Раздел 5. Традиционная культура китая

Китайская культура, одна из древнейших на Земле, отличается яркой самобытностью и чрезвычайной ус­тойчивостью. Великая китайская стена и Великий шелковый путь - вот образы-символ, которые характеризуют ее существование. Первый символизирует обособленность и самобытность, второй – связи с внешним миром. Причем, любые ино­родные влияния, заимствования из других культур ассимилировались и перерабатывались в «плавильном котле» Китая, не разрушая, а только обогащая его традиции. Пережив в ХХ столетии крушение империи, буржуазную, а затем социалистическую революцию, в условиях глобализации, когда под натиском Запада традиционные культуры утрачивают своеобразие, Китай демонстрирует цивилизационную устойчивость. Рядом с современными технологиями существует своеобразная китайская опера, неподражаемый китайский юмор, знаменитые китайские церемонии, культ предков. Экономический рост современного Китая, как и других стран региона. исторически связанных с этой великой страной, аналитики объясняют наличием высокой трудовой культуры, которая веками воспитывалась конфуцианством.

Формирование традиции

Фундаментальные основы традиционной культуры были заложены в глубокой древности, к которой мы обращаем дальше свое внимание. Синологи (историки-китаеведы) делят историю Древнего Китая на ряд эпох:

II-I тыс. до н.э.– период Шан-Инь;

XI-III вв. до н.э.– эпоха Чжоу:

- Западное Чжоу (XI - VIII вв. до н.э.)

- Восточное Чжоу (VIII-VI вв. до н.э. – период «многоцарствия» (Лего), V-III вв. до н.э.– эпоха «воюющих царств» (Чжань Го);

III в. до н.э - II в. н.э. – империи Цинь и Хань.

Возникновение китайской цивилизации относится к концу II тысячелетия до н.э., когда в бассейне реки Хуанхэ (район современного Аньяна) образовалось государство Шан-Инь. Инь – самоназвание этноса, Шан (Высший) – имя верховного божества и легендарного родоначальника иньцев, а также, вероятно, название столичного города. Археологические раскопки в районе Аньяна свидетельствуют, что образ жизни иньцев существенно отличался от жизни их первобытного окружения. Иньцы имели государственность, обладали высококачественной боевой техникой (колесницы, бронзовое оружие), пользовались иероглифической письменностью. Во главе государства стоял ван - верховный правитель, власть которого опиралась на столичное и местное чиновничество. Здесь существовал тот же тип государственной власти, что в Древнем Египте или Месопотамии: государство централизованно управляло земледельческими работами (во время раскопок близ Аньяна был обнаружен склад, в котором хранилось 3,5 тысячи каменных серпов), занималось редистрибуцией (перераспределением) производимых населением жизненных благ, обеспечивая содержание администрации, ремесленников, армии. Сплоченность общества обеспечивалась общими религиозными верованиями и совместной культовой практикой. В обширном пантеоне духов и божеств главенствовал Шан-ди – верховный бог и божественный первопредок в одном лице. Такое сочетание встречалось и в других религиях древности (вспомним египетского Ра), однако в иньских верованиях ведущей оказалась функция предка-родоначальника, и это определило впоследствии особенности религиозной системы Китая с ее гипертрофированным почитанием предков, культом старины, сакрализацией власти монарха-отца и т. П. Правящие ваны считались прямыми потомками и земными наместниками Шан-ди, а умершие – божествами (ди), которые в загробном мире находятся рядом с Высшим ди. Ванов погребали в больших гробницах с лошадьми и оружием, женами и слугами, запасами пищи и бытовой утварью, почитая затем как предков, от которых ожидали помощи, совета, защиты. Общение с предками через обряды жертвоприношения и гадания были для иньцев необходимым элементом их существования. Историки считают, что гадатели были изобретателями пиктографической, а затем иероглифической письменности. Желая поставить предков в известность о тех или иных нуждах народа и узнать их волю, гадатели должны были «написать» (высверлить) вопрос на бараньей лопатке или панцире черепахи, а затем, сделав прижигания бронзовой палочкой, «прочитать» на растрескавшейся поверхности ответ. Гадатели, эти древнейшие представители китайской «интеллигенции», были рядом с теми, кто стоял у власти. Так будет и впоследствии: грамотность, образованность, знание станут условием принадлежности к правящей элите. Гадательные надписи на костях животных и ритуальных сосудах эпохи Шан-Инь – ценный исторический источник, дающий представление о сильном и процветающем государстве, стоявшем у истоков китайской цивилизации.

