День 3. Инструктаж

(Медитация и прослушивание мантры)

Зинченко А.П.: Какой расклад?

Попов А.: Ваш инструктаж, работа в группах и сценирование.

Зинченко А.П.: Значит короткие сценарии?

Попов А.: Да.

Зинченко А.П.: Доклады, я видел, по регламенту, доклады групп не планировались, они должны были в письменном виде сдать. С двух часов это что?

Попов А.: Инструктаж полчаса, если вам хватит, час на работу в группах, потом нам это все сбрасывают, потом возвращаются сюда, мы назначаем роли, всё ставим и начинаем.

Зинченко А.П.: Хорошо. Скажите, коллеги, а вопросы какие-нибудь ко мне есть, острые? Кузьмичева?

Кузьмичева Е.: Пока ничего.

Зинченко А.П.: Я сегодня, Коля, посмотрел презентацию этой книги, Семина, про коммуникацию, он вообще был не очень контактный, в перерывах.

Андрейченко Н.Ф.: Совсем, скажем так, не контактный.

Зинченко А.П.: Почти аутист. Коммуникация же должна быть.

Бикбулатов А.: У меня вопрос. Какие темы вы затрагивали на семинаре в Украине, который вы провели?

Зинченко А.П.: Там, это было давно, еще до расстрелов, поэтому там обсуждали ситуацию, что делать с этой бандой, они рисовали картину положения дел, анализ ситуации. На фейсбуке есть ролик, на котором я рисую эти схемы, лицеисты выложили. Хороший был семинар, проанализировали ситуацию, и, в общем, близко к тому, что происходит. Проектных никаких предложений не обсуждали. Потому что пока происходит то, что называется проблемное месиво, всё варится, там всё продолжается, ничего не закончилось, всё наоборот, нагнетается в основном.

Бикбулатов А.: Вы говорили, что ещё раз туда поедете.

Зинченко А.П.: Надеюсь, да.

Бикбулатов А.: Надеетесь?

Зинченко А.П.: У меня там живут внуки, дочка. Когда я в машине еду, включаю вот эту запись, вернее, когда какая-то другая музыка играет, Егор мне говорит: «Саш, а где эта музыка красивая, про «ом»? Включи». Я там бываю. Вы хотите передать весточку?

Бикбулатов А.: Пока что не особо.

Зинченко А.П.: Ваше предложение в виде грамоты, с печатью.

Бикбулатов А.: Если передадим, вы передадите?

Зинченко А.П.: Конечно. Там уже события пошли настолько непонятные, я сам ничего не понимаю, что там где происходит. Вся игра испаряется, когда кто-то побеждает. Революционеры победили, и вот теперь они стали делать огромное количество глупостей, так всегда бывает, это эйфория победы. Пока они держались, держали позицию, чтобы победить, все было нормально, да? Победили. И пошли потоками глупости, фантастические.

Давыдова А.Г.: Россия решила присоединить Крым в качестве субъекта федерации.

Зинченко А.П.: Уже решила?

Давыдова Г.А.: На Думе они сделали такое заявление, но не по поводу Крыма, а вообще, что может быть, если какой-нибудь субъект захочет присоединиться к России, то будут соответствующие документы. Дураки, извините. Просто это война.

Зинченко А.П.: Да нет.

Давыдова Г.А.: Украина же не стерпит такого.

Зинченко А.П.: Там некому воевать.

Давыдова Г.А.: Вы думаете?

Черезов К.: У них средств просто не хватит, у Украины. Вывешивали цифры, там всего в казне осталось 4 млн. гривен, то есть этих денег, в принципе, вообще ни на что не хватит, только если с помощью других стран.

Зинченко А.П.: Я думаю, другое, Галина Алексеевна. Я недавно с внуками ходил, смотрел мультфильм «Тарзан». Смотрели мультик, детский? Там показано, как живут обезьяны. Кто становиться вождем стада обезьян?

Бикбулатов А.: Тот, кто самый сильный.

Зинченко А.П.: Вышел он, сделал так: «ААААА!» И все убежали, напугал он их. Вот сейчас это происходит. Сейчас Россия делает так: «ААААА!» У нас войска, самолеты, Дума, но это называется…

Давыдова Г.А.: Януковича истребители сопровождали.

