%1:00 г1 он

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОТКРЫТЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ВОРОНОВА Ольга Ефимовна

Творчество с.А.Есенина в контексте традиций русской духовной культуры

Специальность io.oi.oi — русская литература

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических нау

к

1 Юези.А

¡рашеп^о от

10"

учзиую

у.БАК России

МОСКВА 2000

Научный консультант - академик РАО, доктор филологических наук, профессор Ю.Г.Кругло

ВСодержание

%1:00 г1 он 1

ТВОРЧЕСТВО С.А.ЕСЕНИНА В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИЙ 1

РУССКОЙ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ 1

1.1. Традиции христиано-языческого двоеверия и крестьянской об­рядовой культуры в раннем творчестве С.А.Есенина. «Религия земли» и еофижно-пантеистические мотивы лирики. 22

1.3. Малый эпос с.А.Есенина предреволюционных лет: традиции 71

соборности и эпического православия. 71

2.2. Традиция православной молитвы и ее роль в формировании мировосприятия поэта. 104

Глава S' образ «русского христа» в творчестве с.а.есенина как отражение национального духовного архетипа. 146

3.3. Образ Христа-странника в поэзии С. Есенина. Мотив встречи с неузнанным Христом в историко-культурном контексте. 173

Глава 4. Творчество с.А.Есенина и традиции русского религиозного раз­номыслия: проблема неортодоксальных духовных влияний 183

4.1. С.А.Ееенин и духовная культура русского старообрядчества 183

Глава 5. Опыт необиблейского мифотворчества в цикле револю- 233

ЦИОЫНО-романтических поэм С. а.есенина 1917-1919 гг. 233

5-2. Мистерия и миф (поэмы «Певущий зов», «Отчарь», «Октоих», 250

«Пришествие», «Преображение»). 250

Поэма «Отчаръ» 259

Поэма «Октоих» 263

Поэма «Пришествие» 270

Поэма «Преображение» 277

5.3. Поэма «Инония» как опыт создания «сакрального»текста. 288

5.4. От утсииж к реальности (поэмы «Сельский часослов», «Иор­данская голубица», «Иантократор», «Небесный барабанщик»). 306

Поэма «Сельский часослов» 306

Поэма «Иорданская голубица» 314

Поэма «Пантократор» 321

Поэма «Небесный барабанщик» 327

Я - все такой же. 354

6.3. Драматическая поэма «Пугачев» как опыт реконструкции «архаического» сознания. Космологическая модель природы и истории. Ммфофилософня имени и трагедия самозванства 372

6.4. Покаянные мотивы. Евангельская притча о блудном сыне как архетипическая основа лирики С.А.Ееенина последних лет. 385

Глава 7. Современные аспекты интерпретации духовного содер­жания творчества с.А.Есенина. Поэма «черный человек» в 400

системе различных «контекстов понимания». 400

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 432

Т.38. - N.4. 444

Творчество С.А.Есенина - уникальный духовно-эстетический феномен оте­чественной и мировой поэзии - привлекает сегодня всеобщий и вполне законо­мерный интерес. На рубеже столетий духовный путь замечательного русского ху­дожника все более осознается как поэтически яркое и драматическое отражение духовного самопознания нации в а переломном этапе ее исторического развития.

С. А. Есенин представляет собой редкий в профессиональном искусстве ново­го времени тип художника - органического носителя народной духовной и худо­жественной культуры, чье образное мышление типологически идентично фольк­лорному. Поэт естественным образом воплощает в себе, примиряя в гармони­ческом синтезе, те полюса «стихии» и «культуры», в которых А.А.Блоку виделась одна из трагически неразрешимых антиномий национального сознания.

Отношение к Есенину как к русскому национальному гению, утвердившееся в общественном сознании и в филологической науке¹ к концу XX века, ставит пе­ред исследователями задачу изучения природы данного явления, включая сам ме­ханизм преломления духовного опыта нации в эстетическом опыте высокоталант­ливой творческой индивидуальности. Речь в данном случае должна идти не только о литературно-фольклорных традициях, но и о более широко понимаемой нацио­нальной культурно-исторической преемственности. Среди выдающихся русских поэтов XX века Есенин имеет наиболее прямое отношение к феномену националь­ной ментальности, являясь самым ярким выразителем русского национального сознания во всей его самобытности и полноте.

Роль Есенина как национального символа, как соборного поэта XX века, из­бранного объекта «народной канонизации», была осознана уже давно, в один из са­мых драматических моментов отечественной истории минувшего столетия, когда после революции и гражданской войны русская нация оказалась расколотой и значи­тельная ее часть волей исторических обстоятельств была рассеяна по миру. «На любви

" См., например: Прокушев Ю.Л. Прозрения гения: К 100-летию Сергея Есенина П Столетие Сер­гея Есенина: Международный симпозиум. М., 1997. - С. 6-23; Мамлеев Ю.В. Духовный смысл поэзии Есенина // Столетие Сергея Есенина: Международный симпозиум. М-, 1997. - С. 23-35.