В 1027 г. до н. э. армия Шан-Инь была разгромлена силами племенного союза, созданного недовольным владычеством иньцев племенем Чжоу. Вожди Чжоу, ставшие теперь ванами, должны были управлять огромными территориями (почти весь бассейн реки Хуанхэ) с многочисленным и разнообразным населенными. Завоеватели сумели освоить многие достижения иньской цивилизации, включая культ предков и систему гаданий, дополнив их собственными ценностями, прежде всего – почитанием Неба как верховного божества. Это позволило им за несколько десятилетий укрепить и легитимизировать свою власть. Культ Шан-ди замещается культом Неба, которое олицетворяло неиз­менный космический порядок и одновременно нравственный закон, определяющий жизнь всего сущего. Великое Небо карает недо­стойных и вознаграждает праведных. Разрабатывается концепция «небесного мандата», согласно которой мудрое Небо вручает власть добродетельным правителям и отнимает ее у недостойных. Чжоуские ваны получили мандат Неба на управление страной не потому, что они оказались сильнее иньских, а потому что превзошли их мудростью и добродетелью. Ван отныне считался сыном Неба (Тянь-цзы), а его стра­на стала именоваться Поднебесной (Тянь-ся). Осуществляя жертвоприношения и воздавая почести Небу - хранителю мирово­го порядка, правитель Ки­тая выполнял свой сыновний долг. Кроме того, чжоусцы сумели наладить централизованное управление: в стране было две столицы – западная, где жил ван со своим двором и 6 армиями (отсюда – название эпохи Западное Чжоу) и восточная, в которой сосредоточились значительная часть высшего чиновничества и 8 армий. Земли, находившиеся далеко от столиц, были пожалованы первыми правителями династии Чжоу родственникам и приближенным в качестве уделов. Удельные князья-наместники периодически ездили ко двору с подарками и данью, а ваны совершали инспекционные поездки по уделам.

В эпоху Восточного Чжоу (в 771 г. до н.э. ван перенес свою резиденцию в восточную столицу, отсюда и ее название) созданная система управления начала давать сбои: власть ванов приходит в упадок, а власть удельных князей усиливается. Эту эпоху делят на два периода: VIII-V вв. до н.э.– Чуньцю (Весна-осень), названный так по летописи, в которой описано это время; V-III вв. до н.э. - Чжаньго (Борющиеся царства). Фигура вана, сына Неба, формально по-прежнему оставалась священной, но его реальная власть простиралась на небольшое пространство вблизи столицы. Ведущую политическую роль в эпоху Чуньцю стали играть наиболее могущественные из уделов, превратившиеся в самостоятельные царства. Их правители, сознавая себя полновластными хозяевами наследственных родовых земель и суверенами, уже сами раздавали уделы родственникам и приближенным. Эти царства, гордо именовавшие себя «срединными государствами» враждуют между собой, ведут кровопролитные войны, причем междоусобицы переплетаются с острой политической борьбой аристократических кланов внутри царств.

Время «многоцарствия», столь тяжелое для страны, утратившей целостность и политическую стабильность, оказались воистину золотым веком для философии. Китайские историки назвали VI – III вв. до н.э. эпохой соперничества «ста школ». Философы пытаются разрешить самый важный для общества вопрос – как вернуть стране мир, порядок, гармонию. Мы рассмотрим учения трех мыслителей, создавших школы, сыгравшие в культуре Китая особенно важную роль. Это Кун-цзы, Лар-цзы и Шан Ян.

Жизнь мудреца Кун-цзы (551-479 гг. до н.э.), которого в Европе называют Конфуцием, для многих поколений китайцев была примером достойной и добродетельной жизни. Рано осиротев и не имея поддержки влиятельной родни, этот человек всего добился благодаря собственным способностям и усердию. Он охотно и прилежно учился, читая и комментируя классические книги, а потом учил других, воспитав, согласно преданию, 3000 учеников. Благодаря своим обширным познаниям и безупречной репутации он сделал блестящую карьеру: начав со скромной должности хранителя амбара, Кун цзы к 50 годам стал первым советником правителя у себя на родине в царстве Лу. Он создал учение о совершенном человеке, обществе и государстве, которое, не найдя применения при его жизни, впоследствии стало фундаментом государственной идеологии Китайской империи. Книга «Лунъ-юй» (« Беседы и суждения»), составленная учениками мыслетеля из его высказываний веками была первой книгой маленьких китайцев, по которой они учились чтению.

