Заключение

На протяжении веков философия тяготела к априоризму и в связи с этим к уста­новлению окончательных, бесспорных истин-аксиом, не требующих доказательства. В наше время человество все больше и больше стремится к переосмыслению многих вопрос, в связи с чем и наблюдается особый интерес к самому понятию «философия».

В центре внимания все в большей мере становится не объект (мир) как таковой, в своей отчуж­денности от человека, и не субъект (человек), взятый сам по себе, в робинзоиовской оторванности от мира, а их взаимопроникающее единство, мир человека (в самом широком аитропокосмическом диапазоне) или человеко-мир как открытая дина­мическая система. Это предполагает не только теоретическое постижение Целого, но и приобщение к нему, жизнь в нем и, стало быть, amor intellectualis (интеллектуальную любовь) к жизни, упоение ею (несмотря ни на что, вопреки ее злу, в бою с ним), благоговение пред ней в спинозовско-эйнштейновско-швейцеровском смысле. Таким представляется мне начало, точка отсчета современного миропонимания. Конкретизацей этой проблемы является важнейший специфицирующий вопрос философии -об отношении человека к миру, о его самоопределении в бытии. Отношение мышле­ния к бытию образует гносеологический срез этой проблемной ситуации.

Всеобщность всегда так или иначе заземлена в конкретике бытия. Основной вопрос философии исторически модифицируется, поворачивается разными своими сторонами, преломляясь через животрепещущие проблемы, затрагивающие интересы людей, болевые точки их сознания. Дело не в снобистском предпочтении философией одних вопросов и третировании других, как якобы недостойных ее внимания, а в том, что все волнующие ее проблемы рассматриваются ею под своим - общемировоз­зренческим - углом зрения, под углом зрения вечности.

Особое место среди них занимают так называемые вечные или последние вопросы: кто мы, откуда и куда идем; о первосущности Бытия и его соотношении с небытием; о тайне Времени и его соотношении с Вечностью; о бесконечности Бытия и конечности, обреченности его составляющих; о происхождении жизни и мысли; о жизни и смерти и др. Все эти проблемы резюмируются в вопросе о целостности (всеединстве) мира и месте человека в нем.

Характер этих вопросов предопределяет невозможность их полного, окончательно­го и однозначного решения. Исключительную ценность - как гносеологическую, так и аксиологическую - представляет сама их постановка - вновь и вновь. Можно лишь пытаться их решить, приближаться к этому решению. Эти попытки будут, вероятно, все более настоятельны по мере выхода человечества на новые космические, микро­космические, нейропсихологические рубежи и усложнения, укрепления стоящих перед ним задач.

Философия - это поиски смысла жизни. Смысл жизни видится нам во всем, к чему мы прикасаемся. Вот прикоснулись к деньгам - и они превратились в наш смысл жизни. Наши прикосновения мы совершаем в мышлении и поэтому самые разные явления становятся в один ряд: небо, любовь, деньги, стремления к обладанию чем-то и т.д. Если, например, для естествознания и ли конкретного обществоведения поиск истины является важнейшим, но переходным моментом, средством для достижения тех или иных специальных целей, предпосылкой открытия, то в центре внимания философии находится сам этот поиск. Ее открытия совершаются именно на этом проблемном поле. Она выступает как всеобщая реф­лексия поискового человеческого деяния, творческой проективности, первопроходчества.

На мой взгляд, философия возможна до тех пор, пока признает за другими право утверждать иную позицию и логику в качестве Истины. И философия перестает быть собой, превращается в идеологию, а затем и в орудие реализации чьих-то целей, когда объявляет себя единственно верной, монополизирует право на истину.