Зинченко А.П.: Да, это называется порицание оружием. Но если они вдруг заходят действительно нападать, я думаю, что внутри России такое поднимется…

Студентка: А почему Россия согласилась принять Януковича? На ваш взгляд.

Зинченко А.П.: А вы посмотрите в интернете. Я вчера смотрел Forbes, там истории десяти лидеров государств, которые вынуждены были «линять»: шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви, Бабрак Кармаль. Каких-то из них принимал Советский Союз. Этих лидеров.

Студентка: Не всех, я так понимаю.

Зинченко А.П.: Не всех. Шах Ирана, я так понимаю, куда-то уехал. Их много, и в этом плане, есть же община лидеров, руководителей государств. И понятно, что они в этой общине должны выработать правила какие-то. Если Путин не принял бы Януковича – это был бы прецедент, когда Путина будут скидывать, то его тоже могут где-то не принять.

Давыдова Г.А.: Чаушевску он не успел принять.

Студентка: Но для нас он разве не опасен?

Зинченко А.П.: Кому?

Студентка: Вообще для России.

Зинченко А.П.: Нет. Конечно, все украинцы сейчас говорят: «Ну что, Путин – идиот что ли? Зачем ему вообще этот вор, бандит и мразь Янукович?» Но они же не понимают, они не понимают, есть народ, и у него определённая точка зрения. Народ, как говорил Гегель в своё время, является навозом истории. Идёт история, сто человек убили, а мы теперь с вами вместо Гегеля говорим, что это навоз. А теперь, по поводу этих ста убитых, начинаются разные, вокруг этого обсуждения. Это уже лежит на столе, некоторая жертва священная, и теперь вокруг этого всякие разговоры. Есть верхний слой – лидеры, Обама, Меркель, Путин и т.д., у них совершенно другой взгляд на мир, но надо его понимать.

Давыдова Г.А.: Путин, чтобы принять решение по отношению к Украине, заявление уже есть такое, он будет совещаться с восьмёркой. Он сам ничего не будет делать.

Зинченко А.П.: Конечно.

Черезов К.: Он сам говорил, что сейчас совещание большой восьмерки между странами проводится.

Зинченко А.П.: Когда-то был французский фильм хороший про железную маску, знаете эту историю? Было двое сыновей у короля, и чтобы они между собой не конфликтовали, не было войны, решили одного из них упечь в монастырь.

Андрейченко Н.Ф.: Близнеца.

Зинченко А.П.: Да, близнецы. Чтобы было неизвестно кто он такой, у него была железная маска, и вот там происходят какие-то события в Париже, решили какие-то заговорщики сбросить действующего короля, брата этого близнеца. И приезжают к этому в монастырь и говорят: «Слушай, давай мы можем тебя сейчас освободить и т.д., мы того сбросим, кончились твои мучения». А он такой гордо посмотрел на них, он же королевских кровей, из королевской семьи. Говорит: «Извините, я из королевской семьи, я не могу такого позволить. Вы либо расстреляйте меня, уничтожьте, либо я буду дальше продолжать». Вот позиция члена королевской семьи, элиты. А кто такой Янукович? У него же бабло – самое главное, у него же нет аристократических корней, голубой крови нет.

Андрейченко Н.Ф.: Первый его бизнес был – сдёргивание шапок.

Зинченко А.П.: Да все знают. Поэтому надо чётко понимать, что у подлинных правителей мира, королевских династий, должна быть такая позиция, а иначе кто они такие? Иначе это быдло, то же самое, что и навоз истории, народ. Я сейчас говорю не симпатично, высказывая тезисы, в среде народа, но это же факт, и это надо понимать.

Не может у правителя, лидера государства быть позиция вместе с народом, даже если как в Швеции, Финляндии премьер ездит на велосипеде, Марло. Но это же все понимают, есть популизм так называемый, а решения, которые он принимает, влияют на судьбу миллионов людей и у большинства становятся хуже. Народ нужен для того, чтобы его правители доили и распределяли между своими. И это правда жизни.

Попов А.: Есть же прецеденты, Чавес?

Зинченко А.П.: Ну ты даешь! Ты почитай историю, что там происходило.

Андрейченко Н.Ф.: Прецеденты чего?

Попов А.: Я имею в виду наоборот.

