4.6.2. Особенности патологических жизненных сценариев серийников

Насильственное преступное поведение лиц, совершающих серийные убийства на сексуальной почве, часто является реальным воплощением сценариев (под сценарием мы понимаем тот же психологический феномен, что и Э. Берн), предусматривающих патологическую структуру сексуальных взаимоотношений, а также соответствующих способов реализации полового влечения. Причем, и это необходимо подчеркнуть, мотивация в таких случаях имеет глубинную психологическую основу и уже вторично, как бы дополнительно, связана с половой потребностью. В таких случаях мы имеем дело с жестко фиксированной программой определенного поведения, смыслом которого является реализация задач, сформированных у преступника еще в раннем детстве. Эти задачи и соответствующая жизненная позиция могут быть в той или иной степени осознаваемы им. Таким образом, здесь имеет место реализация концепции, имеющей для личности значение основной цели существования, смысла всей жизни. Выбор же именно преступных способов ее достижения зависит от нравственного воспитания, которое тоже можно рассматривать как производное от формирования соответствующего сценария.

Конечно, сценарий как причину преступного поведения можно обнаружить не только у преступников, совершающих жестокие насильственные действия, но и лиц, систематически занимающихся квартирными кражами, хищениями и т. д. Глубинной психологической основой сценария является эмоционально-когнитивная матрица, проявляющая себя в виде соответствующих установок. Их влияние на поведение человека, его выбор и оценки чаще всего не осознается. Причем в основе такого эмоционального программирования, как правило, лежат соответствующие аффекты, возникшие в результате психологических травм, полученных при взаимодействии с родителями или значимыми другими (сверстниками, лицами, заменившими родителей, родственниками и т. д.).

К явно сценарной сексуальной преступной мотивации, на наш взгляд, следует отнести в первую очередь те случаи, когда на протяжении длительного времени совершается серия изнасилований или изнасилований, сопряженных с убийством; причем по способу совершения преступления обычно однотипны. Как правило, преступник действует в одиночку, выбирая места, в которых, по его расчетам, не может оказаться случайных свидетелей. Преступления предварительно готовятся, планируются и не возникают совсем уж спонтанно. Принимаются меры к тому, чтобы не быть обнаруженным правоохранительными органами. Очень часто с трупом потерпевшей производятся какие-то садистские манипуляции, которые только на первый взгляд кажутся бессмысленными.

Чаще всего в эту категорию сексуальных преступников входят лица, которые обладают внешне социально-позитивными характеристиками, многие являются и внимательными мужьями, и отцами, неплохо работают и т. д. Именно таких лиц труднее всего можно заподозрить в совершении серии сексуальных преступлений. Если подходить к объяснению причин совершения такого рода преступлений людьми с социально-позитивными характеристиками, используя традиционные психологические и криминологические представления, то сразу обнаруживается слабость этих концепций, поскольку поведение таких преступников не укладывается в привычные схемы.

Ярко выражена, например, мотивация сценарийного характера у преступника, который в течение 14 лет в районе Витебска и Полоцка совершал изнасилования и убийства женщин. В год он обычно убивал 2-3 женщины, максимально - 5. Правда, в 1984 году поставил своеобразный рекорд - убил 12 женщин. Всего им убито около 40 женщин. Все женщины гибли неподалеку от дорог. Способ убийства был один и тот же: резко стягивалась косынка, шарф или жгут из травы на шее жертвы. Внешне преступник выглядел привлекательно. Волосы русые, вьющиеся, рост высокий. Женат, имеет детей. Образ жизни вел довольно замкнутый, близких друзей не было. Работал заведующим совхозной ремонтной мастерской. К сожалению, нам мало известно о его детстве и отношениях с родителями. Тем не менее, уже в подростковом возрасте можно отметить сильные эмоциональные переживания негативного характера, связанные с общением со сверстниками.