Конфуций, живший в эпоху смуты и междоусобиц и размышлявший о путях стабилизации общества, считал необходимым обратиться к опыту предков и восстановить пошатнувшиеся традиции управления государством. Образы справедливых правителей и честных чиновников из древней классической литературы стали основой для создания нравственного идеала, в котором так нуждались его современники, утратившие представление о добре и зле. Человека, обладающего нравственностью и культурой, Конфуций называет «благородным мужем» (цзюнь цзы), а человека природного, естественного, не воспитанного и не приобщенного к нормам культуры - «низким человеком» (сяо жэнь). Афоризмы книги «Лунъ-юй» разъясняют отличие благородства от низости. Благородный муж следует долгу и зако­ну, низкий человек думает, как бы получше устроиться и получить выгоду. Первый требователен к себе, второй - к другим людям. О первом нельзя су­дить по мелочам, и ему можно доверить большие дела, второму же нельзя доверить большие дела и о нем можно судить по мелочам. Первый живет в согласии с людьми, но не следует за ними, второй же следует за другими, но не живет с ними в согласии. Первому легко ус­лужить, но трудно доставить радость, ибо он радуется лишь должно­му; второму трудно услужить, но легко доставить радость. Первый идет на смерть ради человеколюбия и долга, второй кончает жизнь самоубийством в канаве. «Благородный муж боится трех ве­щей: он боится веления Неба, великих людей и слов совершенному­дрых. Низкий человек не знает веления Неба и не боится его, прези­рает людей, занимающих высокое положение, оставляя без внимания слова мудрого человека». В числе многих добродетелей цзюнь цзы особенно важными представляются следующие: это гуманность (человеколюбие), ученость и чувство долга. Его поведе­ние основывается на нормах и правилах (ли), которые изучаются и осваиваются в процессе воспитания и самовоспитания. Ли не присущи человеческой природе изначально, они есть результат «возделывания», «обработки», т.е. окультуривания естественных чувств и потребностей.

Этика Конфуция подчинена принципу «золотой середины». «Срединный путь» предполагает уравно­вешенность, учит избегать крайностей. «Если в человеке естест­венность побеждает культуру, он ста­новится дикарем; если же культура побеждает естественность, он стано­вится ученым-книжником. Только тогда, когда культура и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем». Конфуций сетовал: «поскольку нет людей, которые действуют в соответствии со Срединным путем, приходится иметь дело с людьми либо излишне несдержанными, либо излишне осторожными».

Конфуций впервые сформулировал «золотое правило морали», известное многим культурам человечества: «Не делай другому того, чего себе не пожелаешь». Оно основано на принципе взаимности и составляет суть гуманности – важнейшей добродетели благородного мужа.

Конфуций понимал, что нравственный идеал благородного мужа не может увлечь всех и каждого. Основная масса людей была и всегда останется сяо-жэнь, озабоченными частными интересами и сиюминутными выгодами, невежественными и дурно воспитанными. Важно, однако, чтобы такие люди не были допущены к власти, не имели возможности управлять народом и вершить судьбы государства. «Как можно управлять другими людьми, если не умеешь управ­лять самим собой?» – недоумевал Конфуций. Его учение предназначено для правящей элиты - ванов, губернаторов, чиновников.

В хорошем государстве (таковым ему представлялся известный из полулегендарных исторических хроник Китай времен Западного Чжоу) верхи думают и распоряжаются, а низы слушаются и исполняют. Критерием же разделения общества на верхи и низы должны были служить не знатность происхождения, тем более не богатство, а знания и добродетели. Таким образом, по теории Конфуция, путь наверх был открыт для каждого, способного учиться и совершенствоваться. Добиться подчинения народа можно различными способами, в том числе принуждением и наказаниями. Социально-политическая доктрина Конфуция отдает предпочтение воспитанию, а не насилию, морали (ли), а не закону (фа) с его принудительной силой. «Нужно руководить народом на основе морали, ограничить действия людей нормами ли, …и народ не только станет стыдиться своих преступлений, но и будет с охотой подчиняться правителям... Относитесь к народу человеколюбиво». «Мудрый пра­витель управляет посредством этикета и музыки». Музыка, о которой упоминается в афоризме, была необходимым элементом придворных и других социально значимых ритуалов. В ритуале Конфуций увидел средство, позволяющее личности и государству приобщиться к гармонии мироздания. Через нормы этикета, обряды и церемо­нии каждый человек на доступном для него уровне учился уважать порядок, традицию, заведенные правила, субординацию.