к Есенину, — писал уже после его смерти Георгий Иванов, — сходятся два полюса ис­каженного и раздробленного русского сознания, между которыми, казалось бы, нет ничего общего... Из могилы он объединяет людей звуком русской песни».¹

Изучение есенинского наследия в контексте взаимодействия национального самосознания и национальной культуры представляет интерес не только для оте­чественного литературоведения. Феномен национального гения как серьезная культурологическая и теоретико-литературная проблема привлекает внимание и зарубежных ученых, тем более что художественные открытия и прозрения велико­го русского поэта выходят далеко за национальные рамки.

Ведь Есенин, возможно, более остро, чем многие другие поэты его столетия, сумел почувствовать такие новые симптомы духовного бытия человека, которые в итоге и составили основное содержание мировой литературы и философии XX ве­ка: ощущение богооставленкости и обезбоживания мира; отчуждение и самоот­чуждение личности; угрозу тотальной стандартизации, способной нивелировать уникальность каждого человеческого индивида; утрату природных связей и «интимного» состояния духа (К.Ясперс) под натиском технократических, милита­ристских и иных глобальных, макротендеыций.

И отечественным, и зарубежным исследователям творчества Есенина долж­но быть вполне очевидно, что растущую угрозу бытийным основам естественного сознания поэт сумел выразить в наиболее острой форме именно потому, что по са­мой глубинной своей сути всегда оставался человеком и художником почвенниче­ского склада, прочно укорененным в национальной духовной традиции.

В своем поэтическом диагнозе трагически необратимых изменений, происхо­дящих в структуре сознания современного ему человека, постепенно утрачивающего связь со своими корнями и первоистоками, Есенин художественно предвосхитил мно­гих европейских писателей и мыслителей, в их числе - философа-экзистенциалиста Мартина Хайдеггера, спустя десятилетия сформулировавшего важную мысль, созвуч­ную драматическому пафосу есенинской поэзии: «Сейчас под угрозой находится сама

Иванов Г. Есенин' // Русское зарубежье о Есенине: В 2 тт. / Вступ. ст., сост. и коммент. Н.И.Шубниковой-Гусевой. М., 1993. - Т. 1. - С. 38.

укорененность сегодняшнего человека. Более того: потеря корней не вызвана лишь внешними обстоятельствами, ока не происходит лишь от небрежности и поверхност­ности образа жизни человека. Утрата укорененности исходит из самого духа века, в котором мы живем». Символично, что М.Хайдегтер приводит далее слова высоко це­нимого Есениным немецкого поэта И.-П.Гебеля, упомянутого в «Ключах Марии»:¹ «Мы растения, которые — хотим ли мы осознать это или нет - должны корениться в земле, чтобы, поднявшись, цвести в эфире и приносить плоды». Философ так коммен­тирует згу мысль: «Мы задумаемся еще сильнее и спросим: а как обстоит дело с тем, о чем говорил Иоганн Петер Гебель? Есть ли еще родина, в почве которой корни чело­века, в которой он укоренен?»¹

Для Есенина этот вопрос всегда решался однозначно: «Нет поэта без роди­ны».² Свое расхождение с имажинистами он объяснял отсутствием у них «чувства родины во всем широком смысле этого слова».⁴ Несомненно, что речь в данном случае шла не только о любви к родной земле, но и об органической связи с духов­ной культурой своего народа.

Сегодня, на рубеже двух тысячелетий, проблема «почвы», «укорененности» человека и нации приобретает все более актуальное звучание во всем мире, на­стойчиво сигнализируя о недостаточности «глобалистских» моделей и технологий для многоцветного и плодотворного развития национальных культур как ключе­вого фактора мирового культурного прогресса.

В этом плане комплексное выявление самого широкого спектра художествен­ных традиций, историко-культурного генезиса творчества С.А.Есенина в контексте взаимодействия национального сознания и национальной духовной культуры опре­деляет актуалъностъ предпринятого исследования, его прямую соотнесенность с современными задачами отечественной и мировой филологической науки.

Научная новизна работы заключается в проблемном разрешении идеи преемственного наследования национального духовного опыта в индивидуальном опыте художника и выявлении механизма авторской рецепции архетипов нацио­нальной культуры на основе применения адекватного поставленной задаче поня­тийного аппарата и соответствующей методологической концепции.

Впервые на системной основе проведено широкое комплексное исследова­ние историко-культурного контекста творчества С.А.Есенина в аспекте взаимодей­ствия с различными «сегментами» национальной духовной кулыуры (славяно­языческая мифология; русский религиозный фольклор; народная календарная и семейная обрядность; древнерусская духовная словесность; библейская и церков- но-книжная традиция; православная литургика, молитвослов и иконография; ду­ховная поэзия и проза; религиозно-философская мысль; паломничество и стран­ничество; раскол о-сектантская духовная практика; традиционные формы сакрали- зованного антиповедения: юродство, ряженье, скоморошество). Выявлен и систе­матизирован архетипический фонд образных универсалий, послуживших основой для формирования в творчестве Есенина таких ключевых ментальных структур, как национальный образ мира, национальный характер, национальный идеал.

