53) Журналистика в эпоху Екатерины II. Первый устав о цензуре.

Значимым событием для русской культуры и, в особенности, журналистики стал указ от 1 марта 1771 года, разрешивший на территории Российской империи печатать книги иностранным подданным (правда, на их родном языке, чтобы не подрывать отечественную экономику). Через пять лет иностранцам было разрешено выпускать и русскоязычную литературу, но под пристальным присмотром Синода и Академии наук. Следующим знаменательным событием для прессы стал закон о вольных типографиях (15 января 1783 года), приравнявший производство книг к промышленности и давший возможность частным лицам открывать своё дело. Взволнованная произошедшей во Франции революцией и опасаясь её пагубного влияния на империю, Екатерина II приняла решение об учреждении института цензуры и, соответственно, введении профессии цензора. Имеющий неоспоримую для истории России значимость указ был принят 16 сентября 1796 года; документ гласил: «Никакие книги, сочиняемые или переводимые в государстве нашем, не могут быть издаваемы, в какой бы то ни было типографии без осмотра от одной из цензур, учреждаемых в столицах наших». Этим же указом фактически запрещалась деятельность всех частных типографий, а предполагаемые к печати издания надлежало представлять на рассмотрение, как духовным, так и светским цензорам. Кроме того, в 1797 году были введены специальные должности цензоров еврейских книг — им было необходимо досконально изучать произведения на иврите и идише, исключая из них места, которые можно было счесть нападками на христианство. Цензоры несли персональную ответственность за одобренные книги. «Указ императрицы возымел своеобразное действие: закрыты были только три частные, но при этом крупные типографии в Москве и Петербурге, что привело к плачевным для обеих столиц последствиям — три видных издателя (Пономарёв, Сытин, Селивановский) перевели свои предприятия в область, где и продолжили дело. С подписанием указа 1796 года книгопечатание переместилось из главных городов империи в Ярославль, Калугу, Тамбов, Тобольск, Курск, Воронеж, Смоленск и Владимир. Положение издателей было осложнено сначала предварительной цензурой, а с сентября — ещё и централизованной (то есть новые книги просматривали исключительно в двух комитетах — Петербургском и Московском). Эти ужесточения привели к тому, что к концу первого десятилетия XIX века издательская деятельность в провинциях практически прекратилась.

Конец 1760-х годов отмечен внезапным ростом числа журналов с ярко выраженной сатирической направленностью, рассчитанных на широкие читательские круги. Примечательной особенностью возникновения этой массовой сатирической журналистики явилось то, что инициатива в пробуждении интереса к периодическим изданиям подобного типа исходила от высшей власти в лице императрицы Екатерины II. В январе 1769 г. она организует выпуск еженедельных листов под названием «Всякая всячина», разрешив одновременно издавать подобные журналы всем желающим. «Всякая всячина» — русский сатирический журнал, выходивший во второй половине XVIII века, в период правления Екатерины II. Издавался с 1769 года. Выходил с января 1769 года. Издателем был Г. В. Козицкий, секретарь императрицы Екатерины II. Номера состояли из нескольких листков форматом в половину страницы школьной тетради. Тираж первого выпуска составил 1692 экземпляров, следующие двенадцать вышли тиражом в 1500 экземпляров, затем количество экземпляров снизилось до 1000, последних шесть номеров отпечатано по 600 экземпляров. Вышло 52 выпуска в 1769 году и 18 выпусков в 1770-ом. Журнал выступал за сатиру в «улыбательном духе», за обличение пороков, но не отдельных лиц и конкретных недостатков государственного и социального строя России. Поддерживал мнение императрицы, занимая враждебную позицию по отношению к Николаю Новикову и его изданиям. В журнале участвовали Аблесимов, Козицкий, Сумароков, граф Шувалов, а также сама императрица. При помощи журнала, в котором легкая, ни к чему не обязывающая сатира перемежалась с назидательными поучениями, манипулируя мнениями многочисленных корреспондентов журнала, зачастую мнимых, Екатерина II рассчитывала руководить общественным мнением страны, предлагая читателям свое видение общеполитической обстановки в государстве. В столице начинают выходить новые периодические издания. В середине января появляется журнал «И то, и сио», за которым тотчас последовал журнал «Ни то, ни сио». Вслед за этими изданиями начал выходить журнал под названием «Поденщина», и уже в начале апреля к этому списку прибавился журнал «Смесь». С начала мая начинает выходить журнал «Трутень» — самый боевой сатирический журнал, вступивший в полемику со «Всякой всячиной». Список этих изданий дополнили журнал «Полезное с приятным» и начавший печататься с июля 1769 г. журнал «Адская почта». Поначалу ничто не предвещало грозы. «Всякая всячина» постепенно приучала читателей К нравоучительно-развлекательному тону своих еженедельных листков. Стараясь быть ненавязчивой в намеках, Екатерина II в иносказательной форме предпринимает попытки разъяснить читателям журнала некоторые аспекты своей внутренней политики. Так, в №62 ею была помещена аллегорическая «Сказка о мужичке», в которой императрица искусно снимала с себя ответственность за провал работы Комиссии по составлению нового Уложения в 1767 г. В ней рассказывалось о мужичке, которому стал тесен старый кафтан, и о добром приказчике, решившем сшить мужичку новый. Созвав портных, приказчик велел дворецкому дать им новое сукно и даже сделал раскрой. Но нерадивые портные и капризные мальчики, пришедшие со стороны, помешали сшить кафтан, и мужичок остался мерзнуть на улице. Смысл этой «сказочки» раскрыл Берков: «Мужичок — русский народ; кафтан — новое Уложение; дворецкий — приказчик Екатерины II; портные — Комиссия депутатов; четыре грамотных мальчика — представители Лифляндии, Эстляндии, Украины и Смоленской области, требовавшие сохранить им старинное местное самоуправление». В других номерах печатались статьи, косвенно направленные против распространения среди придворных таких страстей, как властолюбие и корысть, против досаждавших императрице многочисленных любителей всяких утопических проектов. Все это было облечено в форму дружеских наставлений, якобы предназначавшихся строптивым домашним или непослушным детям. Камнем преткновения, вызвавшим острую полемику между новиковским «Трутнем» и екатерининской «Всякой всячиной», стал вопрос о предназначении сатиры и границах дозволенности осмеяния конкретных носителей пороков и виновников общественных злоупотреблений. Повод для полемики дала сама «Всякая всячина». Важным пунктом литературной полемики "Всякой всячины" и "Трутня" был пункт о задачах и характере сатиры. "Всякая всячина" сформулировала свои задачи так: "добрый вкус и здравое рассуждение... одною рукою прогоняют дурачества и вздоры, а другою доброе поколение Всякия всячины за руку ведут". Но цель эту можно было осуществлять двояко: направляя острие сатиры на "порок" и не касаясь конкретных носителей порока, и высмеивая порочных людей и тем самым поражая порок. На языке сатирических писателей того времени эти две возможности обозначались терминами сатира "на порок" и сатира "на лицо". Екатерина была сторонником первого метода, Новиков - второго. Херасков издает «Полезные увеселения» - произведения изящной словесности. Сумароков «Трудолюбивую пчелу» - осуждал крепостное право – «продавать людей как скотину не должно», нападал на представителей правящей верхушки, за что «был биваем». Журнал закрыли на 12-й книжке. Новиков «Трутень» - либеральная позиция, недовольство реформами крепостничества: личное рабство, жестокость помещиков. Полемика со «Всякой Всячиной». Журналы «Живописец», «Кошелек» - посвящены отечеству, прославляет российские добродетели другого времен и дискредитирует влияние французской философии.