Отряд греческих наемников Кира Младшего как пример «движущегося полиса» (по «Анабасису» Ксенофонта)

Термин «движущийся полис» Ю.В. Андреев использовал для характеристики компании колонистов, отправившихся на поиски земли в чужие края, которые по нескольку раз меняли свое место жительства, но стоило им где-нибудь осесть надолго и пустить корни, как это случайное сборище людей обнаруживало все основные признаки настоящего полиса, поэтому, заключает исследователь, древний грек «мог представить себе полис, даже не связанный с каким-то определённым местом, территорией города» [1, с.54-55]. Думается, что данное понятие можно применить и к отряду греческих наёмников Кира Младшего, которые участвовали в попытке свержения Артаксеркса II (401 г. до н.э.). После смерти их предводителя им необходимо было в окружении враждебных персидских войск и народностей, в чужой стране сорганизоваться для возвращения домой, в Грецию. Коллектив эллинских воинов оказался способным к самостоятельному существованию, даже при отсутствии материальных оснований – земли и города.

Платон отмечал, что возникновение полиса обусловлено необходимостью удовлетворения потребностей, которые человек в состоянии удовлетворить лишь в сообществе с другими, – потребности в пропитании, жилище, одежде (Resp. II. 369. B-C). Аристотель к необходимым условиям существования полиса тоже относил пропитание и владение землей (Pol. VII. 7. 1. 1328a). Ксенофонт отмечал: «Если… силы будут раздроблены на мелкие отряды, то вы не сумеете ни достать пропитания, ни спокойно уйти домой» (V. VI.32). Действительно, продовольственная проблема была очень острой в эллинском войске. Кроме солдат, необходимо было кормить нестроевую часть войска (слуг, носильщиков, ремесленников, врачей, жрецов, погонщиков, возчиков и др.), рабов и вьючный скот. Отряд греческих наемников получал пищу несколькими способами: заключая договор с народом или полисом (IV. VIII. 23), совершая набеги на деревни (V. VI. 7), покупая еду на рынке (VI. I. I). Характерная для полисов античная форма собственности в полной мере проявлялась и в «движущемся полисе». Ксенофонт сообщает о наличии общественного имущества (IV. VII. 27; V. I. 12) и о равномерном распределении между солдатами денег, полученных от продажи пленных (V. III. 4). За общественный счет производили поставки продовольствия, содержали пленных, нестроевую часть войска, скот, предназначенный прежде всего для жертвоприношений.

Ксенофонт четко разделяет солдат и нестроевую часть войска, которую необходимо было защищать, о чем прямо и пишет: «… Следовало бы построиться в каре, чтобы обоз и толпа нестроевых находилась под защитой» (Anab. III. II. 36). Для обозначения этой части войска автор «Анабасиса» использует понятие όχλος (ohlos). В «Греческой истории» этот термин Ксенофонт употребляет применительно к Спарте для обозначения ее не-гражданского населения (илотов, вольноотпущенников) (Hell. III. 3. 37). Однако спартанские граждане, в отличие от афинских, не могут превратиться в толпу [2, с.114]. Правда, пленники-рабы выделяются из «толпы»: «Через глашатаев было приказано солдатам после завтрака выступить с оружием в руках, оставив нестроевых и рабов на месте» (Anab. VI. V. 3). При отряде также находились женщины-гетеры (V. IV. 33). Если сведения о количестве солдат в войске Ксенофонт периодически сообщает (I. VII. 10 (10400 человек перед началом похода); V. III. 3 (8600 человек); VI. II. 16 (7940 человек), то информации о численности рабов и нестроевой части войска нет. Даже говоря о количестве умерших после тяжелого перехода по глубокому снегу, автор «Анабасиса» пишет: «Погибло много вьючного скота и рабов и до тридцати солдат» (курсив наш– А.С.) (IV. V. 4). Таким образом, мы можем поставить знак равенства между полноправными гражданами греческих полисов и строевой частью войска эллинских наёмников.

Строевая часть войска имеет право участвовать в собрании, которое является одним из важнейших признаков греческого полиса. На них происходят выборы стратегов, лохагов (III. I), заслушиваются их отчеты (V. VIII. 1). На одном из таких собраний автор «Анабасиса» стал военачальником, «хотя он не состоял ни стратегом, ни лохагом, ни солдатом», а только сопровождал войско, чтобы подружиться с Киром Младшим (III, I, 4). Ксенофонт призывает греческих наемников следовать установленным правилам – подчиняться только легитимным стратегам, а не тем, кто «сами себя избрали» (V. VII. 28), иначе начнется «беззаконие» в среде эллинского войска, что приведет к срывам поставок продовольствия, невозможности подбирать и хоронить тела убитых в боях эллинов (что было важно для любого грека), утверждению дурной славы об отряде – они не будут достойны «громкой славы за свои подвиги» (V. VII. 28–33). К гибели войска также могло привести установление в нём единоначалия, поэтому выбранного в этом качестве Харисофа свергли «на шестой или седьмой день после избрания» (VI. II. 12). Причиной единоначалия, как показывает Ксенофонт, является жажда денег: отряд греческих наемников, узнав о приближении их к Элладе, захотел «вернуться домой не с пустыми руками» (VI. I. 18). Жажда наживы явилась также одной из причин кризиса полисной системы в IV в. до н.э.

