1.2. Предмет политической экономии

Теперь рассмотрим предмет политической экономии. Как считает С. В. Лаптев [8. Стр. 51], политическая экономия должна придерживаться своего предмета. С другой стороны, она должна реализовать междисциплинарный подход к исследованию влияния разнообразных факторов на процесс социально-экономического развития общества. Следовательно, в структуре предмета этой науки должно быть нечто такое, что само по себе имеет междисциплинарную природу и в самом себе содержит основание для объяснения исторически конкретного характера связи между отдельными факторами, влияющими на процесс социально-экономического развития общества или его отдельных подсистем.

Исходное рассмотрение и определение экономической деятельности как составного элемента в структуре предмета политической экономии должно быть системным, содержать в себе, по крайней мере, в зародыше, все важнейшие внутренние связи самой этой деятельности, которые определяют характер и специфику содержания экономических, политических, правовых, социальных, культурных отношений и институтов.

На этом исходном основании можно построить логическим путем целостную систему знания о характере и закономерностях социально-экономического развития экономической системы общества на определенном историческом этапе этого развития. Качественная определенность этого исторического этапа вытекает из тех условий, при которых характер взаимодействия основных факторов, влияющих на процесс развития, существенно не меняется. Модель взаимодействия факторов для данного этапа развития общества может быть формализована, например, при необходимости выражена в виде корреляционно-регрессионной зависимости. Постоянные коэффициенты полученной зависимости могут характеризовать сравнительную значимость влияния отдельных факторов на конечный результат - например, объем ВВП. Периодические проверки и уточнения модели позволят оценивать степень соблюдения необходимого условия долгосрочного применения построенной модели: относительное постоянство значимости влияния отдельных факторов на конечный результат. Прогнозирование моментов времени для существенных изменений характера взаимодействия факторов

позволит установить примерную продолжительность периодов времени, для которых характерна теоретически построенная модель.

Отказ от системного исследования причинно-следственных зависимостей, формирующих развитие экономики и общества, со стороны многих отечественных экономистов обусловлен сохранением веры в универсальное и всеобъемлющее самоорганизующее начало свободного рынка. Но «как модель общества чистая модель рыночного хозяйства и капитализма обладает утопическими, контрфактическими чертами, она сама является социальной утопией» [6. Стр. 95].

1.3. Предмет экономикса

Рассмотрим объект и предмет экономикса. С. В. Лаптев считает, что объектом анализа экономикса стал человек потребляющий и человек рациональный, что обусловлено экономическим атомизмом как основополагающим методологическим принципом экономикс. Здесь скрывается одна из причин выдвижения в центр внимания отношений обмена в товарно-денежной форме и выделения в экономикс маржинального подхода к рассмотрению поведения хозяйствующих субъектов по схеме: цель - принимаемые решения - действия - результат. При этом цели как производителей, так и потребителей связываются с достижением соответствующих точек равновесия. Поэтому равновесные состояния обычно трактуются в качестве предмета экономикс. На деле приверженность экономикс к функциональному подходу обусловила выдвижение именно организационно-экономических отношений на роль предмета этой науки, что официально до сих пор не признано. Уход от этого понятия, в свою очередь, определил отсутствие четких границ объекта исследования у этой научной стороны, у экономикс как общетеоретической науки нет границ, отделяющих ее от таких конкретных экономических наук, как бухучет, маркетинг, менеджмент, логистика и т. д. Она активно вторгается в область этих наук. С другой стороны, экономикс распространяет свое влияние и на сферу исследований неэкономических общественных наук: юриспруденции, политологии, социологии и даже психологии. Этот процесс, названный «экономическим империализмом», привел к возникновению неоинституционализма - течения институциональной экономики, широко использующего принципы экономикс при анализе неэкономических сфер, прежде всего политики. Эклектический характер экономикс превратился в достоинство, так как снимает всякие ограничения на пути выделения объекта и даже предмета исследования, если не считать табу на анализ социально-экономических отношений и классовых проблем [8. Стр. 55].

