Гумилев

Гумилев унаследовал высочайшую стиховую культуру французского «Парнаса», французских и русских символистов. Его непосредственные поэтические учители Анненский и Брюсов были глубокими, разносторонними филологами, эрудитами, носителями литературных традиций едва ли не всех народов и эпох ⁵.

В отношении к своему делу Гумилев был ближе к Брюсову, чем к Анненскому. В его работе было сильно рационалистическое начало. Сперва он сознательно учился, разложив текст на составные элементы, всем аспектам создания стихотворения, потом так же последовательно учил других в «Звучащей раковине» и вне ее. Когда определенная прямолинейность такого подхода компенсировалась взлетами вдохновения, иррационалистическим видением, возникали такие вершины, как «Заблудившийся трамвай» и «Память».

Истинный поэт, Гумилев понимал, что возникновение стихотворения сходно с происхождением живого организма, а не с построением архитектурного сооружения, муки творчества он сближал с муками деторождения, а не с заботами зодчего или инженера ⁶. «Поэзия должна гипнотизировать — в этом ее сила», — утверждал Гумилев (П, 99). Вместе с тем несколько нарочито он утверждает, что «поэт, достойный этого имени, пользуется именно формой как единственным средством выразить дух» (П, 210). Нарочитость проглядывает в выражении «пользуется формой». Часто эта нарочитость почти — все-таки почти! — сходит на нет. О Кузмине, которого он называет одним из первых современных поэтов, Гумилев говорит: «...его техника, находящаяся в полном развитии, никогда не заслоняет образа, а только окрыляет его» (П, 159).

Своеобразно определяет Гумилев поэзию и поэта. «Поэтом является тот, кто учитывает все законы, управляющие комплексом взятых им слов. Учитывающий только часть этих законов будет художником-прозаиком, а не учитывающий ничего, кроме идейного содержания слов и их сочетаний, будет литератором, творцом деловой прозы. Перечисление и классификация этих законов составляет теорию поэзии» (II, 13). Это намеренно схематичное рассуждение смягчается наблюдением художника слова, творца, который подходит к проблеме с другой стороны: «...что стих есть высшая форма речи, знает всякий, кто, внимательно оттачивая кусок прозы, употреблял усилия, чтобы сдержать рождающийся ритм» (П, 21). Эстетика Гумилева все время скользит между полюсами ratiо и motio.

Лирическое творчество Н. Гумилева рассматривается здесь как процесс последовательного создания им поэтических книг. Изучены следующие девять прижизненных изданий, которые образуют своеобразный канон (указываются: год издания, число текстов и стихов, принятое в настоящей главе сокращенное обозначение). «Путь конквистадоров», 1905, 19 (16 лирических стихотворений и 3 поэмы), 928 (соответственно 420 и 508 стихов), ПК. «Романтические цветы», 1908, 37 и 736, РЦ. «Жемчуга», 1910, 68 и 1740, ЖА. «Чужое небо», 1912, 41 (38 лирических стихотворений и 3 поэмы) и 1484 (соответственно 892 и 592 стиха), ЧН. «Колчан», 1916, 44 и 1219, КН. «Костер», 1918, 29 и 647, КР. «Фарфоровый павильон», 1918, 16 и 212, ФП. «Шатер» (Ревель: Библиофил), 1921, 15 и 898, ШР. «Огненный столп», 1921, 20 и 879, ОС.

При жизни поэта выходили и другие стихотворные книги, но мы их здесь не рассматриваем: отдельное издание (оттиск из журнала «Аполлон») «Дитя Аллаха. Арабская сказка» и «Мик. Африканская поэма»; переиздания РЦ и ЖА; первое, севастопольское издание ШР, текстологически менее авторитетное, чем избранное нами; книги переводов «Гильгамеш», Т. Готье и С. Т. Колриджа; стихотворения, не включенные в книги автором и опубликованные посмертно.