Целъ диссертации состоит в системном изучении духовно-эстетического генезиса и эволюции творчества Есенина в аспекте взаимодействия глубинных ар- хетипических основ национального сознания и национальной духовной культуры.

Данная цель предопределила ряд конкретных задач.:

• изучить особенности неортодоксальной есенинской веры в соотнесении со спецификой русской религиозности, включая реликтовые проявления хрис- тиано-языческого двоеверия, истоки культового отношения к земле и приро­де, богородичные мотивы, соборные, софийные и пантеистические начала поэтического космоса Есенина; проследить основные этапы духовной эволю­ции поэта;

• проанализировать структуру духовного контекста произведений Есенина, вы­явить и систематизировать факты обращения поэта к различным духовным источникам (мифам и преданиям, обычаям и обрядам русской деревни, на­родному месяцеслову, апокрифам и духовным стихам, библейским и бого­служебным текстам, литургическому опыту православной церкви, произведе­ниям религиозной живописи, включая икону, фреску, лубок; обрядовой прак­тике раскольников и сектантов, народной смеховой культуре, традиционным формам антиповедения);

Ф разработать критерии и методику анализа духовного контекста в произведе­ниях Есенина, принципов и приемов авторской рецепции традиций и их ху­дожественной интерпретации;

Ф осмыслить феномены «необиблейского» и «неоязыческого» мифотворчества поэта в контексте художественного сознания революционной эпохи;

• выявить инвариантные модели национального образа мира, архетипы нацио­нального характера, особенно гти. проявления национального идеала, соотно­шение между «мифом поэта», «мифом рода» и «мифом этноса» в мегакон- тексте есенинского творчества.

Теоретмко-жепгодологыческуъо основу исследования составили:

• труды в области исторической и мифологической поэтики, принадлежащие видным русским ученым XIX — нач. XX в., исследователям национальной ду­ховной культуры: А.Н.Афанасьеву, Ф.И.Буслаеву, А.Н.Веселовскому, В.И.Да­лю, А.А.Потебне, В.В.Стасову, а также Е.В.Аничкову, П.Ы.Сакулину и др.;

О работы видных деятелей русского религиозно-философского ренессанса, ис­следователей духовной истории русского народа, русского богословия, нео­христианских тенденций в русском общественном сознании XX века: Н.А.Бердяева, С.Н.Булгакова, Вяч.И.Иванова, И.А.Ильина, Д.С.Мережковско­го, В.В.Розанова, Е.Н.Трубецкого, Н.Ф.Федорова, Г.П.Федотова, П.А.Флоренс­кого, Г. 11.Флоровского и др.;

4 исследования отечественных ученых в области семиотики культуры, теории мифа, теории диалога, теории автора, духовных основ русского фольклора и древнерусской литературы: М.М.Бахтина, В.В.Виноградова, Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана, В.Я.Проппа, Ф.М.Селиванова, а также С.С.Аверинцева, В.П. Аникина, А.К.Вайбурина, Г.Д.Гачева, А.Я.Гуревича, Ю.Г.Круглова, Е.М.Меле- тинского, А.М.Панченко, Б.А.Рыбакова, В.Н.Топорова, Б.А.Усиенского и др.;

ф исследования зарубежных ученых в области теории архетипов, ранних форм культуры, вопросов герменевтики, экзегетики, христианского экзистенциа­лизма: Г.-Г.Гадамера, У.Джеймса, Э.Тэйлора, Дж.Фрэзера, М.Хайдеггера, Й.Хейзинги, О. фон Шульца, М.Элиаде, К.-Г.Юнга, К.Ясперса и др.; ❖ труды в области зсгетическнх основ православной духовной культуры, принад­лежащие ученым кз русского зарубежья: С.Зеньковскому, Вл.Ильину, Ю.Миролюбову, Н.Струве, Л.Успенскому, А.Шмеману, Т.Горичевой, Ю.Мамлее- ву, а также отечественным исследователям: В.В.Бычкову, П.Е.Бухаркину, М.М. Дунаеву, И.А.Есаулову, В.Н.Захарову, А.И.Клибанову, В.В.Кожинову, В.А.Котель- иикову, Ю.И.Сохрякову, В.Ю.Троицкому, К.В.Чистову, А.В.Юдину и др.; Ф специальные работы богословского характера, разъясняющие духовный смысл литургических таинств и символику иконы.

В работе используются историко-генетический и системно-типологический методы исследования.

