8. Основные направления истории склонения существительных в единственном числе (русский литературный язык и диалекты).

Богатая синонимия флексий, сложившаяся в результате переразложения древних именных основ и унаследованная древ­нерусским языком, в плане функциональном оказалась граммати­чески «немотивированной». То, что, например, в словоформах слуг-ы, стол-а, сын-у, гост-и, камен-е одно и то же грамматиче­ское значение Р ед. ч. (муж. р.) выражалось разными флексиями, в структуре древнерусского языка представляло лишь историче­ски обусловленную грамматическую традицию, не связанную с ак­туальными для языка характеристиками основ. Отмеченная выше общая тенденция к преодолению синонимии флексий неизбежно должна была «упорядочить» исторически сложившиеся отношения, т. е. либо привести к объединению флексий, тождественных по своему грамматическому значению, либо закрепить разные флек­сии за разными группами имен, противопоставленными друг другу по актуальным для сложившейся языковой системы признакам.

«Образцами» для объединения парадигм с общим родовым значением слу­жили давние различия флексий, связанные с родовой принадлежностью суще­ствительных— независимо от типа древнерусской основы. Таковы, например, показатели значения Т ед. ч. -ию, -ою/-ею (материю, ночию, свекръвию; водою, землею) — с общим формантом -ю, указывавшим на принадлежность к женскому роду в разных словоизменительных классах, и -ъмь'-ьмь (столъмь, селъмь, сынъмь; гостьмь, каиеньмь, именьмь) —с общим формантом -мь, указывавшим (частично — в тех же словоизменительных классах) на принадлежность к муж­скому или среднему роду. Существительные мужского рода разных типов скло­нения (кроме I и II классов) оформляли значение И-В сд. ч. посредством флек­сии -ъ'-ь (столъ, сынъ; гость, дьнь, как и камень), а существительные среднего рода в основной своей массе имели в качестве показателя того же падежного значения флексию -о/-е (село, слово; поле, знамение). Указанные случаи озна­чают, что в древнерусском языке уже на начальном этапе его развития флексии, повторявшиеся в нескольких словоизменительных классах и внутри некоторых из них противостоявшие другим флексиям с тем же падежным значением, также повторявшимся в нескольких классах как связанные с родовий принадлежностью соответствующих существительных, в единственном числе составляли во всех типах склонения (кроме этимологических основ на *-a/-ja) половину флективных морфем парадигмы, включая флексии наиболее употребительных падеже.

История перехода от 6 типов склонения по конечной гласной основы — к склонениям группирующимся по роду (для единственного числа). Изанчально: 1. -*ŏ рабъ конь муж и ср. родов. 2. -*ā сестра землiɑ 3. -*i гость 4. -ǔ сынъ 5. согласный (ен, ес, и пр. каме(не), слове(се)) 6. -ū свекры. к моменту появления памятников письменности на др-р яз 6 тип перешел в др-р (см. ниже) 1 и 3 типы, 5-й тип - в 3,4 и 7. В результате:

В др-рус яз: 1. *ā (жена) 2. *jā (земля) 3. -*ī (жен. род) (кость) 4. -* ĭ муж род (путь) 5. -*jo муж род (конь) 6. -ǔ и -*ŏ муж род (домъ, столъ) 7. -*ŏ ср. род (село) 8. -*jo ср. род. (полiе)

ИЗ которых: 1 тип и 2 тип объединились в склонение ж.р. на А; 3 тип — 3-е склонение (ночь), 4 тип влился сначала в 5 тип, далее 5 и 6 объединились в склонение на согласный мужского рода, 7 и 8 типы — объединились в скл среднего рода.

Далее постепенно существительные перегруппируются от оснОвного гласного в группы по родам.

Периоды: 1. объединение 6 (-ǔ/-*ŏ муж род (домъ, столъ)) и 7. (-*ŏ ср. род (село)) типов. 2. туда же добавляется тип 4 ( -* ĭ муж род (путь)) У него формируется окончание им/вин ь

Взаимодействие твердого и мягкого вариантов *ā склонения: в тех говорах, кот легли в основу РЛЯ, тв. разновидность оказывала слияние на мягкую (что стало возможным после совпадения <и> и <ы> в одной фонеме. См:

Р: воды землѢ	воды земли
д: водѢ земли	воде земле
м: водѢ земли	воде земле

В Диалектах: в Псковском ед. число: весь тв. вариант (Р-Д-М) Ѣ, весь мягкий вариант И; В Новгороде: и тв, и мягк варианты Р-Д-М свелись в Ѣ. Некоторым говорам сейчас свойственно Р-Д-М=ы/и (воды/земли).

