Вопрос41

Религиозная философия в контексте современной культуры.

Понимание веры и религии в либеральной теологии XIX-XX вв. было в значительной степени связано с принятыми в ней принципами критических исследований Библии, особенно Нового Завета. В этой области Шлейермахер считал необходимым придерживаться в отношении Библии общих правил герменевтики и исходить из условий, которые делают возможным само понимание текста. Согласно этим правилам, в чтении Библии, как и в любом акте коммуникации, присутствует возможность непонимания, которая определяется культурно-историческими и психологическими особенностями как автора, так и читателя, и тем обстоятельством, что уникальные особенности личного опыта человека не могут быть адекватно выражены с помощью языка. Поэтому результатом герменевтической процедуры может быть только приблизительное понимание смысла текста. В то же время, поскольку автор или авторы текста обычно не осознают до конца смысла того, о чем они пишут, то процесс интерпретации всегда является также процессом развития этого смысла. Библия как книга веры в традиции либеральной теологии оказалась предметом интерпретации, основанной на тех принципах,которые интерпретатор считает адекватными. Таким же образом предметом интерпретации становилась вера, оказываясь при этом в зависимости от способности верующего к ее

пониманию, т.е. от его отношения к вере. В XX в. теологи, стоящие на противоположных позициях в понимании сущности веры, в равной степени считали Кьеркегора своим предшественником: с одной стороны, это была диалектическая теология, исходившая из признания принципиального отличия Бога от мира, с другой—либеральная теологическая традиция, применившая к пониманию веры основные понятия экзистенциальной философии и психоанализа. Первая исходила из констатации тотальной неподлинности человеческого существования в мире, абсолютной трансцендентности Бога миру и вытекающей из этого неподлинности понимания веры как следствия субъективного опыта человека. Вторая, наоборот, исходила из разрыва между актуальной неподлинностью существования и потенциальной подлинностью, достигаемой во внутреннем опыте веры, и стремилась, как писал П. Тидпих, «убедить некоторых... в наличии скрытой силы веры в них самих». Но и в том, и в другом случае понимание веры не выходило за пределы по существу философского подхода

Вопрос42

Модерн и постмодерн. Феномен постмодернизма в современной философии.

Постмодерн- совокупность возникших на Западе во второй половине XX в. философских учений как реакция на чрезмерное засилье “решеткой логицизма”, узами “рациональной выверенности”, ведущей в дурную бесконечность линейностью концептуальных построений, избыточной механистичностью, абсолютизированной детерминированностью, чрезмерной заорганизованностью философского и научного мировоззрения XIX – первой трети XX в. Освобождение от “засилья детерминизма”, с которым в XX в. крупнейшие ученые и философы стали связывать “скорее не науку, а карикатуру на науку” (И. Пригожин), пошло по пути, с одной стороны, усиления универсализма (создание системной методологии и системологии, кибернетики и синергетики на основе “архетипа целостности”, в постгёделевскую эпоху приобретшего самодовлеющее значение), а с другой – укрепления реакции отторжения, идеологических позиций простой негации в отношении к науке и философии означенного выше периода. Понятно, что организацию, универсальный закон, всеобщие связи и зависимости П. отвергает как фантомы. “Организация есть террор над личностью”, – утверждают его творцы; подлинное познание есть “скольжение по смыслам”; каждая личность заключена в узких рамках между шизофренией и паранойей и в познании общества первую скрипку должен играть шизоанализ (Ф. Гваттари, Г. Делёз); “иерархия – это наша проблема” (А. Шопенгауэр). В П. явственно, что называется, невооруженным глазом видны признаки общего разложения, духовного растления или даже маразма, западноевропейской философской мысли, которая, социогенетически опережая экономику, дает портрет ближайшего будущего всей на ней основывающейся культуры. (Идейный базис, что было, как правило, всегда, во все времена, упреждал в своем становлении и развитии базис экономический.) П. можно рассматривать и как реакцию буржуазной мысли на тотальный кризис конца 20-х – начала 30-х гг. под названием Великая Депрессия, охвативший все государства Запада, из которого они, увязнув в потребительстве, меркантильности и вещевизме, в идейном отношении до сего времени не могут выйти, чтобы, не замыкаясь на прославлении и реабилитации педерастии и лесбиянства, создать что-нибудь духовно стоящее и по-человечески нравственно высокое, подлинно содержательное, ценное.

