II.Этапы свадебного обряда
2.1.Свадебный цикл
Свадьба — одно из наиболее важных событий в жизни семьи. Традиционные обряды, приуроченные к разным этапам свадьбы, должны были способствовать её благополучному ходу, а также объявлять о событии односельчанам и родственникам. Свадебные обряды отличались большой сложностью и разнообразием.
При выборе невесты родители часто основное внимание обращали на имущественное положение её семьи, трудолюбие и здоровье девушки. По возрасту невесты иногда бывали старше своих женихов. Встречались браки между малолетними мальчиками 8–12 лет и девушками 20 и более лет. Объяснялось это стремлением родителей жениха путём женитьбы сына получить дополнительные рабочие руки, а родители невесты стремились как можно дольше удержать дочь в своём доме. Поэтому их раньше 25 лет не отдавали, это была самая молодая невеста. К 19 веку брачный возраст женихов и невест выровнялся. Как правило, браки заключались в своей этнической среде, но встречались и смешанные брачные союзы, особенно мордовско-русские.
Оформление брака обычно происходило по полному свадебному обряду. Но имели место и другие формы заключения брака, например, умыкание невест (похищение). В «Очерках мордвы» П.И.Мельников в главе «Эрзянская свадьба» так говорит об этом: «Мордвину захотелось жениться, приметил он где-нибудь хорошую девку…вот и подговаривает он своих родственников, или товарищей – ехать за женой. Отправляются в её деревню тайком и стараются застать девку в поле, или на ключах, ну словом, где-нибудь, только непременно под открытым небом. Девку хватают и увозят. Бывали и погони за похитителями: если догоняли их на своём ещё поле, то без всякой ссоры несчастный жених должен был возвратить свою невесту её родственникам и, кроме того, заплатить ещё им пеню за бесчестье; если догоняли на чужом поле, то бывали драки: иногда жених отбивал невесту, иногда у него отбивали её, но ни в каком случае он уже не платил пени. Но если погоня настигала похитителей на их поле, то родственники невесты, поплакавши, возвращались домой».[12]
Были известны у мордвы и браки уходом, или самокрутки, когда девушка убегала из дома. Такие свадьбы устраивали из-за бедности жениха и неспособности оплатить выкуп за невесту или из-за несогласия родителей женить парня на понравившейся ему девушке. Иногда такая свадьба происходила и с тайного согласия родителей, чтобы избежать лишних расходов на свадьбу: самоходка в пять раз дешевле свадьбы, справляемой по всей форме.
Но обычно, как бы ни были бедны родители молодых, они старались устраивать для своих детей полную свадьбу.
Начинался свадебный цикл со сватовства – ладяма (м.), ладямо (э.)
Перед тем как отправиться сватать невесту, отец жениха приносил жертвы богам-покровителям дома, двора и умершим предкам. Затем отрезал от хлеба горбушку, вынимал из нее мякиш и заполнял медом. Ночью верхом на лошади он ехал к дому невесты и клал горбушку на воротный столб. Потом стучал кнутом в окно, говорил хозяину, что приехал сватать его дочь, и быстро уезжал. Отец девушки со своими сыновьями или братьями устраивал за ним погоню. Если им удавалось догнать отца жениха, то ему возвращали хлеб с медом, а самого избивали. В противном случае отец девушки, подъехав к его дому, тоже стучал кнутом в окно, соглашаясь выдать дочь за сына хозяина. Отказываться от такого сватовства мордва не решалась, опасаясь гнева богов. Однако если дочь сватали в бедный дом, то отец невесты действительно стремился догнать свата, а если в богатый, то создавали только видимость погони.
Вот какое описание сватовства мокшан находим мы в «Очерках мордвы» П.И.Мельникова: «Отец и мать жениха сперва приносили дома жертву Юртазораве и Кудазораве. Первая богиня усадебного места — двора, другая — дома. Пекли из теста изображения разных домашних животных и с особенными обрядами, призывая Юртазораву и Кудазораву и умерших предков, клали их под порог дома и под воротную верею. Принесши таким образом жертву, отец жениха отрезывал горбушку от хлеба, положенного на стол во время жертвоприношения, выдалбливал ее и клал в неё меду. В глухую полночь, тайно от всех, он отправлялся верхом к дому, где живет невеста, клал горбушку с медом на столб у ворот и, постучав в окно кнутовищем, кричал:
— Сетя, монь Вешняк Мазакань—Старцень Кодайт цьоразети. Урати вешан; севк ортань столбаста кшизень мед марта и озандт[13].