Исключение составляет публикация его отроческих стихов из альбома М. М. Синягиной (Маркс) ⁷, представляющая значительную ценность для воссоздания историко-литературной перспективы. Сознавая условность такого решения, мы присоединили эти допечатные опыты к канону на правах книги: 1902—1903, 14 и 280, ДО.

Всего в канон входит 9 книг, 303 текста, 9023 стиха, в том числе 297 стихотворений и 6 поэм, соответственно 7923 и 1100 стихов. В данной главе рассмотрены только лирические стихотворения.

При установлении периодизации творческого пути Гумилева применен корреляционный анализ. Исследовано 12 индексов: 1) Разнообразие метрики. 2) Доля ПМФ и ПК. 3) Виды строф. 4) Типы строфической организации. 5) Интонационная завершенность строфы (отношение количества строф, завершающихся стихом с женской или дактилической клаузулой, к количеству всех строф). 6) Контраст ритма четырехстопного хорея (подсчитывается % ударений на каждом икте; вычисляется разность между данными о соседних иктах; разности суммируются; берется среднее арифметическое). 7) Контраст ритма пятистопного хорея (вычисляется так же). 8) Контраст ритма четырехстопного ямба (вычисляется так же). 9) Контраст ритма пятистопного ямба (вычисляется так же). 10) Интонационное единство стиха. 11) Приблизительная рифма (во всех случаях учитываются только серии из двух рифмующих стихов; более длинные не рассматриваются). 12) Неточная рифма (с той же оговоркой).

Данные индексы вычислены для ДО и каждой книги Гумилева в отдельности. В некоторых книгах отсутствуют тексты, написанные одним из четырех размеров (индексы 6—9), там индексов не 12, а меньше — в ДО, ПК, ЧН, ФП до 11, в ШР — 8.

Каждая книга стихов отличается некоторой присущей ей мерой разнообразия стихотворной структуры. Мера разнообразия структуры книги есть случайная величина в статистическом смысле слова: она может принимать разные значения, причем заранее невозможно предсказать, какие именно. 12 (11, 8) индексов следует рассматривать как 12 (11, 8) испытаний, в результате которых получаются 12 (11, 8) значений случайной величины, характеризующей разнообразие стихотворной структуры книги.

Индексы значительно различаются по величине из-за особенностей их получения. Вместе с тем у нас нет оснований думать, что один из индексов важнее в системе, чем другой. Чтобы уравнять их вклад, индексы были снабжены весами, которые приблизительно уравняли их средние величины: значения индексов 3 и 12 умножены на 5, значения индекса 11 умножены на 2. Значения индексов представлены в табл. 1. Она является исходной для корреляционного анализа.

Таблица 1

	ДО	ПК	РЦ	ЖА	ЧН	КН	КР	ФП	ШР	ОС
1	64	74	40	34	44	36	45	62	33	65
2	14	26	8	12	22	32	34	12	13	40
3	35	20	40	15	50	50	25	110	20	20
4	21	42	13	12	27	18	17	44	33	30
5	40	38	60	38	45	38	32	35	30	31
6	60	68	60	57	—	55	(67)	—	—	(48)
7	37	—	42	1	31	36	28	35	—	(24)
8	40	43	33	45	41	41	36	21	—	(37)
9	—	42	43	44	41	30	23	30	—	(32)
10	27	17	21	26	36	33	29	23	28	32
11	12	34	42	30	24	34	24	32	34	30
12	50	25	25	35	35	40	25	20	40	40

В табл. 1 все числа умножены на 100. Некоторые числа из-за ограниченного материала (стихов определенного размера в КР и ОС) статистически ненадежны. Статистически ненадежны почти все индексы ФП из-за малого объема этой книги. К результатам корреляционного анализа с участием этих величин следует относиться осторожно.

