96 А.К.Судаков

осуществления справедливости, ибо господ- ствующая в нем идея справедливости не в состоянии определить сколько-нибудь достоверно пределы конкретного применения силы: именно потому, конечно же, что перед судом естественного права все равны - до невозможности.

Тем не менее, несмотря на эту ненадежность возникающей в результате всеобщей декларации права естественно- правовой общности, нужно подчеркнуть, что общность возникает именно здесь, на втором шаге присвоения предметов. Физический захват (пока, и только пока, это первый захват) есть внутреннее и суверенное дело каждого субъекта, - и только обозначение претензий на владение и вменение всякому воздержания от моей вещи впервые объединяют замкнутые пространства владения в единое имущественно-личностное поле, в единое изначальное сообщество. Сообщество это есть в известном смысле правовое сообщество, - а именно, в том смысле, что возникновение его и каждый из породивших его частных актов завладения узаконен естественным правом, - и в этом отношении его можно даже назвать естественно-правовым сообществом, но на защите естественного права (на жизнь и собственность и свободу) в таком сообществе стоит (кроме физической силы правосубъектов) только само это естественное право; а при всей своей естественности оно также вполне отвлеченно, и как мы видим (и еще увидим не раз), пло- хой поэтому защитник от незаконных покушений, коль скоро за спиной

Кант: власть, мораль и насилие97

претендентов стоит то же, всеобщее и равное, право человека. Поэтому в таком сообществе не парадоксально право на на- рушение права (которое, впрочем, выдвигая как претензию, не могут, - и логически невозможно, - обосновать), право на насилие именем естества. Отнятие принадлежащего другому, даже и против его воли, в таком сообществе принципиально не есть насилие, - потому что пределы владения провозглашены, однако не признаны, и преступление их зависит от того, где их проводит моральный глазомер каждого. Объективных критериев справедливости в сообществе принципиально текучих границ не существует, и не существует поэтому объективных оснований наказания насильников.

Проблема, следовательно, в том, чтобы учредить некоторую инстанцию права, как конкретного частного права, и при том так, чтобы не уничтожить естественно-правовую основу справедливости (и в том числе принцип "благо обладающим"!), - чтобы не вменить этому защитнику и гаранту права перераспределение прав (которое, как нарушение естественного порядка имуществ, будет преступлением естественного права), - чтобы сделать в лице этого защитника и гаранта право силой, не оставляя однако правой силе возможности попирать право, как свой исток и основу, насиловать именем власти. Следовательно, как альтернатива правопорядку силы, в котором завладение или, точнее, захват является правооснованием пользования вещью, где, следовательно, говоря в принятых нами выше

98 А.К.Судаков

терминах, сила является "оправданием" власти (в сущности же, ее заместительницей и разрушительницей), - в альтернативу правопорядку силы, и все же не в ущерб деятельной силе вообще, должен быть учрежден властный правопорядок, где бы источник права был независим от объема обладания и физической способности захвата и источник власти мог бы быть прямо слаб в эмпирическом смысле, - но сама по себе правая власть достаточно сильна, чтобы гарантировать каждому неприкосновенность его законно приобретенного имущества (des Seinen), где право было бы властью, а власть - правомерна.

5) Но в самом ли деле необходим переход от естественно-правового сообщества (в котором ведь у каждого есть имущество и есть способность пользоваться им в своих житейских целях) к некоторому позитивно- правовому сообществу, где статус-кво естественного порядка имуществ был бы всего-навсего гарантирован? Не является ли выше рассмотренная угроза порядку имуществ, угроза преступного покушения на жизнь и собственность в естественно-правовом сообществе собственников сугубо теоретической возможностью, которой (в случае, например,законодательного закрепления естественного права) едва ли суждено когда-либо стать действительностью? Не возможно ли, иначе говоря, мирное и свободное от насилия сосуществование разумных существ и в естественном состоянии? Нужна ли в самом деле правая власть для мирного справедливого

Кант: власть, мораль и насилие99

сосуществования? Кант всей своей теорией права отвечает: безусловно нужна. Более того, даже справедливое обладание возможно лишь в подданстве законной власти, в правовом состоянии, а потому всякий благонамеренный имеет компетенцию принудить всякого другого к вступлению в правовое состояние общения с собою, - в интересах не просто своего, но всеобщего права, - а это последнее значит - всеобщего мира. Причем если для первого из этих положений Кант находит лишь чисто-юридическое, то для второго, которое ведь есть своеобразное усиление первого, он дает антропологическое обоснование. Рассмотрим их, - ибо в особенности это последнее имеет принципиальное значение для понимания кантианского взгляда на философию ненасилия.

Моя претензия на обладание внешними предметами вменяет всем прочим воздержание от покушений на них, при условии такого же воздержания с моей стороны. Об этом, а также о передаче собственности (дарении, продаже, заимодании и пр.) возможны (уже в естественном состоянии) частные договоры. Собственно, только такая воля, которая выражена в договоре, то есть подтверждена чужим согласием, и может к чему-либо обязывать участника договора: непризнанная новая претензия в естественно-правовом сообществе не может служить принуждающим правооснованием, как воля (или лучше сказать, произволение) сугубо одно- сторонняя. Но Кант утверждает здесь, что для возникновения обоюдного обязательства