Методологическая концепция работы строится с учетом большого опыта, нако­пленного отечественным и мировым есениноведением. В книгах и статьях ЮЛ.Прокушева, С.П,Кошеч.кина, П.Ф.Юшика, Е.И.Наумова, А.А.Волкова, В.Г.Ба- занова, А.М.Марченхо, В.А.Вдовина, В.Н.Харчевникова, Л.Л.Бельской, Т.К.Савченко, Э.Б.Мекша, Н.И.Шубнкковой-Гусевой, А.С.Карпова, А.Н.Захарова, Ст.Ю. и С.С.Куняе- вых, Н.М.Солнцевой, В.А.Зайцева, В.И.Фатющенко, С.И.Субботина, Л.А.Киселевой, Н.Г.Юсова, Е.А.Самоделовой, М.В.Скороходова, А.Д.Панфилова, Л.В.Занковской и мн. др. обобщен большой фактический материал, вовлечены в научный обиход новые архивные документы, осмыслены самые различные стороны духовной и творческой биографии поэта. К концу XX века стожилось и мировое есениноведение со своими центрами в ведущих странах Европы, в США. В исследованиях Джесси Дейвис и Гор­дона Маквея (Великобритания), Мишеля Никё (Франция), Леонарда Кошута (Герма­ния), Серджо Пескатори (Италия), Миодрага Сибиновича (Югославия), Ежи Шокаль­ского (Польша).. Владимира Хазана (Израиль), Эммануила Штейна и Марии Павлов- скк (США) и др. содержатся оригинальные подходы к изучению художественного на­следия Есенина в контексте мировой литературы.

Вместе с тем необходимо признать, что вопросы духовной эволюции Есени­на, проблема традиций духовной культуры в его творчестве во многих своих аспек­тах изучены недостаточно. Это можно объяснить целым рядом причин, в том чис­ле внелитературного характера, связанных с вмешательством политико- идеологических факторов, препятствовавших объективной оценке есенинского поэтического наследия и его духовно-эстетического генезиса в течение значитель­ного периода времени.

Анализируя сложившуюся в этой области есениноведения исследовательс­кую традицию, следует обратить внимание на то, что каждый этап изучения твор­чества поэта имеет резко выраженную специфику и высокую степень зависимости от «социального заказа» той или иной эпохи.

Дореволюционная критика ставила в заслугу поэту духовную наполненность его ранней лирики, отмечая в ней порыв «к небесному, вечному»: «Славословие природы, поэзия быта, искорки молодой любви и молитвы Богу - вот спектр этой едва распускающейся поэзии».¹ Произведения Есенина были особенно тепло встречены неославянофильскими кругами, увидевшими в его поэзии идилличе­ский образ патриархальной русской деревни «с мудро-детскими верованиями, ис­конно-благолепной обрядностью, языческой, природной непосредственностью».² Были отмечены и «религиозные настроения» самого автора, присутствие в них «чего-то сродного пантеизму», выразившееся в особом восприятии природы: «она для него - обширный храм, и потому все в ней может считаться священным, все может возбудить молитвенный восторг».³

В критической мысли революционного периода по отношению к поэзии Есенина наблюдаются гораздо более разноречивые реакции. Если критики, пред­ставляющие «скифское» направление (Р.Иванов-Разумник, Е.Лундберг, Скальд и др.) активно поддерживали богоискательские тенденции и необиблейское мифо­творчество его революционных поэм, видя в них «богоутверждение нового Слова»,

Сакулин П. Народный златоцвет // Вестник Европы. - 1916. - N. 5. - С. 205.

Петроградские ведомости. - Пг., 1915. - 4 ноября. Новое время: Илл. прил. — Пг., 1916, - 27 августа.

«певухций зов нового благовестия», поэтическое воплощение «предначертанного мировой историей крестного пути возрожденного народа к новой исторической Голгофе»,³ то пролеткультовцы (Н.Ангарский, П.Бессалько, П.Лебедев-Полянский, Ф.Радванский и др.) в "крайне резкой форме отзывались о религиозных мотивах есенинского творчества, трактуя их как проявление его идеологической реакцион­ности. «Есенин уходит прямо в лагерь реакции, - писал, например, П.Лебедев- Полянский об «Иорданской голубице». - Он без всяких оговорок, вместе с церков­ным клиром, на радость всей черной и белой братии, уверяет, что на том свете куда лучше, чем здесь, на земле».⁴

В контексте революционной и послереволюционной эпохи приверженность Есенина и близких ему новокрестьянских поэтов традициям уходящей культуры не вызывала одобрения и у критиков с более широкой идейно-эстетической платформой. «Их поэзия вправлена в дедовские киоты и старинные ризы, окурена церковным ла­даном и пахнет елеем», — писал В.Львов-Рогачевский.⁵ Язвительно отзывался о по­этическом лексиконе Есенина, пронизанном религиозной терминологией, поэт и кри­тик Н.Асеев: «Церковно-славянский, великопостный, с поджатыми губами словарь этот весьма отдает священным саном колупаевского дьячка».⁶ Иронически воспринял попытку религиозной интерпретации революционных событий в поэмах Есенина один из наиболее проницательных критиков-современников А.К.Воронский, увидев­ший в них «мужицкие религиозные акафисты» и «причудливое сочетание язычества времен Перуна и Даждьоога с современным космизмом».⁵

Отечественная критика первой половины 20-х гг. приветствовала «отход от церковности к реальному миру»,⁷ поворот к социальной нови в произведениях Есенина этих лет, хотя порой и упрекала его в том, что он не вполне отказался от религиозных мотивов, а придал им формы скрытого, утонченного мистицизма.