В смутное время, когда аристократы и сановники в борьбе за власть и богатство не останавливались перед уничтожением родственников, Конфуций говорил своим ученикам, что государство – это большая семья, а семья – маленькое государство. Он развивает учение о «сяо» - сыновней почтительности. Согласно этому учению, каждый сын, особенно если это образованный человек, стремящийся быть благородным мужем, должен всю жизнь забо­титься о родителях, почитать и любить их при любых обстоятельствах, похоронить их в соответствии с обычаем, соблюдать трехлетний траур и приносить жертвы на алтаре предков. Уважение к родителям и почитание предков является нравственным предписанием в культуре любого народа, однако именно в Китае, и во многом благодаря Конфуцию, сыновняя почтительность становится символом социального благополучия и порядка, всеобщей обязанностью и нормой цивилизованного существования.

Культ предков предполагает безусловное повиновение старшим. Любой старший по возрасту или статусу, будь то отец, брат, чиновник, государь - это непререкаемый авторитет для младшего, подчинен­ного, подданного. Повиновение страшим - норма поведения как в семье, так и на государственной службе. Однако основа такого авторитета – не страх, а уважение, внушаемое мудростью и безупречной добродетельностью старших.

После смерти Конфуция его учение постоянно трансформировалось в соответствии с менявшимися обстоятельствам, обрастая толкования, комментариями, дополнениями и превращаясь в конфуцианство. Из философского учения, подвергшего критике свой век и призвавшего человека к совершенствованию, оно превратилось в идеологическую систему, регулирующую государственно-административное устройство, экономические и социальные процессы, образование, творчество. Однако это произошло за пределами эпохи Чжоу, и позже мы еще обратимся к конфуцианству.

Относительно времени возникновения даосизма и жизни его полулегендарного основателя Лао-цзы историки не имеют точных сведений. Согласно одной из версий, Лао-цзы был старшим современников Кун-цзы и служил хранителем архива при дворе вана. На склоне лет он покинул Китай, подарив смотрителю пограничной заставы свое сочинение - «Дао дэ цзин» (Книга о пути и добродетели). Существует легенда о встрече двух мудрецов, которая не привела к взаимному понимания. Прощаясь с Конфуцием, специально приезжавшим к нему за советом относительно справедливого правления, Лао-цзы сказал, чтобы тот оставил свои напыщенные манеры и чрезмерные желания, ибо они не приносят человеку счастья. Конфуций же. Рассказывая ученикам о встрече с Лао-цзы, сравнивал его с таинственным и неуловимым драконом. Независимо от достоверности этого предания, оно верно говорит о глубоком несходстве двух философских учений. Размышляя о способах восстановления общественной гармонии, Конфуций возлагал надежды на культуру, а Лао-цзы призвал людей вернуться к естественности.

Естественность в учении Лао-цы имеет совсем иной смысл, чем у Конфуция. Это не природная дикость, не распущенность и эгоизм, свойственные малокультурным людям. Подобная зоологическая «естественность» осуждается даосизмом так же, как и конфуцианством. Быть естественным для человека – значит следовать в своих чувствах, мыслях и поступках универсальному закону природы, который направляет ход событий. Предельное выражение такой всеобщей закономерности обозначено понятием дао (путь). Все попытки определения дао в словах бесполезны: «Путь неслышим, если слышим, значит, не путь. Путь невидим, если видим, значит, не путь. Путь не выразить в словах: если выражен, значит, не путь».

