шансы зла победить добро? Насколько добро способно противостоять злу? Все эти философские вопросы ставят и разрешают данные писатели в своих произведениях.