Цари из дома Хасмонеев.

Образ царей Хасмонеев в разные периоды представляет собой обширную исследовательскую задачу. Попыток комплексно исследовать их образ в Талмуде, до сих пор не предпринималось, хотя некоторые исследователи затрагивали эту тему. Существуют крупные работы исследовавшие образ Хасмонеев на материалах относящихся непосредственно к эпохе их правления с 152 по 37 гг. до н. э или ненамного более позднему времени, царствования династии Ирода и временам восстания Бар-Кохбы. Нас в последних работах интересует, прежде всего, то, как сами Хасмонеи понимали легитимность своей власти и то, как эта власть понималась окружающими - тот аспект их власти, который вызывает максимальное количество споров у мудрецов и в котором они отличны от предшествующих им царей, а именно в совмещении священнической и царской власти. О причинах и различных сторонах этого совмещения пишет Д. Гудблатт, который показывает, что в эпоху Селевкидского владычества роль первосвященника возрастает, и власть над страной консолидируется в первую очередь в руках первосвященника. Это смещение власти оказывает влияние и на установившееся после восстания Хасмонейское царство. Так в первую очередь вожди восстания принимают титул первосвященника, и лишь во вторую царский титул, более того, царский титул оказывается вторичным по отношению к титулу первосвященника. В эпоху Хасмонеев возникает идея, что священство оказывается необходимым условием царства.¹¹⁰

Те же исследователи, что занимаются царями Хасмонеями в Талмуде, как правило, занимаются Хасмонеями в связи с основным предметом своего исследования. Так Э. Урбах в разговоре о появлении мудрецов и взаимодействии жрецов и различных групп, которым предстояло в дальнейшем сформировать раввинистический Иудаизм, упоминает о том, что Талмуд отзывается о Хасмонеях двумя разными способами - хвалебно, всякий раз когда речь заходит о Храме, в частности он пишет о восхвалениях Иоханнана Хасмонея, ставшего первым первосвященником в их роду, либо наоборот враждебно, когда речь заходит о последующих их начинаниях и эллинизации.¹¹¹ С. Коэн, также занимается царями Хасмонеями, но они важны ему в первую очередь для того, что бы показать, что цари Хасмонеи совершенно не соответствовали представлениям мудрецов Мишны о роли и назначении царя и что они вели себя по-другому. Наконец в тех немногих случаях, когда он обращается к царям Хасмонеям в талмудическом тексте, то пишет о негативном отношении к ним как к царям, совместившим две короны – царскую и священническую, что вызывало отрицательную реакцию мудрецов. Так он говорит о царе Александре Яннае.¹¹² Таким образом, никто непосредственно не занимался царями Хасмонеями как отдельной категорией царей в рамках других талмудических категорий.

При совершении подобной попытки рассмотреть Хасмонеев исследователь неминуемо столкнется с подвохом со стороны самих исследуемых текстов, которые не ставят себе прямой задачей сотворение такого образа. Первичной проблемой является значительный временной промежуток между царством Хасмонеев и их упоминаниями в Талмуде. В Мишне, встречается лишь одно упоминание Хасмонеев, но не как царей. Хасмонеи упоминаются в Мишне в связи с оскверненным греками жертвенником, который они разобрали и спрятали в одном из отделений Храма.¹¹³ Вторичной проблемой является устройство источника, и способ которым представлена в нем искомая информация - Хасмонеям не посвящено отдельных глав, вся информация о них в тексте Талмуда как правила фрагментарна и заключается в коротких упоминаниях или справках о них в разговорах на другие темы. Фрагменты, представленные в Талмуде, написаны во времена, когда реалии Хасмонейского царства уже давно исчезли, тем не менее, какая то память о произошедшем оказывается важной мудрецам и нашей задачей является не только разобраться в отличиях одной памяти от другой, памяти оставленной эпохой Хасмонеев и памяти о ней в другие эпохи, но также понять причины, по которым сохранена именно эта память.

