Действующие лица:

ДОН-ЖУАН (тенор) ЛЕПОРЕЛЛО (бас) ДОННА АННА (сопрано) дон КАРЛОС (баритон) ЛАУРА (меццо-сопрано) МОНАХ (бас) 1-й гость тенор 2-Й ГОСТЬ (бас) СТАТУЯ КОМАНДОРА (бас) ГОСТИ ЛАУРЫ

Время действия: начало XVII века.  Место действия: Испания.

Редкий, если не единственный, случай: пересказывать содержание оперы — это слово в слово пересказывать содержание литературного первоисточника. Как правило, всякое либретто — это в большей или меньшей степени отход от оригинала, изменение его (как правило, сокращение, поскольку петь текст дольше, чем произносить его). Действительно, Даргомыжский специально поставил перед собой цель: написать оперу на полный текст поэмы Пушкина. В одном из своих писем композитор признавался: «Забавляюсь над «Дон-Жуаном» Пушкина. Пробую дело небывалое: пишу музыку на сцены «Каменного гостя» так, как они есть, не изменяя ни одного слова». Некоторые слова Даргомыжский все же изменил, но, можно сказать, именно слова — даже не фразы и тем более не мысли Пушкина. Сохранена, таким образом, вся последовательность событий поэмы. Словом, лишь Дон Гуан Пушкина превратился в более привычного для нас Дон-Жуана. (Пушкин, очевидно, стремился передать имя своего героя не на французский лад, а ближе к испанскому произношению — с предыхательным «г», почти как «х».)

Даргомыжский не успел полностью завершить оперу. Когда он умер (5 (17) января 1869 года), незаконченной осталась 1-я картина, которую, согласно завещанию композитора, по его эскизам дописал Ц.Кюи. Опера не была оркестрована. Эту работу, тоже по завещанию, выполнил необычайно совестливый и множество раз проявивший себя подобным образом Н.А.Римский-Корсаков. Он же составил — наиболее точное слово для того рода работы, которую он в данном случае проделал — интродукцию к опере. В таком виде она была впервые показана широкой публике в 1872 году. Дирижировал Эдуард Францевич Направник, «крестный отец» едва ли не всех русских оперных шедевров второй половины XIX века. Римский-Корсаков, всегда весьма самокритичный, на сей раз писал в «Летописи моей музыкальной жизни»: «Я присутствовал на всех репетициях. Направник вел себя сухо и безукоризненно. Я был доволен оркестровкой и в восторге от оперы. Исполнялась опера хорошо. Комиссаржевский — Дон-Жуан, Платонова — донна Анна, Петров — Лепорелло были хороши; прочие не портили дела. Публика недоумевала, но успех все-таки был. Не помню, сколько было представлений «Каменного гостя», во всяком случае, не много, и вскоре опера замерла — и надолго...» Словом, опера была столь непривычной, столь смелой (в ней нет арий, нет вокальных «вставок», нет звучных эффектных ансамблей и финалов; это музыкально-драматический речитатив, послушно воспроизводящий текст великого поэта), что публика, с ее средним вкусом, не оценила ее по достоинству.

История создания

Мысль написать оперу на полный неизмененный текст пушкинского «Каменного гостя» (1830) возникла у Даргомыжского в 1863 году, но в то время, по собственным словам, он «отшатнулся перед колоссальностью этой работы». Однако замысел был столь увлекательным и новаторским, что композитор исподволь начал писать отдельные сцены задуманной оперы. Не будучи уверен в успехе, он поначалу рассматривал свою работу как опыт, творческую «разведку» и в одном из писем сообщал: «Забавляюсь над «Дон-Жуаном» Пушкина. Пробую дело небывалое: пишу музыку на сцены «Каменного гостя» так, как они есть, не изменяя ни одного слова». Тем временем сочинение оперы продвигалось, хотя и недостаточно быстрыми темпами из-за прогрессировавшей сердечной болезни композитора. В апреле 1868 года Даргомыжский уже мог сообщить друзьям, что «Каменный гость» готов на три четверти, а в ноябре, что опера близка к завершению. Еще в процессе создания новое детище Даргомыжского вызывало живой интерес современников, особенно молодежи, группировавшейся вокруг Балакирева — Римского-Корсакова, Кюи, Мусоргского — и Стасова. Они были подлинными энтузиастами этого произведения. На музыкальных вечерах в доме композитора исполнялись и обсуждались только что написанные сцены, и обстановка искренней заинтересованности и одобрения способствовала работе над оперой. И все же закончить ее автору не удалось. После смерти Даргомыжского, в соответствии с его желанием, «Каменный гость» был дописан по авторским эскизам Кюи (в клавире) и оркестрован Римским-Корсаковым.