Дао – основание той закономерности, согласно которой движутся небесные светила, сменяют друг друга сезоны года, дни и ночи, все живое рождается, созревает и умирает, это естественный ход вещей. В то же время, дао – «врата рождений», первоначало, генетически предшествующее миру оформленных вещей. «Дао рождает одно, одно рождает два, два рождает три, три рождает мириады вещей». Этот афоризм из трактата «Дао дэ цзин» - краткое повествование о том, как скрытое дао проявляет себя через дэ - видимый порядок природы. В числе разнообразных толкований этого афоризма, сделанных впоследствии китайскими мыслителями, существует и такой. Одно, рождаемое дао, - это ци, изначальная энергия-материя, всеобщая субстанция бытия. Два – противоположные начала ян-инь (мужское – женское, горячее – холодное, светлое – темное, активное – пассивное, прямое, - кривое и т.д.), структурирующие и приводящие ци в движение. Три – Небо, Земля и Человек, порожденные взаимодействием ян-ин. Небо и Земля порождают мириады природных явлений, а Человек создает рукотворные, искусственные предметы, мир культуры. Итак, конечные вещи выступают как воплощение или оформление дао.

Из этого определения вытекает объяснение своеобразия двух других основных для даосизма категорий – деяния и не­деяния. Корень всех зол, по даосской традиции, – действия, деяния человека, они нарушают естественный ход вещей. Высшая добродетель - у-вэй (недеяние) - предполагает отказ человека от целенаправлен­ной деятельности, идущей в разрез с естественным порядком.

У-вэй – это не бездействие. Самые ак­тивные действия могут быть “недеянием” в том смысле, что они не нару­шают естественный порядок вещей. Например, завоевание царства может считаться недея­нием. Именно такого рода “деяния” приводят к высшему результату: су­ществованию человека в гармонии с бытием. “Высшая речь – без речей, высшее деяние – недеяние”, – говорится в даосских притчах.

Даосизм и конфуцианство, ставшие впоследствии фундаментом традиционной культуры Китая, в эпоху «ста школ», которая была одновременной и эпохой «сражающихся царств», имели серьезного соперника в лице школы Фа-цзя (законники, легисты).

Теоретик этого направления социально-политической мысли Шан Ян (390-338 г. до н.э.) жил в царстве Цинь, где сделал блестящую карьеру и сумел реализовать свои замыслы. Речи, наставления, тексты указов Шан Яна составили «Книгу правителя области Шан», которая стала каноном школы законников. Убежденный, как и Конфуций, что без разграничения роли «верхов» и «низов» в государстве не будет порядка, он не верил, однако, в возможность гуманного правления. Монарх для достижения своих целей издаёт законы (по-китайски закон фа, по латыни - lex, отсюда и название учения), перед которыми все подданные равны. Равенство людей перед законом было призвано устранить их ранговые различия, лишить привилегий наследственную аристократию. Чиновники, опора правителя, должны разъяснять законы народу и следить за их неукоснительным исполнением. Это обеспечивала система наказаний, карающая любое преступление с беспощадной жестокостью, независимо от его тяжести. Для выявления недовольных и провинившихся предполагалось создать систему взаимной слежки и доносительства: население делилось на группы по 5-10 семей, связанных круговой порукой. Донос приравнивался к военному подвигу и поощрялся присвоением ранга. В чиновничьей среде и в армии создавалась аналогичная система. Главная цель правителя - сосредоточить все мысли народа на Едином - «земледелии и войне», причём война важнее. «Если страна бедна и в то же время направляет свои усилия на войну… она несомненно станет могущественной», - сказано в «Книге правителя области Шан». Всё, что мешало такому сосредоточению, так называемые, «шесть паразитов» - подлежало вытеснению из сознания людей. К числу этих «шести паразитов» относились человеколюбие, сыновняя почтительность, братская любовь и прочие ценности из учений Конфуция и Лао-цзы. Распри аристократических кланов, мешающие объединению страны, как полагали легисты, можно прекратить, если сделать опорой правителя простой народ. Чиновничья и военная карьера должна быть доступна каждому, а ранги следует присваивать за службу и заслуги. Очевидно, что легизм - идеология тоталитарного правления, пожалуй, первая в истории социально-политической мысли. Неудивительно, что исследователи-китаеведы сравнивают легизм с советской идеологией времён Сталина.