И здесь нашу проблему можно понимать двояко. Понятно, что приведенные тексты не являются историографией.¹¹⁴ Мудрецы не ставят своей задачей рассказать об исторической истине, о том, что происходило на самом деле,¹¹⁵ тем не менее, их текст можно понять как форму запечатления исторической памяти. Но эта память не представляет собой библейскую историческую память, осмысление которой, как не раз подчеркивает Й. Йерушалми, является основной задачей талмудической литературы. Таким образом в этих отрывках нам следует видеть либо продукт осмысления библейской памяти за счет истории, либо особую форму исторической памяти, имеющей смысл лишь в контексте, в рамках того предмета, который сейчас обсуждают мудрецы, что и предстоит выяснить.

Фрагменты талмудического текста, которые нам предстоит подвергнуть анализу, можно классифицировать несколькими разными способами - по отношению, которое мудрецы выражают к Хасмонеям, понимание которого является одной из конечных целей этой главы. По контексту, то есть, исследуя - в связи с какими вопросами мудрецы упоминают царей Хасмонеев. По повторяющимся выражениям и словесным формам, которые мудрецы используют, упоминая Хасмонеев. Опираясь на первый вариант можно попробовать разделить все упоминания о Хасмонеях на три группы. К первой будут относится, упоминания побед Хасмонеев, описание изменений, которые произошли в земле Израиля и с еврейским народом относительно эпохи греческого правления, ко второй отрывки описывающие уже установившееся и устоявшееся хасмонейское царство и наконец, третья группа описывает его завершение.

Отвечая сказанному выше Д. Гудблаттом, можно заметить, что Талмуд, говоря о царях Хасмонеях, часто упоминает их, в разговоре о Храме, но практически никогда не говорит о них как о священниках. Упоминания Хасмонеев священников единичны и в таких случаях, как правило, не упоминается их царская власть. Когда же Талмуд говорит о Хасмонеях как о роде, то он, прежде всего, воспринимает его как царский род. Это особенно показательно в нижеследующем отрывке, в котором царство Хасмонеев начинается отнюдь не с помазания Аристобула на царство в 104-ом году, царство Хасмонеев начинается с восстания Хасмонеев:

«Что такое Ханука? Как учили мудрецы - 25-го Кислева начинаются дни Хануки, в которые не плачут и не постятся. Греки зашли в Храм осквернили все масла в Храме, но когда настало царство дома Хасмонеев и победило греков, то нашли только лишь один кувшинчик с маслом, на котором сохранилась печать первосвященника, и в нем хранилось ровно столько масла, сколько нужно на один день. Свершилось чудо, и зажигали этим маслом восемь дней, а на следующий год постановили сделать дни эти праздничными». (Трактат Шаббат 21б)

Ключевыми словами требующими обращения на себя внимания в этом тексте является формула «когда настало царство дома Хасмонеев и победило греков», таким образом, описывается целая серия событий. Установление царства Хасмонеев тем не менее не привязывается к конкретному событию. Та же формулировка применима к значительно более позднему событию:

«Сказал рабби Абаху (Софония 2:4) " И искоренится Экрон" это Кейсария дочь Эдома, что сидит среди песков, и была она колом, воткнутым в Израиль, в дни греков. Когда же настало царство Дома Хасмонеев и победило их, назвали её Башней Песен» (Трактат Мегила лист 6а)

На территории Израиля к моменту воцарения Хасмонеев находилось всего два города, впоследствии получившие название Кейсария, причем обе получили его во времена династии Ирода.¹¹⁶ Вне зависимости от того, о какой именно Кейсарии идет речь, представляется странным её соотнесение с началом правления Династии Ирода

Нельзя сказать также, что эта формулировка появляется всякий раз, когда мудрецы выражают одобрение произошедшим изменениям, напротив они довольно часто позволяют себе критику действий Хасмонеев:

«Когда запретило Греческое царство, упоминать имя небес и когда восстало царство Хасмонеев и победило его, постановили, что будут упоминать имя небес даже в долговых расписках. Тогда начали оформлять их так: "В год такой-то и такой-то Иоханана Первосвященника и Всевышнего. И когда услышали об этом мудрецы, сказали: "Завтра же оплатят долг, и окажется расписка брошенной в мусор" и аннулировали их». (трактат Рош-а-шана, лист 18б)