9. Унификация типов склонения существительных во множественном числе. Формы множественного числа существительных в русских диалектах..

Если в ед.ч. тенденция к преодолению синонимии флексий реализовалась в направлении сближения склонения существительных одного рода, то во мн.ч. эта грамматическая тенденция должна была привести к полной унификации(единообразию) типов склонения, что было связано с ранней нивелировкой родовых различий во мн.ч. Процесс унификации был поддержан, в частности, тем, что формы местоимений и членных прилагательных имели общие парадигмы для всех родов во мн. числе, различие по родам во МН.Ч. имели только краткие (именные) прилагательные.

В процессе унификации форм И.-В.п. решающую роль сыграла тенденция к объединению флексий обоихъ падежей у существительных муж.р., т.к. у существительных жен.р. и ср.р. И.-В.п. совпадали изначально. В результате в И.-В.п. устанавливаются флексии -ы (-и); -а (-я): страны, земли, столы, гости,. Род.пад. все три флексии (нулевая, -ей, -ов(-ев) ) сохранились в истории русского языка, но соотношение их существенно изменилось. Получило широкое распространение окончание -ов (-ев) у существительных муж.р., причем вплоть до XVII в. по разным памятникам письменности окончание -ов встречается как после твердых согласных конца основы, так и после мягких: дворовъ, ножевъ. Нулевая флексия сохраняется у существительных жен.р. типа склонения на -а (жён, сестёр) и у существительных ср.р. типа склонения на -о (окон, сёл).

В унаследованных древнерусским языком парадигмах множественного числа флексии Дательный и Местный сохраняли древний темати­ческий гласный именной основы, за которым следовали универсаль­ные показатели падежного значения -мъ, -хъ: Д: жен-а-мъ, город-о-мъ (отьц-е-мъ), вол-ъ-мъ, кост-ь-мь; М: жен-а-хъ, город-гь-хъ (отьц-и-хъ), вол-ъ-хъ, кост-ь-хъ. После падения редуцированных (следовательно, уже в XII в.) это разнообразие флексий значительно сократилось (так как волъмъ > волом, костьмъ > костем), в связи с чем специфичес­кий гласный распространитель обеих флексий сохранили лишь старые основы на *-й, в то время как все остальные основы по причинам неморфологического характера оказались объединенными флексиями, не соответствовавшими их разному словоизменению не только в единственном числе, но и в остальных падежах множест­венного числа; ср.: Д: жен-ам — стол-ом (кон-ем), волом, кост-ем (как пут-ем); М: жен-ах — стол-ѣх (кон-их),кост-ех (как пут-ех). В живой речи складывается противопоставление флексий М мн. ч. -ах ~ -ѣх, где второй член был представлен вариантом -ѣх/-(')ох.

Таким образом, еще до распада древнерусского языкового един­ства процесс распространения флексий -ам{ъ), -ах(ъ) на морфологи­ческом уровне связан с вытеснением форманта -е-/-()о-, характери­зовавшего флексии Д, М мн. ч. муж. и ср. р., формантом -а-, харак­теризовавшим флексии основной массы имен женского рода, а также названий лиц мужского пола (типа воевода, слуга, судья). Тв. падеж: А. А. Шахматов полагал, что омонимия флексий Т-В (позднее И-В) мп. ч. город-ы, стол-ы — кон-и, отьц-и явилась исходной при­чиной вытеснения «старого» окончания Т.п. новым с более «вырази­тельным» специфическим показателем падежного значения -ми.

Унификация типов склонения во мн.ч. в Д.п., Т.п. и П.п.. Существительные, имевшие после падения редуцированных окончание –ми (костьми, дѣтьми, людьми, матерьми), сохраняют его вплоть до XVIII в. Ещё у авторов XIX в. постоянно встречаются формы костьми, лошадьми.