Сказав это, Вешняк скачет домой сломя голову. Сетя встает, поспешно одевается и с детьми или родственниками, оседлав коней, скачет в погоню за Вешняком. Беда его, если Сетя догонит на дороге: изобьют его до полусмерти и бросят ему в лицо горбушку, и свадьбе не бывать. Если же не догонят, то, подъезжая ко двору свата, стучатся и спрашивают, дома ли хозяин. Он должен показаться в окно для удостоверения, что действительно успел уехать от погони, в противном случае, предполагая, что Вешняк спрятался где-нибудь на дороге, чтобы укрыться от побоев, Сетя бросает ему в окошко горбушку. Это тоже отказ. Но если отец жениха показался в окно, уже не было средств уничтожить сватовство и отказать жениху».
Второй этап сватовства – собственно само сватовство. Во время него договаривались о расходах на свадьбу, о количестве приданого. После успешных переговоров сваты надевали рукавицы и били по рукам. Но окончательно просватанными считались молодые люди только после третьего этапа сватовства – чиямо (э.), прокс симомась (м.) – окончательный пропой. После него девушка переставала ходить на посиделки и начинала готовить подарки к свадьбе.
Приготовление к свадьбе невесты являлось очень важным делом, поскольку раньше невесте необходимо было иметь для себя и для даров от 10 до 20 вышитых женских и мужских рубах и платьев. Такое множество даров нельзя было быстро приготовить. Да и девушка имела немного времени, чтобы приготовить себе приданое, так как «зимой и летом девушка работает на семью, а только в май и июль – это месяца для сидения, она работает на себя». Поэтому между сватовством и самой свадьбой был достаточно большой промежуток времени.
Последний этап сватовства – назначение дня свадьбы шинь путома (м.), чинь путомо (э.). С этого дня до самой свадьбы невеста должна была причитать утром и вечером, прощаясь с родным домом, с вольной девичьей жизнью. В 18– начале 19 в. невеста причитала 15 и более вечеров, к концу 19 в. – 2-4 вечера.
Центральным этапом свадебного цикла была свадьба в доме жениха и невесты. Мордовская свадьба обычно проходила в «лёгкий день» - воскресенье. За день до свадьбы проводили «день каши», который символизирует прощание невесты со своей роднёй и подругами. Каждая приглашённая женщина приносила с собой чугунок каши и несколько сдобных лепёшек, а от своих мужей - по паре лаптей. Их клали затем в сундук невесты вместе с ее приданым.
Широко распространенным предсвадебным обрядом было мытье невесты в бане. Там невесте расплетали косу, мыли её последний раз. По возвращении из бани, подруги заплетали ей уже две косы (у мордвы незамужние девушки носили одну косу, а замужние – две). Посещение девичьей бани сопровождалось причитаниями. Мать невесты в этот день готовила угощения подругам, а невеста дарила им подарки – платочки, ленты.
Обязательным предметом утвари мордвы были свадебные долбленые сундуки — парь, парьня (м.); парь, аванъ парь, эрямо парь (э.). Делали их из липы с хорошо подогнанным днищем и плотной крышкой. Парь готовил свекор в подарок невестке.
Обряд укладки сундука являлся важным моментом мордовской свадьбы. Он был не только знакомством с материальным благосостоянием невесты, но и должен был «обеспечить» ей счастливую семейную жизнь. Поэтому вначале парь очищали от «нечистой силы» (обводили зажженной свечой, иконой, сыпали щепотку соли), затем на его дно клали деньги, хлеб, лепешки, иногда посуду, чтобы «сундук всю жизнь не был пуст, чтобы молодые жили богато».[17]После укладывания вещей невеста прощалась с улицей. К её дому собирались парни и девушки со всего села. Всех парней невеста угощала вином, а девушкам дарила кольца. Это было её прощание со своими сверстниками.