Ключевым переживанием явился итог достаточно длительных отношений с девушкой, которая, как он считал, верно ждала его прихода из армии, хотя, пока он был в армии, до него доходили сведения о ее неверности. Вернувшись домой, он тут же назначил ей встречу на остановке автобуса, поблизости от ее дома. Далее он рассказывает: «Я простоял почти три часа, она так и не пришла. Внутри у меня была сильная боль и напряжение, в голове что-то стучало, и я ничего не соображал. Я сделал несколько шагов, навстречу мне шла незнакомая женщина. Совершенно неожиданно для себя я вдруг руками вцепился в ее горло и стал душить. В этот момент меня как будто отпустило и мне стало легко».

Очевидно, что последнее переживание насытило до критического уровня имевший уже место аффект, связанный со взаимоотношением с противоположным полом. Конечно, то, что месть женщинам стала реализовываться уже в физическом плане (убийство, сопряженное с изнасилованием), только лишь с позиции сценарной мотивации нельзя объяснить. В таких случаях, на наш взгляд, еще и подключается возможность в силу психофизической организации преступника испытывать в связи с убийством и изнасилованием особое состояние сознания. Их можно описать как мощную по силе эмоциональную разрядку, напоминающую по ощущениям оргазм, но значительно усиленный. Происходит сильнейшее аффектированное сужение сознание, после чего, как взрыв, сознание расширяется и теряется ощущение своего тела, сознание как бы выходит за его пределы. В таком психическом состоянии теряются полностью границы собственного организма, буквально «душа выходит из тела». По описанию преступников, совершивших множественные убийства женщин, ощущение, которое возникает у них при этом, является чем-то средним между сильнейшим оргазмом и смертью; как бы потерей собственного тела и, прежде всего, отождествления себя с собственным телом. По имеющимся описаниям, аналогичные ощущения возникают и в состоянии сильного религиозного экстаза. Уже само по себе такого рода психическое состояние способно быть сильным мотивирующим фактором, побуждающим к совершению убийства. А если есть к тому же и сценарно-концептуальное разрешение на такого рода преступные действия, то снимаются и последние личные ограничения, связанные с нормами, совестью, моралью и т. д. Сознательно это оформляется в виде внутреннего разрешения на преступление в связи с соответствующими представлениями, в основе которых лежит негативный эмоциональный опыт.

Совершенно аналогичная по смыслу картина сочетания деструктивного жизненного сценария со стремлением к переживанию особых аффективно - экзальтированных состояний сознания у многих других серийных убийц с сексуальной мотивацией, например, у преступника, совершившего убийство женщин и мальчиков преимущественно на территории Ростовской области, на счету которого 50 убитых. Концептуальное оформление внутреннего разрешения на совершение преступлений выражено в виде представления о себе как о мстителе-партизане, действующем против врагов. Мальчики, женщины отождествлялись с врагом, в отношении которого разрешено делать все. Основой этой концепции являются соответствующие аффекты, связанные с унижением при сексуальном взаимодействии. Поэтому на объект преступления переносились все отрицательные чувства, накопленные в процессе мощной и унизительной внутренне сексуальной фрустрации. Другим важным мотивирующим фактором совершения преступлений было особенное аффективно-экзальтированное состояние, которое возникало в процессе совершения убийства и нанесения телесных повреждений. Показательно в этом отношении высказывание преступника: «Мне все равно, мальчик это или женщина». С позиции возникающего особенного состояния сознания это действительно все равно, главное - испытать это состояние, не имеет значения, кто конкретно является его объективным источником. О силе переживаний свидетельствует то, что в момент совершения убийства преступник входил в такое сильное состояние экстаза, что начинал наносить удары ножом не только по телу потерпевшей, но и по окружающимся предметам (деревьям, земле и т. д.).

На наш взгляд, жизненный сценарий, как бы обосновывающий право на совершение преступления, вместе со стремлением к погружению в описанное нами выше состояние сознания присутствует практически у всех лиц, совершивших серию убийств на сексуальной почве. Причем все жестокие манипуляции с телом потерпевшей невозможно осмыслить вне, прежде всего, контекста, связанного с потребностью преступника испытывать периодически это особенное аффективно-экзальтированное состояние. Можно сказать, что такого рода эмоции, связанные с тем, что исходит от человека в момент наступления смерти, является в некотором смысле энергетическим наркотиком, без которого сексуальные маньяки уже не могут жить.