После смерти Есенина в рапповской критике возобладала тенденция «развенчания» поэта как выразителя кулацкой идеологии, певца старой деревни и исчерпавшего себя патриархального уклада жизни, враждебного всему новому. Вмес­те с Есениным сбрасывалась с очередного «парохода современности» и вся традици­онная русская духовная культура: «Он, с детства приобщившийся мистических та­инств, кликушеских молебствий, шел путем фальшивого воспевания сусальной дерев­ни, в которой - «мир и благоволение в человецех» и которую крепко берегут мона­стыри да страдные лики святых Микол, что светятся из божниц красных углов».⁸

Тем не менее уже в это время предпринимались серьезные попытки широко­го и объективного осмысления духовного генезиса есенинской поэзии на фунда­ментальной историко-культурной основе без примеси идеологической конъюнкту­ры. Особый интерес представляет сохранившаяся запись лекции М.М.Бахтина, прочитанной им в 1927-28 гг. В ней впервые концептуально сформулирована и осмыслена «основная тема» поэзии Есенина: «деревня как микрокосм, отражаю­щий лирически макрокосм мира», причем «космические ценности воплощаются в образы избяной линии, переводятся на избяной язык»; здесь же обоснована сим­волическая природа есенинского образа, предметный характер его метафоры, осо­бая роль интонационного фактора в его поэзии; творчество Есенина органично вписано в контекст народной духовной культуры.⁹

Однако в конце 20-х гг. попытки более глубокого анализа национальной ду­ховной первоосновы творчества Есенина были грубо прерваны начавшейся кампа­нией по дискредитации поэта, санкционированной на самом высоком уровне.¹⁰

На фоне «обличительной» критики конца 20-х гг., крайним выражением ко­торой стали скандальные книжки А.Крученых («Лики Есенина от херувима до ху­лигана», «Как Есенин пришел к самоубийству», «Черная тайна Есенина» и др.), особо выделяется исследование Г.Покровского (Медынского) «Есенин - есенин- щина - религия» (М.,1929),

Вышедшая в издательстве «Атеист» под рубрикой «Религия - дурман для народа», книга Покровского, наряду с традиционной для своего времени трактов­кой Есенина как «религиозно-реакционного романтика», содержала целый ряд точных выводов о5 истоках формирования есенинского таланта и верных наблю­дений о характере его творчества: «Жизнь для него не борьба, не трагедия, даже, может быть, не дело, а какая-то радостная "лития", литургия жизни, полная непо­средственной радости от самого существования, сливающегося в бодрой гармонии с красотой природы, где все "благостно и свято"». Исследователь одним из первых обратил внимание на сочетание противоречивых начал в есенинском мироощуще­нии: «радостного приятия жизни» и «неотмирности», «блаженной религиозно­сти» и «озорства и хулиганства», дал первую периодизацию творчества Есенина в аспекте эволюции его отношения к религии, выявил «два корня» есенинской ре­лигиозности (народную веру и влияние религиозно-философской мысли начала века), охарактеризовал такие особенности художественного мировоззрения и мышления поэта, как «пантеистическое восприятие природы и анимистическое одухотворение ее», «антропоморфизм религиозных понятий» и «окрестьянива­ние» религиозных образов, «реалистический символизм» и «революционный космизм», сочетание утопии и идиллии. Вместе с тем попытка автора подойти к творчеству Есенина с аналитических позиций в значительной степени обесцени­валась её вульгарно-социологической тенденцией и конечным выводом об объек­тивной вредности поэзии Есенина для дела построения социализма.

Последующие четверть века вплоть до середины 50-х годов вошли в историю отечественного есениноведения как период «умолчания» о поэте, когда само его имя оказывалось под запретом.

В этот период положительную роль сыграло русское литературное зару­бежье, обеспечившее непрерывность исследовательской традиции в отношении наследия Есенина. В работах Вл.Ходасевича, КМочульского, Г.Иванова, Г.Адамовича, Д.Святополк-Мирсхого, М.Осоргина, Ал.Фовицкого, С.Маковского, Б.Ширяева и других были восстановлены глубинные связи поэзии Есенина с на­циональной духовной традицией, выявлена сложная структура его миропонима­ния, внимательно и сочувственно раскрыты противоречивые стороны его созна­ния, этапы его духовной эволюции.