Четкий раздел между политэкономией и экономикс имеет объективные основания. Практика развитых стран с «социальной рыночной экономикой» свидетельствует о наличии определенной автономности организационно-экономических отношений и об отсутствии их автоматической зависимости от характера социально-экономических отношений, прежде всего от отношений собственности, о чем в свое время говорили советские политэкономы. То, что в классовом обществе существуют отношения эксплуатации, предполагающие безвозмездное присвоение одними людьми результатов труда других, отнюдь не исключает возможность существования на предприятиях партнерских, «человеческих» отношений, позволяющих создавать благоприятную обстановку для роста производства и его эффективности. Но это не классовое партнерство,

а партнерство функциональных субъектов [8. Стр. 56]. В самом деле, трудно предположить сотрудничество между капиталистом-эксплуататором и эксплуатируемыми рабочими, но оно вполне возможно между предпринимателем как менеджером и рабочим персоналом. Таким образом, можно говорить не столько о противоречиях между политэкономией и экономикс, сколько о том, что у них разные предметы исследования.

Уточнение предмета политэкономии и экономикс не позволяет нам согласиться с тем, что экономикс - это и есть современная экономическая теория, а политэкономия - наука вчерашнего дня. Выдвижение экономикс в начале 1990-х гг. в качестве учебной дисциплины в российских вузах обусловлено не только развитием рыночных отношений, анализом которых занимается экономикс, но и возрождением в стране капиталистических производственных отношений, формированием соответствующей социально-классовой структуры и возникновением определенного «социального заказа» для представителей экономической теории [17. Стр. 51]. Почти двадцатилетнее движение российской экономики к «рынку» показало ограниченность экономикс и справедливость основополагающих положений политэкономии. Тот факт, что российская действительность подтвердила жизненность политэкономии, во многом обусловил возращение ряда ее положений в курс экономической теории. Пока преобладает подход к политэкономии как к отдельному и альтернативному экономикс направлению экономической теории. Так, на-пример, считает В. В. Радаев, заявляя о том, что «более плодотворным и реалистичным представляется… утверждение политической экономии как одного из альтернативных течений экономической мысли» [14. Стр. 78].

То, что у политэкономии и экономикс есть общий предмет изучения - экономические отношения - и при этом они изучают разные виды этих отношений, объективно взаимно дополняя друг друга, позволяет, на мой взгляд, говорить не только о необходимости, но и о возможности соединения политэкономии и экономикс. Причем такое соединение было бы полезным для обоих направлений экономической мысли. С одной стороны, оно позволяет освободить политэкономию от пут догматизма, а экономикс от присущего ей эклектизма, с другой - придать логику и системность всему курсу современной экономической теории.

О конце политической экономии в отечественной экономической науке, вслед за немецкими социал - демократами много говорилось у нас в 20‐х гг. прошлого века. Например, что говорила Роза Люксембург: «Политическая экономия представляет собой науку о специфических законах капиталистического способа производства, ее существование и функции связаны с последним, и она теряет свою базу, коль скоро прекращается этот способ производства... Победа современного рабочего класса и осуществление социализма означают, таким образом, конец политической экономии» [9. Стр. 97]. Тогда политическую экономию в марксистской литературе прочно связывали с товарно-капиталистическими отношениями и рыночным хозяйством. «Конец капиталистически товарного общества будет концом и политической экономии» - писал Н. И. Бухарин [5. Стр. 82]. В 20-х гг. политэкономию хоронили потому, что намечался переход к социализму. Сегодня же политэкономию отменили в обратной ситуации, когда осуществился переход к капитализму. Затем была пущена в оборот формула о политической экономии «в широком смысле слова» «как единой экономической теории, изучающей главным образом и прежде всего специфические, свойственные каждой формации исторически ограниченные законы, а также общие законы, свойственные всем общественным формациям» [13. Стр. 474]. Однако никто из советских экономистов никаких «общих законов» политической экономии, свойственных всем общественным формациям, так и не продемонстрировал.