Модерн-(нем. die Moderne, фр. Modernite) – современность. Проблема настоящего времени или современного мира трактуется в философии рубежа 20- 21 вв. в русле двух основных версий: I) По Хабермасу, именно “Гегель – первый философ, развивший ясное понимание современного; поэтому мы должны вернуться именно к Гегелю, если хотим понять внутреннее отношение, связывающее современность и рациональность, отношение, которое вплоть до Макса Вебера казалось само собой разумеющимся и которое сегодня ставится под сомнение”. (Ср. у Ш.Бодлера: современность – умонастроение, противостоящее академизму, продолжающему классическую традицию. По Бодлеру, принцип “die Neuzeit” или “нового времени” сформулировал Гегель.) По мысли Хабермаса, в гегелевской трактовке современность характеризуется: 1) индивидуализмом нравов; 2) правом на критику или свободой совести; 3) автономией поведения (то, кем я являюсь, зависит от того, что я делаю, а не от того, кем были мои предки); 4) идеалистической философией. Согласно Хабермасу, “проблема построения Современности, исходя из нее самой, возникает в сознании, прежде всего в области эстетической критики… Постепенный отказ от античной модели произошел в начале XVIII века благодаря знаменитому спору Древних и Современных. Сторонники восстают против понимания Я, свойственного французскому классицизму в той мере, в какой последний уподобляет аристотелевское понятие совершенствования понятию прогресса, при этом идея прогресса была подсказана современной естественной наукой”. Проект модерна, сформулированный в 18 в. философами Просвещения, по версии Хабермаса, состоит в том, чтобы “неуклонно развивать объективирующие науки, универсалистские основы морали и права и автономное искусство с сохранением их своевольной природы, но одновременно и в том, чтобы высвобождать накопившиеся таким образом когнитивные потенциалы из их высших эзотерических форм и использовать их для практики, т.е. для разумной организации жизненных условий”. Как итог, – утверждает Хабермас, – с тех пор, “модерным, современным считается то, что способствует объективному выражению спонтанно обновляющейся актуальности духа времени”. По убеждению Хабермаса, для осуществления М. как специфического “незавершенного проекта” необходимо направить “социальную модернизацию в другое некапиталистическое русло, когда жизненный мир сможет выработать в себе институты, которые ограничат собственную систематическую динамику экономической и управленческой системы деятельности”. Постмодернизм в интерпретации Хабермаса оказывается покидающим “мир современности” течением “младоконсерваторов”, присваивающих “ключевой опыт эстетического модерна, опыт совлечения покровов с децентрированной субъективности, освобожденной от всех ограничений когнитивного процесса и утилитарной деятельности, от всяческих императивов труда и полезности”. II) В современной французской философии авторами концепта “Новое время” называются Кондорсе и Конт. По мысли Лиотара, М. суть эпоха господства метанарраций. Философия Гегеля в таком контексте понимается как подводящая итог и представляющая в совокупности все эти повествования, концентрируя в себе “спекулятивную современность”. Метанарраций, по Лиотару, ищут узаконенности в подлежащем наступлению будущем, в подлежащей реализации Идее (свободы, Просвещения, социализма и т.п.). Но, по мысли Лиотара, современный проект (реализации универсальности) разрушен (итог Освенцима и Холокоста): “победа капиталистической техно-науки над другими кандидатами на универсальное завершение человеческой истории – не что иное, как еще один способ разрушить современный проект, делая вид, что его реализуешь”. Народоубийство Освенцима и открывает пост-М.