Утром в день свадьбы в доме жениха пекли пироги, их насчитывалось от 5 до 9. Каждый пирог имел своё название и назначение. Самый большой пирог преподносили отцу невесты. Второй по важности пирог (входной пирог) облегчал поезжанам вход в дом невесты и её родственников, где она скрывалась от сватов. Другой пирог (материнское молоко) предназначался матери невесты за воспитание дочери. Пекли девичий пирог для подруг невесты. Во многих местах пекли курник. Вместо начинки внутрь клали овёс, поэтому на еду он не годился. Зато его очень красиво украшали бумажными цветами, лентами. Курник носили во время свадьбы за молодыми повсюду: в церковь, по домам родственников. Родственницы невесты тоже пекли пирог, предназначенный будущему зятю (пирог зятя).
Утром свадебного дня жених мылся в бане, надевал новую одежду. Для предохранения от нечистой силы в его одежду, на грудь и спину, втыкали иголки, после чего он вместе с родственницами отправлялся за свахой, которая играла главную роль в свадебном поезде. Обычно свахой (кудавой) бывает крёстная мать жениха. Вторым лицом по почёту и важности в поезде являлся торонь канды (м.), уредев (э.) – дружка. Его обязанность – охранять жениха и весь поезд от порчи. Для этого он трижды с иконой в руках обходил вокруг свадебного поезда перед его отъездом в дом невесты.
Когда свадебный поезд подъезжал к дому невесты, её родственники запирали ворота и требовали выкуп. Сваха у ворот тоже пела, прося быстрее впустить поезжан в дом. Войдя в дом, поезжане должны были дать ещё ряд выкупов, в частности выкупить место около невесты. Затем поезжане ставили на стол пироги и другую еду, и после моления начиналось угощение. По окончании пиршества родственницы невесты одаривали поезжан. Невеста в это время сидела в другой комнате, затем её выводили, и начинался обряд прощания невесты со своими родными. Вся родня начинала причитать, старухи молиться. Невеста подходит к родителям, мать благословляет её иконой, которой её благословляла её мать. Невеста эту икону отдаёт свёкру со словами: «Икону эту нужно беречь», свёкор её уводит с собой со словами: «Как благословили, так будешь жить».
После благословения урьвалят (провожатые невесты – её родные и двоюродные братья) брали невесту на руки и выносили во двор. При этом она пыталась сопротивляться, в своих причитаниях выказывала нежелание покидать родительский дом.
Из дома невесты свадебный поезд отправлялся в церковь, а оттуда в дом жениха. В доме родителей мужа молодых после венчания встречали с хлебом-солью, осыпали хмелем, зерном. Когда молодых вводили в дом, устраивали моление и кормление их обедом. На колени молодой сажали ребёнка, чтобы у новобрачных родились дети.
На второй день свадьбы происходил обряд наречения невестки, ей давали новое имя, которое она носила до смерти: Мазава (э.), Мазай (м.) – красивая, Павай (м.) – счастливая, Ашава (э.) – белая, Парава (э.) – хорошая, Сырняава (м.) – золотая женщина, Вежава (э.), Вяжяй (м.) – младшая женщина.
На третий день свадьбы для молодых устраивали угощение их родственники. Этот обычай назывался хождение молодухи. Обход домов начинался обязательно с дома уредева.[19] В этот день молодую вели обязательно к речке или ручью, где она делала богине воды Ведь аве приношение, обычно кольцо или полотенце.
Последним обрядом свадьбы являлось моление лепёшек – сюкоронь ознома (э.), цюкоронь озондома (м.). Оно посвящалось божеству дома Куд аве, в дар молодая приносила полотенце или скатерть, а также привезённые из родительского дома лепёшки. После окончания моления поезжан угощали обедом, и они разъезжались по домам.
Через 5-6 недель после брака совершался обряд надевания молодой женского головного убора. Обряд сопровождался жертвоприношениями покровителям дома, двора и предкам.
В настоящее время заметно упростилась свадебная обрядность. Так, исчезли былые плачи невесты. Сватовство наполнилось новым содержанием. Теперь жених и невеста в первую очередь сами договариваются о заключении брака. Но до сих пор считается крепким брак, заключённый с одобрения родителей. Шуточными и игровыми стали обычаи не пускать в дом сватов, приехавших за невестой, родственникам невесты ходить к жениху «дом глядеть», обсыпать молодых хмелем, нарекать невестку новым, «домашним», именем и некоторые другие.[20] И всё-таки мордовская свадьба – это яркое, самобытное явление культуры. Это самое интересное и уникальное по своему национальному, традиционному масштабу торжество, которое сохранило свою важность до настоящего времени.[21]