Зинченко А.П.: Что он на народ якобы работал, нет, извини. Он был популист тот ещё, работал на этническую часть, там же есть креолы, которые продолжают линию коренного населения, а есть потомки испанцев, там сложная ситуация. Там надо вникать. Но я скажу, Чавес – тот еще политик.

Давыдова Г.П.: Но народ его любил.

Зинченко А.П.: Конечно. А Гитлера как любил народ! Посмотрите документальные съемки, когда женщины Германии издают вопли восхищения, глядя на Гитлера. Любил его народ. Бескорыстно.

Черезов К.: Но не вечно.

Зинченко А.П.: Народ тем и характерен, что он не является однородным монолитом.

Черезов К.: В то время некоторые играли любовь к Гитлеру, чтобы им хуже не сделали.

Зинченко А.П.: Всякий правитель стремится к тому, чтобы народ был однородным и поддерживал только его.

Давыдова Г.А.: Нет, ну речь то идет о народе, а народ вы не расчлените ни на что. Есть народ – это понятие нации, а то, что там есть отдельные люди, которые одни ведут себя так, другие так. Одни эмигрировали, другие в подполье уходили, да это было. А народ в целом не менялся. А сейчас народ в целом не принимают.

Зинченко А.П.: Нет, подождите. Вот есть эта абстракция, провели кружочек и говорим: «Народ». А дальше думаем, что это такое? Что такое народ? И оказывается, что у этой абстракции объекта нету. И в схемах это выразить невозможно, поскольку это такое месиво, которое меняется каждые несколько минут, по телевизору посмотрели какую-нибудь программу, и раз! Стратификация в народе изменилась. Текучее месиво. Всякие социологи и социологические центры, которых море, и которые все время публикуют нам, рисуют эту валюту, поделенную на сектора, столько-то таких, столько-то таких, столько-то таких. Они же, во-первых, все делают это за деньги, а во-вторых, можно сравнивать эти валюты. Одно делают в России, другое – в Германии, все по-разному, проверить невозможно, народа много, как ты проверишь?

Андрейченко Н.Ф.: Михаил Жванецкий свою точку зрения говорит: «Понятие «народ» придумано, для того чтобы обманывать каждого в отдельности».

Зинченко А.П.: Вы народ! Вы народ! А на самом деле... Так, что сегодня мы планировали? Как там написано было у Попова. Инструктаж по теме «Знаковое управление», а мы сегодня планировали сделать следующее, у нас пятая мастерская, так? Мы с вами, уважаемые коллеги, я тут наблюдаю за вами, проделали большой путь и прогресс достигнут.

Андрейченко Н.Ф.: Четвёртая мастерская, в первом ПАСе не было мастерской.

Зинченко А.П.: Ну все равно большой путь проделан. Целый ряд людей своё сознание определенным образом выстроило, и по плану работ мастерской на этом ПАСе происходит передача организационной позиции вам, вашей группе, еще там два ПАСа впереди, тренируйтесь, но кроме того, и я обязан теперь, как в любой мастерской выложить инструментальный набор. Как столяр, вот мы с вами поработали отвертками, рубанками, топорами, а что же там ещё есть, чем ещё можно поработать и тема, она сама пошла в руки, с этим Майданом, живая такая. Вначале все равно было тяжело, приходилось что-то высасывать из пальца, не было темы. Хотя тема хорошая, она позволяет любые управленческие инструменты посмотреть.

Я про себя думаю, мой дедушка был столяр-краснодеревщик. У нас ещё дома на кухне стоит столик, который он лично делал, с резными ножками, со всеми делами. И я, когда был маленьким…

Андрейченко Н.Ф.: Это где-где? На Толстого?

Зинченко А.П.: Столик? На Толстого стоит. Вот это дедушка сделал. Он много чего делал, но от дедушки остался один стол.

Андрейченко Н.Ф.: Крепкий столик!

Зинченко А.П.: А у него была мастерская, меня привозили на лето, к дедушке и бабушке, я ходил в мастерскую, и там были диковинные всякие инструменты, и мне очень хотелось ими такое что-нибудь сделать, поиграть. Тогда же не было Lego, компьютеров, они же такие старинные, со всякими прибамбасами, а дедушка не давал, он очень строгий был. Я был маленький, нельзя такое давать. И вот, когда дедушка умер, я был в 3-м классе, по-моему. Похоронили дедушку, я прихожу в мастерскую: «Ну все, сейчас я поиграюсь с этими инструментами!». А у него все было идеально там разложено, развешано. Мастер!