В последующие 50-70-е годы отечественными учеными в условиях на­чавшейся «оттепели» и новой идеологической ситуации была проделана большая работа по созданию научного фундамента современного есениноведения. В первых монографиях о Есенине, написанных Ю.Л.Прокушевым, П.Ф.Юшиным, Е.И.Нау­мовым, Л.Г.Юдкевичем, А.А.Волковым, С.П.Кошечкиным, в работах В.Г.Белоусо- ва, В.В.Вдовина, П.С.Выходцева, Е.Л.Карпова и др. была воссоздана научная био­графия Есенина, разработана периодизация его творчества, систематизирован большой фактологический материал, нашли всестороннее обоснование выдвину­тая Ю.Л.Прокушелым еще в конце 50-х гг. концепция Есенина как великого рус­ского национального поэта и концепция ПФ.Юшина об идейно-творческой эво­люции Есенина.

Вместе с тем в ряде исследований данного периода, наряду с энергичным стремлением к давно назревшей «реабилитации» Есенина как художника и граж­данина, проявилась вполне объяснимая духом времени тенденция к «выпрямле­нию» его духовного и творческого пути, «снятию» излишних противоречий, не вполне укладывавшихся б навое представление о поэте. Поэтому религиозная проблематика есенинского творчества оказывалась периферийной областью ис­следований, языческий элемент, воспринимавшийся как «более народный», в об­щей картине есенинской религиозности превалировал над христианским, при этом особо акцентировались моменты, свидетельствовавшие, по мнению авторов раз­личных работ, о богоборческом л атеистическом характере произведений Есенина.

Наиболее объемно в научной литературе тех лет данная проблематика пред­ставлена в книге В.В.Коржана «Есенин и народная поэзия» (Л., 1969). В ней пред­принята попытка расширить круг фольклорных источников религиозной образно­сти в произведениях Есенина, впервые предложена классификация стихов, содер­жащих в себе христианские мотивы, подразделяемых автором монографии на че­тыре группы: 1) отражающие религиозные верования народа как часть его быта и поэтому не свидетельствующие о субъективной религиозности поэта; 2) исполь­зующие упоминания о предметах церковного обихода как материал для обра- зотворчества; 3) воссоздающие образы Христа, Богоматери и святых на основе су­ществующей христианской традиции; 4) «ряд самостоятельных, лирически про­никновенных стихотворений, выражающих религиозные чувства».

Вместе с тем трактовка религиозных мотивов и образов В.В.Коржаном стерео­типна для своего времени: оцениваемые с подчеркнуто атеистических позиций, они трактуются как проявление недостаточной зрелости молодого поэта или результат вредных влияний (отсюда характерные пояснения: «Если у Есенина наблюдаются от­дельные отклонения в сторону религиозности, то Клюев весь пропитан патриархаль­ностью...»; «библейские образы и сюжеты затрудняют восприятие стиха» и т.п.).

Заметный поворот к более объективной оценке и углубленному анализу много­образных связей есенинского творчества с традициями национальной духовной куль­туры наметился в 1970-80-е годы в монографиях А.М.Марченко, В.Г.Базанова, В.И.Харчевникова, отличающихся существенным расширением историко-культурно­го контекста исследования, обращением к традициям русского духовного фольклора, древнерусской книжности, иконописи. Этому процессу способствовали и коллектив­ные сборники научных трудов: «Сергей Есенин: Исследования. Мемуары. Выступле­ния» (М., 1967), «Есенин и русская поэзия» (Л., 1969), «Есенин и современность» (М., 1975)? «Сергей Есенин: Проблемы творчества» (выпуски 1978 и 1985 гг.), «В мире Есенина» (М., 1986), тематические «есенинские» сборники, выходившие на родине поэта в г. Рязани (1979,1980,1982,1984,1987,1995).

К началу 90-х гг. и в последующие годы была создана широкая научная база, открывшая путь новому поколению есениноведческих исследований.

Особая роль в выработке научной стратегии и координации научных сил принадлежит сегодня есенинскому сектору Института мировой литературы, воз­главляемому Ю.Л.Прокушевым. Под его руководством коллективом ученых в со­ставе С.П.Кошечкина, Н.И.Шубниковой-Гусевой, А.Н.Захарова, Н.Г.Юсова, С.И. Субботина, A.A.Козловского, Е.А.Самоделовой, М.В.Скороходова и др. осуществлен выпуск во многом уникального у-томного Полного академического собрания со­чинений С.А.Есенина с обширными научными комментариями, издана целая се­рия сборников-спутников «О Русь, взмахни крылами...» (М., 1994)? «Есенин акаде­мический: Актуальные проблемы научного издания» (М., 1995)» «Столетие Сергея Есенина: Международный симпозиум» (М., 1997), проведены международные конференции с участием ученых из разных стран мира, готовится ряд новых науч­ных проектов («Летопись жизни и творчества С.А. Есенина», «Есенинская энцик­лопедия» и др.).

Новый импульс ееениноведческим исследованиям дали такие издания 90-х гг., как двухтомник «Русское зарубежье о Есенине» (М., 1993)» четырехтомник «С.А.Есенин в стихах и в жизни» (М., 1995)» «С.А.Есенин: Материалы к биогра­фии» (М., 1992), книга мемуарной прозы «Как жил Есенин» (Челябинск, 1992).

