Глава 10 Исследование бытия и распада жанровой системы русской поэзии XVIII—начала XIX века

Цель кластерного анализа как метода математической статистики состоит в том, чтобы некоторое множество элементов разбить на заранее заданное или нет количество таких подмножеств, в каждом из которых элементы различаются между собой значительно меньше, чем с элементами из всех других подмножеств. Кластерный анализ — операция многомерная: при определении сходства / различия элементов учитывается значительное количество их признаков (индексов) (на разных этапах нашего исследования 10 или 15).

Кластерный анализ используется с конца 1930-х гг. в естественных науках, в социологии, археологии, медицине, психологии, экономике. Мы впервые применили его в истории литературы. Существует ряд методов кластерного анализа; в настоящем исследовании применен метод k-средних.

Все индексы представляют явления, хорошо известные и изученные в теории стиха. Мы исходим из предположения, что существует прямая связь между уровнем стихотворной речи и более высокими уровнями — поэтической речи, жанрового единства, значений и смыслов, даже бытового и жизненного поведения.

При использовании кластерного анализа в биологии установлено, что «структура отражает процесс»: разбиение совокупности организмов на кластеры «может служить основой для понимания эволюционного процесса» ¹. Мы применяем кластерный анализ для изучения историко-литературного процесса.

Каждое стихотворение, вовлеченное в исследование, охарактеризовано по 10 индексам: 1) разнообразие метрики (отношение количества размеров к количеству стихов); 2) номер размера. Все размеры перенумерованы от 1 (самый частый четырехстопный ямб) до 10 (группа самых редких размеров); 3) в хорее и ямбе количество стихов с пропуском ударения на 1-м икте по отношению к общему количеству стихов; 4) то же самое на 2-м икте; 5) в хорее и ямбе количество стихов с пропуском половины и более ударений на иктах по отношению к общему количеству стихов; 6) количество стихов, разорванных синтаксическими паузами, по отношению к общему количеству стихов; 7) количество стихов с неточными рифмами по отношению к общему количеству стихов; 8) то же для приблизительных рифм; 9) количество строф по отношению к количеству стихов; 10) количество разных строфических форм по отношению к количеству стихов.

Исследование проведено с помощью компьютера. На раннем этапе мы пользовались программой, написанной Р. Е. Кристалинским. Позже нам стала доступна мощная система STATISTICA для Windows (создана в 1994 г.) ². На ней были проверены все результаты, полученные ранее.

В поисковой работе (a pilot work), отраженной в коллективном докладе на московской конференции 1995 г. «Славянский стих», данная проблема была поставлена.

Распад жанровой системы русской лирики завершился в годы творчества Пушкина при его энергичном участии. Было сочтено целесообразным проверить, нет ли возможности обнаружить, что в раннем творчестве Пушкина, до ссылки, жанровая система еще существует.

Каждое из 195 стихотворений рассматривалось независимо от других. Из общих соображений были намечены 13 жанровых образований и для каждого из них определено опорное (характерное) стихотворение. Некоторые из намеченных групп носят довольно много признаков традиционных жанров, в других признаки одного или нескольких традиционных жанров сложно сочетаются с особенностями того или иного стиля (скажем, «Казак» может рассматриваться как баллада с чертами романса и украинской народной песни, а «Эвлега» — как баллада в стиле Оссиана). Поэтому мы выбрали для наших 13 групп название квазижанров.

Перечислим намеченные квазижанры с опорными для каждого из них стихотворениями: 1) русский Оссиан («Эвлега»); 2) антологическая лирика («Рассудок и любовь»); 3) баллада («Казак»); 4) кантата («Леда»); 5) послание («Городок»); 6) анакреонтика («Гроб Анакреона»); 7) романс («Певец»); 8) элегия («Элегия» («Я думал, что любовь погасла навсегда...»)); 9) стансы («Стансы (Из Вольтера)»); 10) эпиграмма («Эпиграмма (На Карамзина)»); 11) ода («Вольность»); 12) надпись («К портрету Жуковского»); 13) поэма («Бова»).

Первый эксперимент состоял в разбиении 195 текстов на 13 кластеров без предварительного задания опорных стихотворений. В самом маленьком кластере оказалось 3 текста, в самом большом — 61. Только в 1-м, 2-м и 11-м кластерах оказалось по одному опорному тексту; в 4-м, 6-м, 9-м — по два, в 5-м — четыре; в остальных, естественно, опорных текстов не оказалось. С точки зрения квазижанров тексты распределились по кластерам случайным образом.

Во втором эксперименте каждый из квазижанров формировался вокруг опорного текста. Результат получился столь же хаотичный, как и в первом эксперименте.

Результаты обоих экспериментов свидетельствуют о том, что либо в 1813—1820 гг. жанровая система лирики настолько разрушилась, что квазижанры вообще не сохранили сколько-нибудь устойчивых существенных признаков, либо квазижанры в принципе выделить можно, но отсутствует их строгая соотнесенность с особенностями структуры стихотворной речи, во всяком случае, в пределах индексов, избранных нами ранее.