Давыдова Г.А.: Поиграл?

Зинченко А.П.: Да уже не помню! Давно это было. Они были разбазарены моментально. Хозяин помер и всё. Кто-то забрал пилу, кто-то ещё что-то.

Андрейченко Н.Ф.: Но ты же помнишь, когда в те времена Юрка преждевременно получил такой инструмент, как молоток?

Зинченко А.П.: Ага, да! Это мой сын Юра, который закончил Академию. Могу рассказать. Тяжелые были времена, мы строили дачу в 1989-м году, тогда ни фига не было, ни стройматериалов, ни инструментов. Или в 90-м это было? И я с трудом где-то купил на рынке килограмм гвоздей.

Андрейченко Н.Ф.: Но радости было! Вы не понимаете, какая это радость была!

Зинченко А.П.: Вы не понимаете, что это такое! Килограмм гвоздей купил, это значит можно что-то там сколотить. А он в это время осваивал разные инструменты, компьютеров ещё не было, слава Богу. Lego не было, ничего не было. Мы уехали, он остался, я потом приезжаю, смотрю. Такая палка толстая и все эти гвозди, несколько сотен штук аккуратно забил по самую шляпку. Такая картина. Вытащить их невозможно уже, гвоздей нет. Я думал, может выпилить этот кусок и сжечь. Потрясающую работу проделал. Все гвозди забил методично, но молотком ни разу по пальцу не попал.

Итак, коллеги, о чем мы с вами? Я же не зря все эти байки рассказываю, байки очень важные. Когда меня «прет», как некий пример, а вот из вас пока ничего не прёт, вы все какие-то чёрные ящики. Сидите, что-то слушаете, иногда выйдите сюда по указанию ведущего, но при этом надо понимать, мы же с вами осваиваем здесь, с самого начала мы говорили: схематизация. А сейчас я еще добавлю словечко, вы тоже это слышали, есть такое понятие «технология мышления». И уже все должны понимать, что схемы – это есть тот материал, в котором существует мышление. Оно конечно и в текстах существует, но в текстах оно дискурсивно, размазано, тексты позволяют врать, и только схема является тем каркасом, очень надежным материалом, который ты выложил на доску, на это можно смотреть, и никуда эта схема от тебя не денется. Схемы – подлинный материал мышления. Тексты вторичны, тексты нужны нам для того, чтобы рассказывать схемы. Как нам говорил Георгий Петрович, цитирую Гегеля. Гегель говорил: «Когда мы что-то говорим перед аудиторией, схема, по который движутся наши мысли должна витать перед нами вот здесь, в сознании». Тогда во времена Гегеля флипчартов не было. Не знаю, чего он там рисовал, может и не рисовал, но схемы у него безусловно были.

Андрейченко Н.Ф.: И Фучаджи тогда не было.

Зинченко А.П.: Технология мышления – вот чем мы с вами занимаемся, мы дошли до определенного момента, очень важного. Во-первых, есть понятие технология, это понятие из сферы инженерии. Технологии там, на заводе, там, где что-то изготавливают мастера. Стоят станки, они связаны между собой в технологическую цепочку, в них попадает исходный материал – металл. На выходе там автомобиль и т.д. Технологии мышления по содержанию, по своему устройству ничем не отличаются от производственных технологий, только здесь другие станки, другие инструменты, а материалом является то, что мы должны из себя выкладывать. Разные мысли по поводу того, как и что должно происходить. Вчерашний день – всегда у нас проект. Первый день в каждой мастерской у нас был аналитический, мы брали какую-то ситуацию, пытались на нее поглядеть и воспользоваться материалом этой ситуации. Для чего? Для того, чтобы на второй день на следующем шаге высказать какие-то свои соображения, собственные, по поводу того, что там происходит в этой ситуации и как там надо быть. Это оказывается очень трудно, поскольку быть самостоятельным, иметь собственное суждение очень сложно. Но некоторые из вас такой шажок уже сделали, на прошлой мастерской было несколько выходов, осмелели. Для того, чтобы это делать, нужна раскованность, своего рода нельзя быть рабом, нельзя быть пролетарием, народ не должен мыслить, коллеги. Народ мыслить не должен. Не надо учить народ мышлению. Кстати, нас в Москве товарищи часто критикуют, в том числе и Петр Георгиевич, а первым критиком была Светлана Столярова, она говорила: «Да нельзя собирать Бог знает кого, сто человек, и начинать их учить мышлению. Это не правильно».

