104 А.К.Судаков

"вечного мира" из Кенигсберга. И однако именно он оспаривает возможность нравственно-рациональной правозащиты в естественном состоянии (а это ведь значит, - и возможность "непринужденного" перехода силами сугубо разума в состояние гарантированно - всеобщего правопорядка имуществ, то есть в гражданское состояние, - и возможность сугубо ненасильственной гарантии права). Нет разумных оснований апеллировать к разуму и праву "естественного человека" при защите своего права от этого "естественного человека", человечность - плохой гарант мира в естественном сообществе: "ибо что могло бы обязать его умнеть только на ошибках, ведь общую склонность людей - изображать из себя хозяина других людей (не уважать чужого превосходствующего права, если только чувствуешь свое превосходство над ними в физической силе или хитрости), - он может достаточно ясно видеть по самому себе и нет нужды дожидаться действительной враждебно- сти"25. То есть разумный и естественный интерес не гармоничны в человеке, и угроза превосходящей силой есть природная склон- ность человека. Склонным к обоюдному воздержанию от насилия, даже при сознании, что имеет дело с разумным существом, Кант во всяком случае не может признать "естественного человека". Подчеркнем: речь идет именно о разумном человеке, об об- думанном интересе господства, о сознательной склонности попирать право ____________________ 25 MdS, 424-425.

Кант: власть, мораль и насилие105

человека превосходящей силой, - а не так обстоит дело (как могло бы показаться), что эта необщительная склонность доразумна и подразумна, разумный же интерес права должен победить и подавить ее. Именно в этом и особенность Кантовой теории, что согласно ей "естественный человек" по природе своей и сознательно-обдуманно не склонен к равномерному обоюдному вменению прав (и соответственно обязанностей), склонен напротив, хотеть и делать другому того, чего он решительно не желает и не делает себе, что человек не только потенциально может, но и естественно склонен желать и поступать помимо рационально-правовых аргументов, вне и без учета контекста всеобщего права, если только такое поведение обещает умножение господства над вещами и человеческим миром, и если только потенциальная возможность такого поведения осознана, а сама стратегия по "максиме кулака" осмыслена и рассчитана. Человек естественно наклонен сделать других простыми объектами приложения своего произволения, в полном игнорировании голоса правосознания, и все же сознательно. Постольку "естественный человек" рано или поздно непременно реализует эту свою враждебную (и лицу и праву) склонность в "действительной враждебности", то есть будет и действовать на основе непризнания равного права, и даже может создать такую "теорию права", по которой именно его максима и будет правомерна. Впрочем, за такой теорией ему далеко ходить не надо - всеобщий кодекс естественных прав человека

106 А.К.Судаков

всегда готов служить ему таковой (как мы видели выше). Соответственно и задача учреждения и гарантированного обеспечения правопорядка состоит не в том, чтобы подавить естественно присущую человеку склонность к насильственному господству, а в том, чтобы нейтрализовать эту склонность, исключить возможность ущерба от нее для интереса всеобщего права. Правопорядок и гарантия от насилия должны быть учреждены (или возможны) "даже в дьявольском народе"26. Но нечто должно быть предпринято: оставаться в состоянии, где эта склонность "естественного человека" не нейтрализована, где поэтому неограниченное насилие над личностью и собственностью может стать повседневным, - где идею права заменяют хитрость и сила мышц, - оставаться в таком состоянии преступно, противоправно, а именно "в формальном смысле" (formaliter). Даже бездеятельное и абсолютно - по внешней кажимости - безвредное пребывание в состоянии, где внешние взаимоотношения людей регулируются только презумпцией человеколюбия и хитрой силой, и где поэтому практике человеколюбия нет гарантий, а практике силы - препятствий, - преступно formaliter: даже "премудро-пескарское" поведение в естественном сообществе, активный или пассивный конформизм естественно-правовому сообществу есть угроза перспективе правостроительства, формальное правонару- шение, а тем самым - мать всех насилий и ____________________ 26 ZeF, 33.

Кант: власть, мораль и насилие107

правонарушений. Поскольку должно быть позволено всякому принудить всякого другого к вступлению в правовое состояние. Принудить, разумеется, силой. Но применение силы за пределы правовой компетенции (здесь, конечно, естественно-правовой, за неимением иного основания компетенции) преступно по самому смыслу и сути есте- ственного права. Ни разум, ни сила порознь не могут быть ни гарантами, ни путеводителями, ибо оба преступноначальны, хотя и в разном смысле. Как же выйти из положения (и из естественного состояния), - не путем ли "преступления во имя порядка"? Чего недостает в естественно-правовом сообществе и что должно быть обеспечено новоявленным гарантом права, нам поможет понять пример, который приводит Кант в этом самом месте рассуждения. А это подскажет и возможный выход из мнимого морально- правового "пата".

7) В состоянии "внешне беззаконной свободы"27 находятся не только два дерущихся дикаря, но и два воюющих государства. Побоище не есть нарушение права воюющих сторон, - ибо совершается обоюдно, а значит, невозможно установить какое-либо одностороннее правонарушение. Ведение войны в согласии с неписанным кодексом правил, своего рода этосом войны, не приводит к однозначному нарушению презумпции права хотя бы одной стороны. Но армия, уничтожившая пленных или капитули- ровавших солдат противника, - или тем более ____________________ 27 MdS, 425.