Новое содержательное наполнение получило изучение творчества С.А.Есенина в контексте традиций языческой и христианской культуры. В работах отечественных исследователей С.Г.Семеновой, А.И.Михайлова, Ст.Ю. и С.С.Куняе- вых, Н.И.IИубниковой-Гусевой, А.Н.Захарова, Е.А.Самоделовой, Ю.И.Сохрякова, М.В.Скороходова, Н.М.Солнцевой, А.Д.Панфилова, А.Л.Казакова, С.М.Прохорова, Н.М.Кузьмищевой, М.А.Капрусовой, В.А.Сухова, ученых из ближнего и дальнего зарубежья: Л.А.Киселевой (Украина). Э.Мекша (Латвия), Е.Шокальского и А.Май- миескуловой (Польша), М.Нике (Франция), Г.Маквея (Англия), В.Хазана (Изра­иль), Марии Павловски (США) выявлены новые факты, отражены новые аспекты в исследовании этой проблемы. Данному направлению в есениноведении посвяще­ны также монографии соискателя «Духовные искания Сергея Есенина» (Рязань, 1995) и «Духовный путь Есенина: Религиозно-философские и эстетические иска- кия» (Рязань, 1997}.

Терминологический аппарат диссертации формируется с учетом этнопоэти- ческой и этнокультурной специфики исследуемых реалий. В качестве базовой ка­тегории для исследования национальных духовных основ творчества Есенина вы­двинута категория менталъности, пока еще не нашедшая должного применения в филологической науке. Перекликаясь с понятиями национальной идентичности, национального своеобразия, ко не отождествляясь с ними полностью, категория ментальности подразумевает совокупность глубинных структур и признаков на­циональной культуры, проявляющихся в мифологии, фольклоре, формах религи­озного культа, в литературе, искусстве, философии и т.п. Ментальность означает нечто общее, лежащее в основе сознательного и бессознательного (в том числе коллективного бессознательного), рационального и эмоционального, в структуре поведенческих механизмов.

Понятие ментального фактора, отражающего органический характер связи художника с судьбами нации, его способность быть своего рода «медиумом» на­циональной стихии, ее живым голосом, позволяет найти необходимый ключ к уяс­нению специфики есенинского дарования, понять причины уникальной популяр­ности есенинской поэзии у самого широкого круга читателей независимо от их идеологических, возрастных, образовательных признаков.

Для более четкого определения национальных границ интертекстуального фона есенинского творчества и вводится в научный обиход понятие «ментальный контекст». В его структуру входят традиции русского фольклора и славянской языческой мифологии, национальные формы религиозного культа, православный канон, христиано-языческое двоеверие, раскол и ереси, народная обрядовая куль­тура, православная л тур гика и иконография, отечественная литература, искус­ство, религиозно-философская мысль.

Метаязык национальной культуры реализует себя в творчестве Есенина по­средством ментальных структур, под которыми понимается совокупность этно­культурных единиц, включающих в себя образы-архетипы, надличностные свя­тыни, независимые от времени духовные константы и ценностные ориентации, определяющие собой весь строй, лад и уклад народного бытия.

При этом к базовым ментальным структурам относятся следующие метака- тегории:

• национальный образ мира;

• национальный характер;

• национальный идеал.

Категория ментальности, фиксируя момент органического взаимопроник­новения, взаимосвязи и взаимообусловленности национального самосознания и национальной культуры, з том числе в рамках художественного текста, дает цен­ный методологический ключ к анализу главной проблемы данного исследования.

В основу методологической концепции работы положены и другие совре­менные научные подходы, базирующиеся на парадигме «литература в системе культуры». Один из перспективных путей изучения творчества Есенина как явле­ния русской ментальности -- рассмотрение его творчества в контексте православ­ной этнопоэтики. «Речь идет о своего рода православном коде русской нацио­нальной культуры (взятой в ее целом), который только еще начинает осваиваться гуманитарными дисциплинами»/

Корневая связь поэзии Есенина с православной духовной культурой, отра­зившаяся в характере воплотившегося в ней национального духовного и эстетиче­ского идеала, дает основание изучать мир поэта в свете категорий соборности и софийности.

Так, «время пространство» есенинской поэзии дореволюционного и револю­ционного периода органично укладывается в рамки христианского пасхального хронотопа, питается духовными импульсами и идеями Рождества, Преображения, Воскресения. Кризисные тенденции в произведениях 1920-23 гг. образно прелом­ляются в мотивах Апокалипсиса, в траурной мелодике заупокойной литургии. Ин­тонации покаянной молитвы во многом определяют исповедальную направлен­ность есенинской лирики последних лет. Пафос любовно-благодарного отношения к дару жизни, благоволения к людям и братского милосердия к «меньшой твари», свойственный православной этической традиции, одухотворяет поэзию Есенина на всех этапах его художественной эволюции.