В табл. 1 колонки представляют книги Гумилева, а строчки — индексы. С помощью корреляционного анализа все книги сравниваются между собою по две. Применена известная формула линейной корреляции; уровень значимости принят 0.05; число степеней свободы принимается равным n – 2, где n — количество испытаний (индексов) ⁸. При 10 степенях свободы наибольшее случайное значение коэффициента корреляции равно 0.58; при 9 степенях свободы равно 0.61; при 8 равно 0.64; при 6 равно 0.71.

Таблица 2

	ПК	РЦ	ЖА	ЧН	КН	КР	ФП	ШР	ОС
ДО	66	54	67	70	57	66	25	42	62
ПК		48	56	20	17	69	9	34	77
РЦ			72	60	60	47	31	27	6
ЖА				35	22	27	–14	29	14
ЧН					62	8	16	15	2
КН						66	11	–5	6
КР							-4	6	27
ФП								–17	–10
ШР									23

Результаты корреляционного анализа представлены в табл. 2. Коэффициенты корреляции, расположенные по большой диагонали, указывают на наличие или отсутствие связи между двумя хронологически соседними книгами. Все числа умножены на 100.

Статистически значимой отрицательной корреляции между мерами разнообразия стихотворных систем книг Гумилева не наблюдается. Имеется либо положительная корреляция (сходство), либо независимость организации стихотворной речи.

ДО имеют ясно выраженную положительную корреляцию с ПК, ЖА, ЧН, КР, и даже последней книгой ОС. Вот доказательство того, что радикальных изменений стихотворная система Гумилева никогда не претерпевала. ПК, кроме того, коррелирует с КР и ОС. РЦ коррелируют с ЖА. ЧН коррелирует с КН, а КН, сверх того, — с КР. Других значимых корреляций нет. Естественно, что ФП и ШР остались вне корреляционных связей вообще. ФП — исключительно своеобразная небольшая книга стилизаций китайской и индокитайской поэзии, ШР весь написан трехсложными размерами и трехиктными дольниками, что тоже делает его непохожим на другие книги.

Для периодизации важнее всего наличие или отсутствие корре- ляции между соседними книгами. Объединяются ДО и ПК; РЦ и ЖА; ЧН, КН и КР. Таковы три периода, выделяемые с помощью корреляционного анализа. Четвертый период образуют три непохожие одна на другую книги: ФП, ШР, ОС.

Первый период (1900—1905) может быть определен как ученичество, второй (1906—1909) — как становление, третий (1910—1917) — как возмужание, четвертый (1918—1921) — как расцвет. В «Памяти» Гумилев наметил эти свои четыре «души» («Мы меняем души, не тела»).

1900—1905:

Самый первый: некрасив и тонок,

Полюбивший только сумрак рощ <...>

1906—1909:

И второй... любил он ветер с юга <...>

Он повесил вывеску поэта

Над дверьми в мой молчаливый дом.

1910—1917:

Я люблю избранника свободы,

Мореплавателя и стрелка <...>

Как вино, впивал он воздух сладкий

Белому неведомой страны.

1918—1921:

Я — угрюмый и упрямый зодчий

Храма, восстающего во мгле <...>

Сопоставим изложенное с периодизациями Г. П. Струве ⁹ и следующих за ним А. И. Павловского ¹⁰ и Дж. Дж. Харрис ¹¹. Струве и Павловский выделяют период ученичества — ПК, РЦ и ЖА; ЧН как переходную книгу; с КН у них начинается второй и последний период. Харрис указывает тот же ранний период (символистской ориентации), ЧН и КН — средний период (акмеистический), КР и ОС — поздний период (усложненной поэтики).

Периодизация, полученная с помощью корреляционного анализа, представляется более точной и органичной.

После того, что был получен этот результат, он был проверен с помощью кластерного анализа. Кластерный анализ не дал такой ясной периодизации, как корреляционный анализ, границы между периодами оказались размыты (см. статью, указанную в примеч. 2 к настоящей главе). Это возвращает нас к наблюдениям ряда авторов, согласно которым стихотворная система Гумилева не претерпела принципиальных изменений на протяжении всего его творчества.