На своем пути греческие наёмники взаимодействовали с различными этносами, которые являлись для любого эллина классической эпохи варварами: кардухами, мардами, холдеями, халибами, таохами, фазианами, скифинами, макронами, дрилами, моссинойками, тибаренами, гесперитами, колхами, вифинами. В связи с этим у собрания строевой части войска появляется и другая функция – объявление войны и заключение мира (V. VII. 27). Отряд эллинских наемников, конституируя себя как «полис», заключал договоры как с греческими полисами (например, с Синопой (V. V. 25), Трапезунтом (IV. VIII. 23), так и с «варварскими» этносами (например, с Западной Арменией (IV. IV. 46), макронами (IV. VIII. 4), моссинойками (V. IV. 4 – 11). Дружественность народа определялась прежде всего предоставлением отряду греческих наёмников базара (V. V. 18) (было отмечено выше, что продовольственная проблема была очень острой в отряде) и возможностью беспрепятственного следования по территории. С народами, которые не давали пройти греческим наемникам по территории или не предоставляли базара, эллины воевали, а потом и разграбляли их деревни. Так, например, они поступили с одной из деревушек в Армении (IV. V. 24), городом дрилов (II. 16 – 19), а также с поселениями кардухов, таохов и халдеев (V. V. 17). Но Ксенофонт отмечает, что войско захватывает продовольствие «не по заносчивости, а по необходимости» (V. V. 16).

Другой важной функцией собрания строевой части войска являются судебные разбирательства (V. VI. 33; V. VII. 22; V. VIII. 1). Причем судили даже стратегов: «Филесию и Ксантиклу пришлось заплатить штраф в 20 мин за нехватку корабельных товаров, которые они охраняли, а Софениту – штраф в 10 мин за то, что в качестве выборного… он проявил небрежность» (V. VIII. 1). Ксенофонта некоторые солдаты обвинили в нанесении им побоев и самоуправстве, но его признали невиновным (V. VIII), за «совершение беззакония» предполагалась смертная казнь (V. VII. 34). Исполняли обязанности судей лохаги (V. VII.34).

Формы досуга во время похода эллинского войска были такие же, как и в полисах древней Греции. Проводились состязания в беге, кулачные бои, панкратий и даже бега на колесницах. Причем, игры проводились по всем существующим в Элладе правилам: совершались жертвоприношения, выбирали руководителя состязаний, а содранные с животных кожи служили в качестве награды победителю (IV. VIII. 25–27). Наемное эллинское войско было полиэтничным образованием (VI. I. 4–13), поэтому состязания проводились для того, чтобы каждый солдат ощутил принадлежность к коллективу. Любой античный праздник – это форма объединения людей, где поглощается отдельная личность.

«Движущийся полис» не может существовать долгое время, так как он появляется для достижения определенной цели, после чего «разрушается». Для компании колонистов такая цель состояла в освоении новой, пригодной для жизни территории. Для отряда греческих наемников – в возвращении в Грецию. Думается, что нельзя относить к исключительной ситуации возможность существования «движущегося полиса» [3, p.53-56; 4, с.174]. Во-первых, возникновение этого типа полиса, как и любого другого, обусловлено необходимостью удовлетворения первичных потребностей людей. Во-вторых, отряд греческих наемников по своим характеристикам подобен компании колонистов (последнее для древней Греции не исключительное явление). Ксенофонт даже пытался основать в Южном Причерноморье новый полис, но войско воспротивилось этому (V. VI. 15; VI. IV. 1).

Библиографический список:

1. Андреев Ю.В. Цена свободы и гармонии: Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации/ Ю.В. Андреев. СПб.: Алетейя, 1999.

2. Карпюк С.Г. Общество, политика и идеология классических Афин/ С.Г. Карпюк. М.: ИВИ РАН, 2003.

3. Маринович Л.П. Греческое наёмничество IV в. до н.э. и кризис полиса/ Л.П. Маринович. М.: Наука, 1975.

4. Hansen M.H. Polis and City-State: An Ancient Concept and its Modern Equivalent/ M.H. Hansen. Copenhagen, 1998.

И.А. Толчев

Челябинский государственный педагогический университет