Скорее будет верным сказать, что мудрецы так говорят о Хасмонеях при описании изменений между греческим и наступившим еврейским царством. Несмотря на то, что это царство наступило и, несмотря на сопровождавшие его наступление чудеса, мудрецы часто отзываются о нем насмешливо, как в приведенной истории, когда постоянное упоминание имени небес оказалось худшей альтернативой запрету упоминания. Переигрывание и заигрывание с греками можно наблюдать и в других отрывках:

«Учили - Не сделает себе человек каменный дом, каменный портик, в котором двор будет соответствовать внутреннему двору в Храме, стол будет подобен столу, и менора меноре. Но делай их в пять, и в шесть, и в восемь, и в семь раз измененными. Даже если из других металлов будут они, не следует делать подобия. Сказал рабби Йоси бар Иегуда - Даже из дерева не делай их, ведь так делали цари из дома Хасмонеев». ( Трактат Рош-а-шана, лист 24б)¹¹⁷

В тексте речь идет о деревянных светильниках, запрещенных потому, что так поступали цари из дома Хасмонеев. В этом запрете усматривается тенденция противоположная тому, что нам известно о царях из дома Давида, в соответствии, с поступками которого устанавливали галаху. Это противопоставление будет косвенным образом обыгрываться в Талмуде:

Учили наши учителя: Случилось когда воевали цари Хасмонейские друг с другом. Гиркан находился снаружи, а Аристобул внутри [Иерусалима], каждый день опускали осажденные корзину с динарами и поднимали корзину с животным для жертвы Тамид.¹¹⁸ Был там один старец умелый в греческой мудрости. И греческой мудростью возвел хулу на них, говоря им: Все время, что помогаете вы Богослужению, не будет отдан город в ваши руки. На завтра опустили в корзине динары, а подняли свинью. Когда же подняли корзину на половину высоты стены, затряслась земля Израиля и город пал. В тот час сказали: Запрещено человеку выращивать свиней и учить сыновей греческой мудрости. (Трактат Шаббат, лист 21б)¹¹⁹

Представляется очевидным, что эта история скорее всего не отражает всех исторических предпосылок запрета на философию, тем не менее в ней проглядывает явная ассоциация между царями Хасмонеями и греческой культурой. Воспользовавшись греческой культурой, подложив свинью вместо ягненка, Гиркан разрушил Иерусалим. Так мудрецы проводят рефлексию тех изменений, что происходили с династией Хасмонеев, начинавших свое правление под знаменем борьбы с эллинизмом и закончивших его став вполне эллинизированными правителями.¹²⁰ Царство Хасмонеев начавшееся восстанием, восстанием же и заканчивается:

А Ирод был рабом дома Хасмонеев и возжелал одну девушку из этого дома. Однажды услышал он Бат Коль, говорившую: "Всякий раб, восставший сейчас будет успешен". Тогда поднялся Ирод и убил всех из семьи своих хозяев, но девушку ту пощадил. Когда увидела она, что он хочет её, то поднялась на крышу и закричала: "Всякий кто назовет себя потомком рода Хасмонеев не более чем раб" упала с крыши и разбилась. Ирод же семь лет хранил её тело в меду, и некоторые говорят что совокуплялся с ней, другие же отрицают это. По мнению первых он хранил её тело в меду чтобы совокупляться с ней и насытить свое желание, по мнению вторых он хранил её, что бы люди говорили, что он женат на дочери царя. "Кто те?"- спрашивал Ирод- "Что учат, будто из среды братьев должен Израиль поставить над собой царя? "Ответили -"Рабби". Тогда истребил Ирод всех рабби крове Баббы бен Буты, что бы тот давал ему советы. (Трактат Бава-Батра, лист 3б)