А в старые времена, ещё до греков, был же Гермес Трисмегист, до Иисуса Христа, который стоял на страже знаний. Жрецы египетские, например, жречество всех стран и народов, очень жестко стояло на том, что эти знания сакральные, священные о том, как нужно мыслить ни в коем случае нельзя широко распространять, и они должны передаваться только конкретным людям. Прекрасная книжка есть «Имя розы», можно там про это прочитать, обязательно прочитайте, хорошая книга.

Андрейченко Н.Ф.: Но толстая. Они не будут.

Зинченко А.П.: И мы вот тут с Андрейченко и другими товарищами под контролем Галины Алексеевны занимаемся тем, что начинает вот это вываливать. Сейчас мы дошли до какого места? Технология мышления, соответственно, в два часа я отмечу тут некий арсенал, называемый арсенал. Почему данное понятие используется? Это не библиотека, где хранятся разные инструменты. И мастерская – слово такое очень мирное, а вообще-то инструменты мышления нужны для того, чтобы воевать. Или даже более жесткий образ может быть привлечен для этого. Оружейная комната, где храниться оружие, и командир, когда ему нужно, призывает этого хранителя, например, меня, хранителя оружейной мастерской, методологической. И я говорю: «Что гранатомет? Пулемет? Сейчас, что вы там делать собираетесь? Какую задачку решать? А! Для этого нужен огнем ёт! Для того, чтобы уничтожить земной шар нужно ядерное оружие, мы им не обладаем». Попов Сергей Валентинович говорил, что методологическое мышление – есть ядерная бомба.

Давыдова Г.А.: Вы наверно знаете, что много лет назад, здесь же я вас характеризовала, как методического стрелка.

Зинченко А.П.: Да, так и есть. Арсенал. При этом понимать, как пользоваться этим арсеналом могут только те, кто участвует, соответственно, в схватке, те, кому это нужно, те, у кого есть мысли. Если мысли эти высказаны, тут же появляются оппоненты и начинается схватка. То что называется дальше технологией мышления. Я тут напишу: «Методологическая рефлексия» и «Методологическое мышление». Это инструменты, занятные, которые, когда вы их начинаете применять у большинства окружающих вызывает… Хотя некоторым нравится, очень узкой группе лиц, а у остальных: ненависть, возмущение, сопротивление, и приходится биться.

Зинченко А.П.: Недавно были чтения памяти ГП мы там делали ряд докладов, наша команда. На нас смотрел зал, человек 200 сидело, может больше.

Давыдова Г.А.: 600

Зинченко А.П.: 600 человек! 600 человек смотрели на наши действия, понимали то, что мы делаем, думаю человек 10 из 600.

Андрейченко Н.Ф.: Включая нас самих!

Зинченко А.П.: Да. Задавали нам вопросы какие-то совершенно неадекватные тому, что мы делаем. А мы докладывали о продуктах и результатах своей деятельности. Мы же не просто там трепались, мы рассказывали, что мы сделали и результаты эти явно уже опубликованы, они уже в прошлом, то есть об этом нужно говорить. Но народ не понимал. Тут сидит 40 человек…

Давыдова Г.А.: Если бы понимал, это был бы не результат.

Зинченко А.П.: Так-то да. Поэтому, давайте сделаем сейчас так. Уважаемые коллеги, есть час времени, примерно. Пожалуйста, не только эта мастерская, всё что мы делаем, начиная с октября – это одно действие, у которого есть ряд шагов. То что вы это не держите и в промежутках все теряете – неправильно.

Попов А.: Это программа такая. В рамках одной программы.