Чтобы выяснить причину отрицательных результатов, был организован третий эксперимент. К 10 индексам, указанным ранее, были прибавлены еще 5, признаки которых непосредственно связаны с характеристикой жанров; 11) длина текста в стихах; 12) длина текста в строфах; 13) частота антропонимов и топонимов, связанных с античностью; 14) частота русских антропонимов; 15) частота русских топонимов. Снова 6ыло произведено разбиение массива на 13 кластеров. Результат оказался столь же хаотичным, как и в предыдущих экспериментах.

Все три эксперимента организованы по-разному. Они дали результаты, отличные и один от другого, и от интуитивно ожидаемой картины. Поэтому с большой уверенностью можно утверждать, что отрицательные результаты экспериментов зависят не от особенностей их организации, а от того, что в 1810-е годы распад системы жанров русской лирики стал свершившимся фактом. Хотя память жанра сохраняла в том или ином тексте те или иные жанровые признаки, их оказывалось недостаточно для структурирования всего массива лирики.

При обсуждении доклада на конференции было высказано пожелание для полной убедительности выводов проверить наш подход на лирике второй половины XVIII в., когда господствовала кодифицированная эстетикой классицизма система жанров. Если в лирике XVIII в. каждый жанр попадет в особый кластер, можно будет с уверенностью говорить, что отсутствие подобного совпадения в ранней лирике Пушкина объясняется не недостатками эксперимента, а разрушением жанровой системы в начале XIX в. Такая организация исследования реализует известный в индуктивной логике Ф. Бэкона весьма надежный соединенный метод сходства и различия.

Этот подход был осуществлен так. Случайным образом было выбрано 95 стихотворений Державина, Дмитриева, Каменева, Карамзина, Крылова, Ломоносова, Радищева, А. П. Сумарокова, А. И. Тургенева. Как и при изучении жанровой природы лирики Пушкина, кроме 10 индексов, перечисленных выше, было использовано еще 5, непосредственно связанных с жанровой природой стихотворения. Множество стихотворений поэтов второй половины XVIII в. было разделено на 10 кластеров.

В кластерах оказались сосредоточены жанры оды, сатиры, басни, элегии, песни, эпистолы, идиллии, надписи, эпиграммы и эпитафии.

Чтобы сделать результаты эксперимента более обозримыми, тексты были перенумерованы следующим образом. №№ 1—10 оды; 11—20 надписи; 21—30 элегии; 31—35 идиллии; 36—45 сатиры; 46—55 эпиграммы; 56—65 песни; 66—75 басни; 76—85 эпитафии; 86—95 эпистолы.

Как и при изучении жанровой природы лирики Пушкина, кроме 10 индексов, перечисленных выше, было использовано еще 5, непосредственно связанных с жанровой природой стихотворения.

Поскольку для эксперимента были отобраны тексты, принадлежащие к 10 жанрам, программе было задано разбить все множество текстов на 10 кластеров. Приводим результат разбиения.

1 кластер: 1, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 38, 39, 44;

2 кластер: 2, 10, 36, 37, 40, 41, 42, 43, 45;

3 кластер: 12, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 46, 50, 54, 79, 82;

4 кластер: 11, 13, 14, 47, 48, 51, 52, 53, 55, 76, 77, 78, 80, 81;

5 кластер: 21, 24, 25, 26, 33, 56, 57, 58, 59, 61, 62, 63, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 75;

6 кластер: 64, 66, 74, 87, 89, 91;

7 кластер: 22, 23, 27, 28, 29, 30, 32, 34, 35, 90;

8 кластер: 60, 65, 86, 88;

9 кластер: 31, 83, 84, 85, 92, 93;

10 кластер: 74, 94, 95.

Из 10 жанров 9 локализовались преимущественно в одном, реже в двух кластерах. Только 10 эпистол распределились по 5 кластерам, так что само наличие такого жанра с особым, только ему принадлежащим набором признаков приходится поставить под сомнение, несмотря даже на то, что он выделен Ломоносовым в «Рассуждении о пользе книг церковных». По-видимому, в XVIII в. здесь принимались во внимание лишь два формальных признака: наличие реального адресата и средний стиль.

В 1-м и 2-м кластерах резко противопоставлены ода и сатира: в 1-м 8 од и 3 сатиры, во 2-м 7 сатир и 2 оды. Наличие 3 сатир в «одическом» кластере и 2 од в «сатирическом» кластере напоминает о хорошо известном факте начавшейся диффузии этих двух жанров в пору ослабления власти эстетического канона классицизма.

В 3-м и 4-м кластерах собраны малые жанры: надписи, эпиграммы и эпитафии. Нормативная поэтика классицизма строго их не определяла и не предписывала авторам соблюдения сколько-нибудь подробно разработанных требований. Изначальная близость этих жанров многократно отмечена в литературе.

Самый большой 5-й кластер объединяет большую часть песен и басен и почти половину элегий. 7-й кластер содержит все остальные элегии. Эти три жанра в большей или меньшей степени ориентированы на средний диапазон чувств и средний стиль.

6-й и 8—10-й кластеры малы по объему, в них попало незначительное количество текстов со стертыми жанровыми признаками. Это — важное свидетельство самого начала процесса разложения жанровой системы классицизма.

Таким образом, кластерный анализ продемонстрировал жанровую дифференциацию лирики второй половины XVIII в., начало процесса разрушения этого явления и отсутствие жанровой дифференциации уже в ранней лирике Пушкина. Разработанная нами методика оправдала себя при решении сложной и принципиально важной историко-литературной и теоретической проблемы.