Первые источники агрессивности
Самым простым способом, интересующий нас вопрос звучит следующим образом: агрессивность вызвана злостью, возникающей из-за фрустрации или же имеет собственные корни?
Найти в результате нашего клинического опыта комплексный ответ достаточно сложно. Кроме этого есть риск того, что мы попытаемся проигнорировать то что удерживаем в стороне.
Ввиду того, что полного удовлетворения инстинктов в практике не существует, мы можем сказать, что в примитивном либидинальном влечении мы всегда обнаруживаем реактивную агрессивность. Необходимо ли идти глубже? Думаю –да, иначе рискуем прийти к непониманию и путанице. Это ещё более верно если мы будем учитывать, что примитивное либидинальное влечение проявляет себя на стадии, на которой развитие Я лишь начинается и интеграция ещё не установлена. Существует вид примитивной любви, которая проявляет себя раньше возникновения способности брать ответственность. На этой стадии ещё не существует жестокости. Это стадия до-жестокости и если во влечениях Оно разрушительность является одной из целей, нужно также учитывать, что она вытекает из удовольствий Оно. Разрушительность не становится ответственностью Я, это возможно лишь при достаточно установленной интеграции и организации Я, тогда существует злость и как следствие - страх наказания. Слишком рано говорить о злости и страхе, мы можем лишь допускать, что в развитии индивидуума существует период, на котором нельзя ещё говорить о злости.
Ненависть лишь относительно разработана и мы не можем сказать, существует ли она на этих ранних стадиях. Поэтому необходимо изучать агрессивность как таковую, отличную от реактивной агрессии, которая следует неизменно за влечениями Оно – принцип реальности, таким образом, ведёт к неудачам инстинктивного опыта.
Приходится говорить, что примитивные либидинальные влечения (Оно) имеют качество разрушительности, несмотря на то, что целью ребёнка не является разрушать , ведь это разрушение ощущается на стадии до-жестокости.
Это делает возможным изучение корней разрушительного элемента внутри примитивного либидинального влечения (Оно).
Чтобы несколько упростить, можно оставить в стороне меняющийся фактор, связанный с травматическим рождением и предположить нормальное рождение. Нормальным я считаю то рождение, которое ощущается ребёнком как результат своих усилий, без того чтобы нечто происходило преждевременно или с задержкой.
Ранний инстинктивный опыт включает новый для младенца элемент: инстинктивные кризисы, характеризующиеся подготовительным периодом, кульминацией и периодом, который следует за получением достаточного количества удовольствия. Каждый из этих трёх периодов ставит перед младенцем свои задачи.
Предлагаю изучить доисторию агрессивного ( случайного разрушающего) элемента в наиболее примитивном инстинктивном опыте. Мы имеем в нашем распоряжении некоторые элементы, которые являются достаточно далёкими, как начало движения плода, то есть его подвижность. Нет никаких сомнений, что необходимо тут добавить соответствующий сенсорный элемент. Эта подвижность, которая начинается во вне утробной жизни и, которая продолжается и в первые месяцы жизни ( и на протяжении всей жизни) может ли она быть связана с активностью, свойственной собственно инстинктивному опыту? Эта активность должна быть определена как элемент Я или Оно? Возможно лучше предположить фазу недифференцированности Я и Оно ( Хартман, 1932) и оставить нашу попытку классифицировать подвижность от факта, что она возникла перед дифференциацией Я и Оно?
Необходимо, чтобы каждый ребёнок был способен проявлять примитивную подвижность в своём инстинктивном опыте. Таким образом, объясняется, несомненно, изначальная потребность младенца быть фрустрированным реальностью –в случае, если у него было бы лишь полное и беспрепятственное удовлетворение инстинктов, то все, что связано с первичной подвижностью оставалось бы неудовлетворённым ( Ривьер,1936).
В рамках опыта Оно, свойственного каждому ребёнку, есть Х% примитивной подвижности, включённой в опыт Оно. Следовательно есть 100-Х % которые могут быть использованы другим способом. И тут зиждется причина такой большой разницы между индивидуумами , относительно их агрессивности. Тут также находится причина одного типа мазохизма.
По поводу фактора подвижности существуют различные схемы и было бы неплохо их рассмотреть (Марти и Фен, 1955).
В одном случае окружение постоянно, вновь и вновь, обнаруживается и обнаруживается благодаря подвижности. Каждый опыт в рамках первичного нарциссизма ставит акцент на том, что новая индивидуальность развивается, отталкиваясь от своего ядра и, что контакт с окружением является опытом индивидуума (вначале когда Я и Оно ещё не дифференцированы друг от друга). Во второй схеме окружение покушается на плод (или младенца) и вместо серии индивидуального опыта мы имеем серию реакций на это покушение. В этом случае мы имеем дело с возвратом к состоянию покоя, который является единственным индивидуальным опытом, а подвижность переживается лишь как реакция на вторжение.