Зинченко А.П.: Ну конечно! Поскольку сдвижки в сознании происходят очень медленно, сознание – одна из самых инерционных материй, какие только есть. Один толчок сделать, второй толчок сделать, третий, четвертый, пятый. Три года надо, да? У нас так сложилось. Давно мы уже это зафиксировали. Три года, если толкать вас, что что-то такое там произойдет. Хотя некоторые утверждают тренеры, куча всяких тренинговых компаний, рекрутинговых: «Берите наш тренажер, и за три часа у вас изменится картина мира».

Андрейченко Н.Ф.: Не только мышление появиться у вас, но и похудеете!

Зинченко А.П.: Это всё – лапша на уши, с людьми так быстро перемены не происходят. Чтобы эти перемены зафиксировать, надо же для себя отрефлексировать и обозначать. Я со стороны наблюдаю, в ком что и как изменяется, но это же я выполняю свой долг по трансляции. Меняться вы должны хотеть, мы вас не можем изменить, это всё ваша добрая воля. Хотите, чтобы у вас была рефлексия, методологическое мышление, пытайтесь, открывайте рот, выходите, высказывайте идеи, рефлексируйте, анализируйте – вот это основная работа, а то что мы тут треплемся у доски, я тут иногда выйду что-то порисую – это такой пиночек. Один, второй, третий, четвёртый. Сейчас четвертый пинок. И завтра я уеду. А если вы хотите что-то получить, нужно самому делать. В своем время нас Георгий Петрович не брал на игры, если мы не писали развернутую рефлексию предыдущих работ, я прошел через все эти…

Давыдова Г.А.: Издевательства.

Зинченко А.П.: Издевательства. И я испытывал от этого удовольствие. Итак, каждая группа, хорошее у нас есть тема с этим Майданом, с разными оппозициями, и мы ее пообсуждали. В первый день немножко я вводил эту ситуацию, я надеюсь, вы посмотрели потом телевизор, она плывет, что очень хорошо, эта тема. Попробуйте до 14 часов проанализировать, как мы это делаем (пишет на доске). Я хочу попробовать заставить вас вынуть методологическую рефлексию. Вот как вы анализируете ситуацию, как вы при этом размышляете? Какие привлекаете схемы? Какие у вас есть схемы? Правая, левая, третья какая-то схема. Еще там была схема ЕС, Украина, Россия, Украина Запад и т.д., то, что сегодня происходит, откуда вы их взяли? Рефлексия – слово, которое все тут употребляют – это поворот сознания на самоё себя. Когда я не думаю о чем-то, а я начинаю думать о том, как я думаю. А как я думаю? Это Локк придумал, говорят. Но и до Локка были люди с рефлексией. Но он это все оформил. Мы знаем, что большинство людей не обладают рефлексией, она им ненавистна, они глянут, как они думают, там…

Схема 6. Арсенал управленца

Давыдова Г.А.: А там ничего нет.

Зинченко А.П.: Нам любил рассказывать Георгий Петрович байку такую когда-то. Институт психологии российский назначили новых руководителей, там были революционеры и бывшие конники, они должны были организовать советскую психологию как положено. А до этого там сидели психологи, у которых была интроспекция. Что такое интроспекция? Что-то типа рефлексии, когда человек смотрит внутрь себя и пытается проанализировать, как он там размышляет. И вот пришли конники, и очень быстро оказалось, что у них нет интроспекции.

Андрейченко Н.Ф.: Очень красиво. Конники на собрании партийном постановили, что брешут прежние профессора! Никакой интроспекции, они у себя ее не обнаружили.

Зинченко А.П.: Сейчас нами управляют в этой стране, в большинстве своём люди, про всех не будем говорить, у которых нет интроспекции, нет рефлексии, они шагов на перспективу не просчитывают, программ у них нет. Вот и всё. Итак, размышляем в 14:10.

Попов А.: В 14:10 встречаемся здесь, а т.к. докладов не будет…

Зинченко А.П.: Нет, коллеги, я дам время сформулировать проблему сейчас подумать. Немного времени. А чтобы мысль появилась, много времени не нужно. Она либо появляется сразу, либо не появляется никогда.

Бикбулатов А.: А нам где-то это как-то фиксировать?

Попов А.: Вы это нам потом отошлёте.

Зинченко А.П.: Потом отошлёте. А пока можете сформулировать от группы, от себя. Я же всегда прошу: скажите что-нибудь, дайте мысль. А вы молчите.