2.Тема любви в современной поэзии. Чтение наизусть одного из стихотворений.

Тема любви занимает одно из главных мест в творчестве Е. Евтушенко. В первых стихах о любви сказались и робость, неуверенность в себе, и неясность чувства, заставляющего подозревать, что оно не настоящее («Ты большая в любви...»), и искреннее, глубокое обожание, бережное отношение к любимой («Не понимать друг друга страшно»), и первая любовная коллизия — переживание от «разобщенности близких душ» («Со мною вот что происходит...»). С годами любовная тема приобретает более драматический характер. Лирический герой пытается вырваться из тисков житейской драмы, укрыться от всех треволнений жизни на мосту, «навеки в небо врезанном», на мосту, суть которого всегда свята, на мосту, простертом надо временем, надо всем, что ложь и суета... Но мост остается мечтой. Жизнь взваливает на плечи нелегкую но шу любви. Образ любимой усложняется («Ты начисто притворства лишена...»). Одно из лучших творений любовной лирики Евтушенко — его «Заклинание». Достоинство и благородство, с которым выражено чувство в этом стихотворении, удивительно органично сочетается с напевной мелодией стиха и кольцевой композицией. Глубокое лирическое волнение все нарастает с каждой строкой, чтобы достичь кульминации в последнем вздохе: Молю тебя — в тишайшей тишине, или под дождь, шумящий в вышине, или под снег, мерцающий в окне, уже во сне и все же не во сне — весенней ночью думай обо мне, и летней ночью думай обо мне, осенней ночью думай обо мне и зимней ночью думай обо мне. Лирический герой начинает искать успокоения от житейских неурядиц в тихой гавани женской любви («Всегда найдется женская рука...»). Происходит объяснение с самим собой, очень напоминающее объяснение в любви к музе, но более искреннее и лишенное театральных эффектов. Самое жесткое в любовном цикле стихотворение «Я разлюбил тебя... Банальная развязка...». В нем нет ни жалости к себе, ни к своей возлюбленной, герой боится жалости: «Когда размякнешь вновь, наобещаешь вновь...» Он боится, что снова придется спасать тонущий корабль любви.

Билет №15

1. «Житие Бориса и Глеба». Своеобразие жанра.

Создание культа Бориса и Глеба, потребовавшее написания житий, им посвященных, преследовало две цели. С одной стороны, канонизация первых русских святых поднимала авторитет церкви (прежде всего перед лицом ревниво следившей за сохранением своего главенствующего положения среди православных стран Византии), свидетельствовала о том, что Русь «почтена пред Богом» и удостоилась и удвоилась своих «святых угодников». С другой стороны, культ Бориса и Глеба имел чрезвычайно важный и актуальный политический подтекст: он «освящал» и утверждал не раз провозглашавшуюся государственную идею, согласно которой все русские князья — братья, однако это не исключает, а напротив, предполагает обязательность «покорения» младших князей «старшим». Именно так поступили Борис и Глеб: они беспрекословно подчинились своему старшему брату Святополку, почитая его «в отца место», он же употребил во зло их братскую покорность. Поэтому имя Святополка Окаянного становится во всей древнерусской литературной традиции нарицательным обозначением злодея, а Борис и Глеб, принявшие мученический венец, объявляются святыми патронами Русской земли.

Особенности жанра жития — исключительная эмоциональность, нарочитая условность сюжетных ситуаций и этикетность речевых формул. Герои поступают вопреки жизненной правде, именно так, как требует их роль святого мученика или мучителя, деталей и подробностей мало, действие происходит как бы «в сукнах», все внимание автора и читателя сосредоточивается на эмоциональной и духовной жизни героев. Пассивность Бориса и Глеба перед лицом Святополка — дань агиографическому канону, согласно кэторому мученик, страшась смерти, одновременно покорно ожидает ее. Судьба Бориса предрешена заранее: он знает об ожидающей его смерти и готовится к ней; все происходящее в дальнейшем — это лишь растянутая во времени гибель обреченного и смирившегося со своей обреченностью князя. Чтобы усилить эмоциональное воздействие жития, агиограф даже саму смерть Бориса как бы устраивает: его пронзают копьями в шатре, затем убийцы призывают друг друга «скончать повеленное» и говорится, что Борис «усьпе, предав душою свою в руце Бога жива» , и наконец, когда тело Бориса, обернутое в ковер, везут в телеге, Святополк, заметив, что Борис приподнял голову (значит, он еще жив?), посылает двух варягов, и те пронзают Бориса мечами.

Чисто этикетным характером отличаются пространные молитвы Бориса и Глеба, с которыми они обращаются к Богу непосредственно перед лицом убийц, и те как бы терпеливо ждут, пока их жертва кончит молиться.

Таким образом, в житие внимание было сосредоточено на изображении страданий святого и прежде всего величия его духа перед лицом смерти. Отсюда и большая скупость деталей, и условность характеристик, и — с другой стороны — большая эмоциональность молитв или обличений.