В 3 схеме, крайней, эта ситуация настолько преувеличена, что нет места для покоя и в результате состояние первичного нарциссизма не развивается в направлении развития личности. «Личность» развивается как расширение оболочки больше чем ядро , как расширение вторгающегося окружения. Все то, что остаётся от ядра изменено и обнаруживается трудно лишь в продвинутом анализе. Личность, таким образом, существует лишь благодаря тому, что её нельзя предвидеть (предугадать , разгадать) Истинная самость спрятана и с клинической точки зрения мы имеем дело с ложным self, сложно организованным, чьё назначение – хорошо спрятать истинную самость. Ложная самость может быть хорошо социально адоптированной, однако отсутствие истинной самости является источником раздражительности, становящейся все более и более явной и окружение все более укрепляется в мнении что ложное self и является истинной. Пациент жалуется на чувство ничтожности.
Первый случай это то, что мы называем здоровьем. Его развитие зависит от достаточно хорошего материнства, выражающую свою любовь психическими способами (вначале это единственный способ). Мать носит (holde) своего ребёнка (в своей матке или на своих руках) и ее любовь (идентификация) позволяет ей адаптироваться к потребностям Я. В этих условиях и лишь в этих условиях индивид может начать своё существование, начать получать удовольствие Оно. Все готово для того, чтобы максимум подвижности смогло бы инкорпорироваться в опыт Оно. Есть объединение между Х% потенциала подвижности с либидинальным потенциалом. (Х таким образом увеличивается) . Все же, даже в этом случае есть (100-Х) % потенциала подвижности, который остаётся за пределами системного объединения и остаётся доступным лишь для движений.
Не стоит забывать, что объединение позволяет узнать опыт отличной от акта оппозиции (противостояния фрустрации). То что инкорпорируется в либидинальный потенциал удовлетворяется в инстинктивных вознаграждениях. Иначе говоря, необходимо с этим (с чем-то) считаться чтобы не остаться без объекта и не подвергать здоровье опасности. Следовательно, индивид, о котором хорошо заботятся может получать удовольствие при столкновении с противостоянием окружения.
Во втором и третьем случаях, потенциал подвижности становится лишь материалом для опыта внедряющегося окружения. Речь идет о вредном для здоровья состоянии. В большей или меньшей степени необходимо чтобы индивид находился в состоянии оппозиции и лишь она может служить источником подвижности. Это состояние удовлетворительное в той мере в которой окружение покушается на индивид но без того, чтобы вводить того в ощущение дисконтинуума, но:
посягательства со стороны окружения не должны прекратиться,
необходимо чтобы окружение также было структурировано, иначе хаос будет преобладать до тех пор, пока у индивида не выработается своя организация,
это включает состояние зависимости, из которой индивид рискует не выбраться.
Во втором и в третьем случае речь о здоровье не идёт и вся работа направлена на то, чтобы трансформировать данную организацию в похожую на первый случай организацию. Бывает в случаях что пациенты 2 и 3 схемы приходят в анализ и терапия начинается так, как будто они существуют в реальности.
В этом случае я хочу подчеркнуть особо ценность сопротивления невротических пациентов. Наличие такого сопротивления, которое может быть анализировано прогностически благоприятно. Отсутствие сопротивления обнаруживает что примитивная структура была нарушена.
При 2 и 3 схемах объединение подвижности с либидинальным потенциалом несёт лишь вторичный характер, это возможно лишь посредством «эротизации» агрессивных элементов то, что служит источником навязчивой садистической тенденции, которая может обернуться мазохизмом. Индивид ощущает себя реальным лишь если он жесток и разрушающ. Он пытается установить отношения, через интеракцию с другим индивидуумом, пытаясь присоединить эротический элемент к агрессивности, которая является ничем большим чем чистая подвижность. В этом случае эротический компонент присоединяется к подвижности, то есть можно сказать, что в норме подвижность соединяется с эротизмом.
Можно различать, по-видимому, 2 вида мазохизма при перверсиях: мазохизм, связанный с садизмом, который является эротизацией потребности, связанной с подвижностью и мазохизм, который является более прямой эротизацией пассивного аспекта подвижности, развитие избирает один или иной путь согласно принадлежности первого партнёра к садизму или мазохизму . Именно подвижность даёт ощущение реальности, в то время как либидинальный опыт с малым участием подвижности не усиливает ощущение реальности и существования.
Мы должны сказать, что многое происходит когда еще не установлена организация Я. Сумма опыта, связанного с подвижностью способствует формированию у индивидуума способность начать существовать, благодаря первичной идентификации, отбросить оболочку и становиться ядром. Достаточно хорошее окружение делает это развитие возможным. Лишь благодаря тому, что окружение является достаточно хорошим индивидуум может развиваться и становится предметом для изучения нормальной психологии. В любом случае, если индивид существует, то мы можем сказать что ….(добавить перевод)