В советский период было устойчивое понимание политической экономии как науки, «изучающей систему общественно-производственных отношений, т. е. отношений между людьми, складывающихся в процессе производства, распределения, обмена и потребления материальных благ, экономические законы функционирования и развития исторически определенных общественно - экономических формаций» [1. Стр. 277]. Это была советская классика. Такое определение очевидно правильное, но настолько общее, что в нем тонет специфика собственно политической экономии. Например, отношения между людьми в процессе производства изучает также и «экономика труда», «менеджмент», «микроэкономика» и т. д., которые в чем - то, конечно, соприкасаются с политической экономией, но все же это другие науки. Думается, что в советский период ходила столь общая формула политической экономии с единственной целью - оправдать политическую экономию «в широком смысле слова».

Из старых экономистов очень давно и очень точно Д. Рикардо выразил, политическая экономия изучает то, что связано с экономическими интересами определенных групп, слоев и классов людей. В письме к Т. Мальтусу 9 октября 1820 г. он писал: “По вашему мнению, политическая экономия есть исследование о природе и причинах богатства; я думаю, что ее следует скорее назвать исследованием о законах, на основе которых продукт труда распределяется между классами, участвующими в его создании” [15. Стр. 110 - 111].

И действительно, если политическая экономия изучает отношения между людьми в производстве, т. е. производственные отношения, то изучение это идет вокруг вопроса о «пользе или вреде» той или иной экономической ситуации для определенных больших групп людей. Политическая экономия не может изучать поведение отдельного человека, индивидуума, поскольку их бесконечное разнообразие в конкретной практике не есть научное изучение. Научно изучать экономическое поведение людей возможно, лишь абстрагируясь от многих личностных характеристик и объединяя этих людей в большие социальные группы, в классы. Политэкономический подход к анализу социальных явлений по сути своей есть осмысливание и объяснение определенных экономических явлений и процессов с точки зрения политических интересов народа, отдельных его слоев и классов. Я думаю, что именно это дает понимание объективных закономерностей экономического и социального развития общества на определенных этапах его существования. Политическая экономия изучает преимущественно идеологию экономического процесса, то есть различные концепции и воззрения, которые интерпретируют его живую материю и служат основой для формирования той или иной экономической политики. Политическая экономия это идеологическая и политическая наука.

В современных условиях политическую экономию отождествляют с общей экономической теорией, в которой дается характеристика понятия общества и экономики, материального производства как основы жизни человеческого общества; обосновывается необходимость изучения законов и закономерностей развития общественного производства, раскрываются предмет и объект экономической теории, показывается исторический процесс развития данной науки.

Итак, сделаем некоторые промежуточные выводы. Политическая экономия изучает общественное производство и отношения, которые при этом возникают, как отношения не атомизированных индивидуумов, а объединенных в большие социальные группы. Политическая экономия есть, таким образом, наука о классовом обществе. Исчезновение классов должно неминуемо вести и к исчезновению политической экономии. Если общество переходит от классовой структуры к какой - то иной, то это общество должно попрощаться с политической экономией. Ранее считалось, что в буржуазном или капиталистическом обществе имеются два основных класса: рабочие и капиталисты. Конечно, существуют и другие классы и слои. Более того, сегодня можно утверждать, что по мере развития современного буржуазного общества его социальная структура усложняется. Это противоречит старой марксистской догме, что, в конечном счете, в капиталистическом обществе останутся только два класса. Впрочем, эта догма в самой же марксистской литературе была преодолена уже в конце ХIХ - начале ХХ вв. Тогда же был поставлен вопрос о кризисе политической экономии.

Сегодня российское общество опять является буржуазным, капиталистическим обществом. Значит, должны сохраняться два больших класса: капиталисты и рабочие. Есть, конечно, и другие классы и слои, например, средний класс. Но именно социальный конфликт (или социальная проблема) между капиталистами и рабочими как основной конфликт в распределении социального продукта и должен быть предметом изучения политической экономии. Если такого конфликта нет, то, стало быть, и политической экономии изучать нечего. Стало быть, и политическая экономия уже не нужна. Грубо говоря, проблему можно поставить так: если «рабочий вопрос» в России и сегодня продолжает быть актуальным, то, следовательно, актуальна и политическая экономия.