Период Чжаньго в политической истории Китая был временем соперничества семи крупнейших царств. Самым сильным в экономическом, военном и дипломатическом отношении оказалось царство Цинь, принявшее в качестве государственной доктрины легизм и проведшее соответствующие этой доктрине реформы. Присоединив одно за другим соседние царства, оно сумело довести до конца долгую и кровопролитную борьбу за гегемонию. В 221 г. до н.э. правитель Цинь Ин Чжэн, завершил объединение Китая под своей властью. Став единоличным правителем Поднебесной, он принимает имя Цинь Шихуанди («первый император из династии Цинь»), отказавшись от древнего титула вана, который был скомпрометирован во времена Восточного Чжоу.

Император провел ряд реформ для укрепления единства страны: была создана единая система иероглифического письма, введена общая денежная система, а также система мер и весов. В знак единения были снесены оборонительные стены, разделявшие прежние царства, и построена сеть дорог, соединивших столицу с самыми отдаленными районами империи.

Следуя учению легизма, Цинь Шихуанди лишил власти и привилегий прежнюю китайскую аристократию, переселив 120 тысяч знатных семейств из разных царств в новую столицу Сяньян, под присмотр императора. С тем, чтобы подавить центробежные тенденции на местах, огромную страну разделили на 36 областей во главе с губернаторами. Области были разделены на уезды, а уезды на волости, включавшие по нескольку десятков деревень. Страной управляла целая армия чиновников, подчинявшихся центральной администрации. Ее задача заключалась в том, чтобы обеспечивать на местах исполнение приказов императора, собирать подати и организовывать необходимые государству работы (строительство, содержание армии и т.п.). Все чиновники различались не только своими должностями, но и рангами. В системе, состоявшей из 20 рангов, первые 8 могли получать выходцы из простого народа, последующие даровались за многолетнюю добросовестную службу. Все чиновники, вплоть до высших, получали от государства фиксированное жалованье. Все стали равными перед императором, включая и его ближайших родственников, и всякий мог получить любой пост, вплоть до самого высшего, если верно служил государству.

Цинь Шихуанди ввёл изуверские способы смертной казни, призванные устрашать недовольных. Особо опасные преступления карались казнью не только виновного, но и всех его родственников по линии матери, отца и супруга. Конфуцианцы, возвысившие голос против подобных мер, оказывались вне закона: 460 ученых были закопаны живыми в землю. В 213 г. император повелел собрать и сжечь все книги в стране. Уцелели только книги о сельском хозяйстве, медицине и гаданиях, содержавшие практические полезные знания, но свободные от мировоззренческих и нравственных идей. Правитель Китая прекрасно понимал, что управлять просвещенными и мыслящими людьми труднее, чем невежественными.

Созданный Цинь Шихуанди тоталитарный режим позволил за короткий срок осуществит ряд грандиозных проектов. Миллионы крестьян были мобилизованы на строительство Великой китайская стены - оборонительного сооружения протяженность в тысячи километров с башнями и проходами. Проходя по северной границе, она оградила Серединное Государство от варваров-кочевников. Была заново отстроена столица Саньян неподалеку от современного Сианя, возведен грандиозный императорский дворец, главный зал которого вмещал десять тысяч человек. Помимо этого дворца у Цинь Шихуанди было ещё более 200 резиденций, в которых он останавливался, объезжая свои владения. Опасаясь покушений, диктатор ни в одном дворце не задерживался более, чем на одну ночь. В 219 до н. э. он совершил восхождение на гору священную Тайшань, соединяющую, согласно мифологии Небо и Землю, положив начало традиции, которой следовали затем все китайские императоры.

Могущество Цинь Шихуанди иллюстрирует его гробница, построенная ещё при жизни императора. Курган с захоронением был обнаружен в 1974 году крестьянами, копавшими колодец и нашедшими в земле обломки терракотовых фигур. Археологи, приступившие к раскопкам, обнаружили целую терракотовую армию, погребенную вместе со своим императором, и состоявшую из воинов, вооруженных луками, арбалетами, алебардами и мечами, а также колесницы, запряженные четверками лошадей. Статуи солдат выполнены в полный рост, их лица индивидуализированы. Периметр внешней стены захоронения был равен 6 км, над курганом возвышалось сооружение пирамидальной формы. По свидетельству разных историков, к созданию мавзолея было привлечено от 200 до 700 тысяч рабочих и ремесленников. Его исследование продолжается до сих пор, причём место захоронения императора ещё ожидает вскрытия. Погребальный комплекс первого китайского императора включен в Реестр объектов мирового культурного наследия ЮНЕСКО.