Глостер «Король Лир»: какая сцена кульминационная?
Кульминация начинается в сцене бури в степи и с неослабевающим напряжением движется к трагической развязке. Именно в сцене в степи происходит перерождение Лира, у него открываются глаза на мир и других людей, живущих за пределами королевского двора. Встреча с самым несчастным из них, жалкие лохмотья которого не защищают от холода озябшее тело, возбуждает в нем вихрь чувств и мыслей. Оказавшийся на грани безумия Лир парадоксальным образом начинает понимать истинные ценности жизни. Он впервые пожалел своего шута, впервые увидел «неприкрашенного человека», «голое двуногое животное». Представления прежнего короля о необходимом и избыточном разительно отличаются от того, что Лир видит теперь. Опрокинутый трон короля служит ему подобием церковной скамьи, возле которой он, преклонив колени, молится. Известные слова монолога в переводе Б. Пастернака «Бездомные, нагие горемыки...» Сиренко-Лир произносит как молитву, без патетики. Это молитва о бездомных, нагих и голодных, но это и покаянная молитва: «Как я мало думал...», и молитва о «высшей справедливости».
В «бедном Томе» он находит себе достойного собеседника, мудреца и философа. Потрясенный Лир с наивным, почти детским восхищением смотрит на продрогшего безумного Тома. Взгляд Лира-Сиренко, приглашающего Тома в шалаш для дальнейшего философского диспута, завораживает сочетанием в нем умиленного восхищения, безумия и прозрения, жалости к обнаженному существу человеческого вида и узнавания в нем самого себя, своего жалкого и беззащитного положения. Болезненная память, иглами исколовшая сознание бывшего короля, ни на минуту не дает ему забыть о своей непоправимой вине перед младшей, изгнанной им дочерью. Этот последний мотив звучит исподволь уже с момента первых оскорблений, нанесенных ему старшей дочерью, и постепенно усиливается. Безумный Лир ведет судебное разбирательство над «неблагодарными дочерьми».
Разделив участь бездомных и отверженных, Лир обретает высшее знание, которое может дать только личный опыт: теперь он и король («до конца ногтей»), и мудрец-философ, знающий цену всем и всему, рассуждающий о природе и грехе, и судья, оправдывающий и осуждающий, и шут, способный оценивать ситуацию в парадоксальных остротах. Ослепленному Глостеру он говорит: «Теперь ты видишь, как идут дела на свете?», «Смотри ушами». В этой сцене очень важен шекспировский текст. Каждое слово этого непростого, по сути — авторского, текста И. Сиренко доводит до сознания зрителя, не прибегая к форсажу, практически не возвышая голоса, достигая напряжения другими средствами и, прежде всего, глубиной постижения мысли. Растянутая вдоль сцены ткань, оставляя видимой лишь верхнюю часть торса героя, как бы создает для него трибуну, за которой он движется. Риторика короля нейтрализуется его безумием, увенчанным венком из диких трав, и взятой на себя ролью шута. Тот же прием с тканью, только на этот раз алой, использован в сцене пленения с Корделией.
Бернард Шоу. Работа «о театре»
Режиссерская
работа несовместима с актерской: актер
провалится, если будет критически
смотреть на своих партнеров.(с)Б.Шоу
Джордж Бернард Шоу - крупнейший английский драматург конца XIX - первой половины XX века, лауреат Нобелевской премии. В своих пьесах Шоу выступает как непревзойденный мастер интеллектуальной драмы-дискуссии, построенной на острых диалогах, полной парадоксальных ситуаций, разрушающей все традиционные представления о театре. он создал собственную, целиком оригинальную театральную эстетику — интеллектуальный проблемный реалистический театр. Одним из любимых средств влияния Шоу на сознание своих читателей и зрителей был парадокс. Таким образом он отнюдь не старался заработать дешевую популярность. Писатель имел целью совсем иначе — заставить человека по-новому беспристрастно взглянуть на традиционные ценности, освободить ее от власти устаревших стереотипов. Именно по этим причинам Шоу отдавал предпочтение «открытым», незавершенным окончаниям, которые не отстраняло проблем, которые рассматривались в пьесах, а наоборот, ставили новые. Драматург призывал современников пойти трудным и опасным путем Свободы, не только политической или экономической, а прежде всего духовной. Шоу был одним из наивеличайших европейских интеллектуалов, который испытал сложную идейную эволюцию. Он был свидетелем таких исторических событий, как первая и вторая мировые войны, Октябрьский переворот в Росси, приход к власти Гитлера, и любая из них имела быстрый отклик не только в театральном творчестве Шоу, а и в выступлениях, статьях, интервью. Он всегда оставался политическим бойцом. Творчество Шоу — развернутая и всеобъемлющая панорама интеллектуальной и политической жизни Западной Европы и мира на протяжении первой половины ХХ ст. начиная с 1900г. и к 30-х лет он был наивлиятельнейшим драматургом Великобритании. Вследствие его деятельности английский театр пошел совсем другим путем и снова, как и во времена Шекспира, стал одним из решающих факторов развития мирового театрального искусства. Шоу был патриотом своей земли.