Мудрецы описывают изменения, произошедшие с династией Хасмонеями, практически не высказывая своего мнения, они не высказывают ни однозначной критики ни однозначной хвалы династии Хасмонеев, хотя можно наблюдать переход, от радостного начала, к грустному концу. Понятно, что Хасмонеи не являются правильными царями, поскольку происходят не из дома Давида. Хасмонеи совершают многочисленные ошибки в законе, вызванных чрезмерным рвением в соблюдении заповедей и любовью к храму – такие как установление деревянных копий храмовых светильников в собственном дворце и написание на каждом векселе имени небес. Но помимо этих незначительных и исправимых ошибок в понимании закона, именно Хасмонейские цари вынудили мудрецов, провести разницу между царями из рода Давида и ними, разнице, в результате которой ангел Гавриэль вбивает в землю всех мудрецов, в результате которой Тора оказывается втоптанной в землю.

Несмотря на то, что Хасмонеи упоминаются в основном как цари, рассказы о них, как правило, приводятся в контексте рассуждений о Храме и о ритуальной чистоте. О том, с чем, прежде всего, следует ассоциировать священников. Единственной темой связанной с Хасмонеями и заслуживающей почитания мудрецами является Ханука, самую первую историю о Хасмонеях, ответ на вопрос «Что такое Ханука?», мудрецы приводят как своего рода исторический дайджест, закрепляя право Хасмонеев быть частью еврейской истории. Историей инициированной не пророками, а решением суда. С этим связаны и многочисленные хвалебные рассказы, повествующие об изменениях совершенных Хасмонеями.

Описанные рассказы представляют собой, прежде всего, историю, конкретное воплощение юридической модели царей из дома Израиля, все те законы, которые относятся к последним, в первую очередь должны быть отнесены к Хасмонеям. Один лишь новый закон, касающийся самих Хасмонеев, был введен безотносительно этой юридической модели или храмовых законов - «Всякий кто назовет себя потомком рода Хасмонеев не более чем раб»:

«Гемара: Так говорил рав Иегуда раву Матне. помнит ли господин мой о том, что учил Шмуэль, когда одной ногой стоял на берегу, а другой на пароме? Ответил ему: «Говорил Шмуэль, что всякий кто назовет себя потомком рода Хасмонеев не более чем раб». (Трактат Кидушин, лист 70б)

Так поучение о том, что больше рода Хасмонеев не будет, оказывается последним поучением Шмуэля, одного из основателей Вавилонской академии, покидающего землю Израиля. Этот закон состоит сразу из двух утверждений. Во первых, власти Хасмонеев больше не будет над землей Израиля, во вторых, те кто занял эту власть после них, не еврейский царь на самом деле, а всего лишь раб. Несмотря на то, что Ирода не признают еврейским царем, его и его потомков все же признают царями:

«Гемара: Царство персов в эру Храма длилось 34-ре года, царство греков в эру Храма 180-ть лет, царство Хасмонеев в эру Храма 103 года, и царство Ирода длилось 103 года». (Трактат Авода Зара, лист 9а)

Но не еврейскими царями, царями закон которым не писан:

«Гемара: Запрещено сносить старую Синагогу прежде чем новая была построена. Так как же рабби Бабба бен Бута мог посоветовать Ироду снести Храм. Если пожелаешь, отвечу тебе, что появилась трещина в нем, а если хочешь, скажу, что царям закон не писан, ведь они не отменяют своих слов. Так говорил Шмуэль: "Если скажет царь, что снесет гору, то снесет гору, потому что цари слов назад не берут"». (Трактат Бава-Батра, лист 3б)

Речь в отрывке идет о перестроенном Иродом Храме. Первого ответа, существования трещины на стене Храма, вполне достаточно, для того что бы оправдать действия царя, но Талмуд приводит и другую причину – своеволие царя. Эта причина абсолютна, она не требует дополнительных объяснений, и все же даже потомки Ирода могут оказаться на месте праведного еврейского царя, первичным вопросом здесь оказывается отношение к закону, так Агриппе, уступившему дорогу свадебной процессии и стоявшему при чтении Торы, мудрецы говорят - «не плачь Агриппа, ты брат наш».¹²¹