Выявляя православную доминанту в духовном мире Есенина, соискатель руко­водствуется прежде всего эстетическими основаниями: «Православие - не только си­стема догматов и поиск веры, но и культурное творчество русского народа».¹¹

С учетом синкретического характера есенинского текста, совмещающего в себе христианский и дохристианский пласты народной культуры, в исследовании используется ритуально-мифологический подход, позволяющий выявить славяно­языческую составляющую ментального контекста есенинского творчества. Про­дуктивным представляется в этом плане применение юнгианской теории архети­пов, которая в мировой филологической практике давно уже стала «преоб­ладающим методом выявления национальной специфики» искусства.¹² Понятие архетипа, широко употребляемое з данной работе, выводится из его классического определения («первообраз», «пред существующая форма», архаические «коллек­тивные представления», первичные «идеи-модели»).¹³

Ментальный контекст в есенинском творчестве органично взаимодействует с глобальным контекстом: в его произведениях встречаются общемировые мифоло­гемы «космического дреза», «мира-семьи», «мира-храма» и национальные метаобра- зы «земного рая», «иного царства», «сокровенного града», «избяного космоса», архе­типы национального характера («инок», «босяк», «странник») с их разнообразными модификациями от юродивого до хулигана, от богоборца до богоискателя.

В творчестве Есенина происходит процесс органического усвоения, адапта­ции мировых археткпических моделей мира и человека, превращение их в достоя­ние «русского духа к глаза».¹⁴ Особый интерес представляет освоение Есениным библейской традиции - «великого кода» мировой литературы, по выражению из­вестного канадского ученого Нортропа Трая,¹⁵ - вплоть до попыток создать «русское Евангелие» и образ «русского Христа».

Изучение ментальных основ творчества Есенина в контексте православной этнопоэтики и теории архетипов закономерно приводит к синтезирующей их ме­тодологической схем г диалога культур.

Научная концепция исследования основывается на положении М.М.Бахтина о недопустимости отрыва художественной литературы «от остальной культуры», замыкания ее в рамках литературного процесса эпохи, вследствие чего «могучие глубинные течения культуры, действительно определяющие творчество писателей, остаются не раскрытыми, а иногда и вовсе не известными исследователям».¹⁶

Поскольку понятие духовной культуры в современных гуманитарных науках имеет различные измерения, в диссертации определяется его терминологическое со­держание: в контексте проводимого исследования духовная культура понимается как сфера народного религиозного сознания, народного религиозного поведения и на­родного религиозного творчества, взятая в ее эстетическом преломлении.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее основные положения могут быть использованы в учебном процессе, в преподавании курса истории русской литературы XX века, при разработке спецкурсов по проблемам «Русская литература и религия». «Русская литература в контексте духовной куль­туры», спецкурсов и спецсеминаров по творчеству С.Л.Есенина и новокрестьянских поэтов, при подготовке учебно-методических пособий по данной проблематике для вузов и школ.

С учетом того, что в научный обиход есениноведения вовлекается (нередко впервые) большой объем сведений специального богословского характера, прояс­няющих духовный смысл многих символов, образов, мотивов, встречающихся в творчестве Есенина, а также сведений из других областей духовной культуры, ма­териал работы может быть использован в справочных целях при подготовке науч­ных комментариев к произведениям и собраниям сочинений Есенина.

Разработанная в диссертации методика анализа авторской рецепции тради­ций духовной культуры может применяться в исследовании духовного контекста творчества других поэтов и писателей.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли свое отраже­ние в докладах соискателя на Международном научном симпозиуме «Сергей Есенин в XXI веке» (ИМЛИ, 1995), на международных научных конференциях: «Актуальные проблемы современного есениноведения» (Рязанский педуниверситет, 1995), «Ф.М.Достоевский и мировая культура» (МГУ, 1996), «A.A.Фет: Поэт и мыслитель» (ИМЛИ, 1996), «Проблемы русской литературы XX века» (МПГУ, 1996), «Столетие Есенина: До и после юбилея: Итоги. Проблемы. Перспективы» (ИМЛИ, 1997), «Язык и культура» (Институт международных отношений, г. Киев, 1998), «К.Бальмонт, М.Цветаева и художественные искания в русской поэзии XX века» (Ивановский госу- киверситет, 1998), «Задачи подготовки "Летописи жизни и творчества С.А.Есенина": Проблемы. Перспективы» (ИМЛИ, 1998), «Пушкин и Есенин» (ИМЛИ, 1999); на за­седаниях кафедры русской литературы МГОПУ; в рамках прочитанного лекционного курса, спецкурса и спецсеминара по творчеству С.А.Есенина.

Результаты исследования отражены в двух монографиях: «Духовные иска­ния Сергея Есенина» (Рязань, 1995. - 6,5 п.л.) и «Духовный путь Есенина: Религи­озно-философские и эстетические искания» (15 п.л.), а также в 35 статьях.