Первое исполнение оперы состоялось 4 (16) февраля 1872 года на сцене Мариинского театра в Петербурге.

Музыка

Задумав оперу на полный текст пушкинского «Каменного гостя», Даргомыжский поставил перед собой новаторскую по тому времени задачу, потребовавшую обновления оперных принципов. Свое внимание композитор сосредоточил на правдивой музыкальной передаче пушкинского текста. За исключением двух песен Лауры, опера написана гибким мелодизированньм речитативом, тонко отражающим мельчайшие оттенки чувства, мысли, характер и повадку героев. Моментами речитатив переходит в пение ариозного плана. Оркестровое сопровождение чутко, «комментирует» и дополняет смысл вокальных партий. Подобная музыкальная детализация делает «Каменного гостя» оригинальным образцом камерной оперы.

Первому акту предшествует краткая оркестровая прелюдия. Нетерпеливым, энергичным фразам Дон-Жуана отвечают ворчливые реплики Лепорелло. При воспоминании Дон-Жуана о погибшей возлюбленной Инезе музыка окрашивается в нежно-светлые акварельные тона, в оркестре слышна гибкая томная мелодия. Состоянием сладостной грусти проникнуто ариозо Дон-Жуана. .Появление монаха сопровождают сосредоточенные хоральные созвучия; речь благочестивого старца степенна и строга. Кристально прозрачные аккорды деревянных духовых инструментов характеризуют Донну Анну.

В ином ключе решена вторая картина — яркая жанровая сцена. Бравурное оркестровое вступление вводит в обстановку веселой вечеринки в доме Лауры. Ее две песни «Оделась туманом Гренада» в ритме темпераментной хоты и пылкая серенада «Я здесь, Инезилья» отмечены испанским колоритом. Покоем и негой дышит ариозо Лауры «Как небо тихо». С появлением Дон-Жуана течение музыки резко меняется. Она становится возбужденной, нервной, порывистой. Сцена ссоры сопровождается драматическим нарастанием, которое достигает высшего напряжения в оркестровом эпизоде поединка, насыщенном изобразительными деталями, острыми диссонирующими гармониями. Затем музыка возвращается в прежнее русло, в ней появляется оттенок нежного томления. Завершается акт полным любовного восторга оркестровым «послесловием».

Второй акт представляет собой большую диалогическую сцену. Композитор чутко вскрывает психологические перипетии беседы Дон-Жуана и Донны Анны. Первая же оркестровая фраза метко рисует двойственный облик героя, одетого монахом: слышны строгие хоральные звучания, но страстный аккомпанемент «выдает» Дон-Жуана. Просветленные гармонии возвещают о приходе Донны Анны; музыка ее партии полна обаяния, чистоты и кротости. Вкрадчиво звучат начальные фразы Дон-Жуана; он подделывается под тон Донны Анны, но постепенно дыхание живого чувства пробивается сквозь оболочку смирения. Музыка становится все более возбужденной, взволнованной; пылкая восторженность сменяется горькой безнадежностью, страстная мольба — светлой надеждой. Изменяется и речь Донны Анны, приобретая все более непосредственный характер. Заключительная сцена (приглашение, обращенное к статуе) основана на зловещей теме командора; под конец она проносится в оркестре подобно свирепому вихрю, сулящему гибель.

Начало третьего акта выдержано в тонах спокойной беседы. Первый драматический взлет возникает, когда Дон-Жуан открывает свое имя. Далее музыка принимает лирический оттенок, раскрывая нежный обаятельный образ Донны Анны. Постепенно в музыку проникает тревога: мрачной тенью, как предвестник катастрофы, проходит в басах лейтмотив командора. Ощущение ужаса непрерывно нарастает, и в тот миг, когда командор увлекает Дон-Жуана, на слушателя обрушивается лавина зловещих звучаний. Заканчивается опера тихо и просветленно.

М. Друскин

В этой новаторской опере, построенной на мелодекламации, композитор впервые осуществил принцип точного следования авторскому литературному тексту. Сочинение осталось незаконченным. Друзья композитора Кюи и Римский-Корсаков завершили ее. Опера была воспринята публикой и критикой неоднозначно в силу определенных трудностей для восприятия. Принципы, заложенные композитором в этом сочинении, в дальнейшем нашли свое продолжение в ряде произведений русских композиторов ("Моцарт и Сальери" Римского-Корсакова, "Скупой рыцарь" Рахманинова). Одной из самых выдающихся постановок стала работа режиссера Мейерхольда в Мариинском театре (1917, дир. Малько, в партии Дон Жуана Алчевский). В 1928 на Зальцбургском фестивале была показана постановка оперной студии Ленинградской консерватории. В 1952 опера шла на фестивале "Флорентийский музыкальный май".