28.Общественные движения в России в середине XIX в. Западники и славянофилы.

Первые либеральные течения, сформировавшие умеренно-оппозиционный лагерь, появляются в России в начале 1840-х годов. Журнальные баталии между западниками и славянофилами начались после публикации в 1836 году в журнале “Телескоп” Н.И.Надежнина первого философского письма П.Я.Чаадаева. (По приказанию Николая I Чаадаев был объявлен сумасшедшим, а редактор “Телескопа” Надеждин отправлен в ссылку. Столь суровое наказание объясняется тем, что выводы Чаадаева были прямо направлены против уваровской триады и подрывали основы правительственной доктрины.) В нем интереснейший мыслитель попытался проанализировать исторический путь, пройденный Россией и заглянуть в ее будущее. По мнению Чаадаева, православие, принятое Русью, оказалось несчастливым выбором. Оно изолировало Русь, лишило ее своеобразной общечеловеческой соборности, ввело в грех духовного индивидуализма, в то время как Божественные истины открываются не отдельным народам, а человеческому сообществу. Духовная изоляция наложила отпечаток на социальную и политическую жизнь страны и на характер русского народа. Интеллектуальная интеграция обошла Россию стороной также, как и новейшие экономические и социально-политические процессы. Чаадаев допускает, что необычная судьба России является неразгаданным замыслом Провидения, однако возможность найти выход из создавшегося положения при данном режиме представляется ему крайне проблематичной. Вокруг философско-политических проблем, поднятых в работе Чаадаева, развернулись дискуссии западников и славянофилов. Оба течения не считали положения России безнадежным и настаивали на проведении двух мероприятий: отмене крепостного права и изменении формы правления. Однако методы решения этих проблем ими предлагались различные. Западники во главе с Т.Н.Грановским, К.Д.Кавелиным, Б.Н.Чичереным отстаивали европейский вариант развития России, т.е. превращение ее в буржуазную республику или конституционную монархию. Славянофилы, возглавляемые А.С.Хомяковым, братьями Киреевскими, семейством Аксаковых, отстаивали возращение к традиционным русским государственным порядкам, измененным Петром I. По их мнению, эти порядки вполне могли бы вывести Россию из кризиса. Главным устоем народной жизни славянофилы считали крестьянскую поземельную общину (мир), с ее общим землевладением и землепользованием, выборным и подотчетным “миру” старостой, с обычаем решать важнейшие вопросы жизни деревни на сходе всех ее членов. Община была для них даже не столько школой жизни, сколько традиционной структурой, учившей и заставлявшей жить крестьян в соответствии с христианскими нормами. О развитии личности, индивидуальности при подобной системе говорить не приходится, но не будем забывать, что индивидуализм - вещь обоюдоострая, опасная для непросвещенного и нравственно неразвитого человека. Говоря политическим языком, община для славянофилов являлась средством не столько переустройства общества, сколько возвращения к якобы христианско-коммунальному житью Руси допетровского времени. Традиционным устоям этой жизни, по их мнению, соответствовала московская монархия: царь, советующийся с Земским собором по важнейшим политическим и финансовым вопросам, а в повседневной деятельности - с Боярской думой. Отстаивая подобный вариант конституционной монархии, славянофилы безусловно идеализировали прошлое России. Вопрос об абсолютной власти царя решался отнюдь не в начале XVIII века, а в царствование Ивана Грозного и двух первых Романовых. Да и община могла иметь иные варианты устройства. Отстаивая существующий порядок в деревне, славянофилы невольно ратовали за передельную общину, уравнительность в которой насаждалась и поддерживалась сверху, правительством и помещиками. Сами же крестьяне, судя по всему, предпочитали захватно-заимочное земледелие, при котором размер крестьянской пашни ограничивался только трудовыми возможностями семьи. Правительство Николая I с особым пристрастием относилось именно к славянофилам, оставляя западников несколько в тени. Видимо, последние, пытавшиеся бороться с правительством на «чужом», европейском поле, представлялись ему менее опасными, чем славянофилы, угрожавшие нарушить стройность и логичность уваровской формулы. И западники, и славянофилы прекрасно понимали, что страна неудержимо скатывается вниз и что ее ждут страшные социально-политические потрясения. Избежать их было можно только идя на уступки духу времени, стараясь избавиться от главных болезней России - крепостничества и деспотического гнета центральной власти. В конце концов, либералы обоих толков пытались отыскать пути для постепенного перерождения дворянства и феодально зависимого крестьянства в буржуазные классы, а абсолютистской монархии - в правовое капиталистическое государство.