Религия и духовная образованность и словесность

В религии калмыков таятся слишком замечательные начала, говорящие много о внутренней силе этого беспечного народа. Вот понятия о происхождении мира. Прежде существовало неизмеримое пространство пустоты, хаос. Потом (неизвестно когда) поднявшаяся со всех десяти сторон света буря породила множество облаков, которые пролили сильный дождь, отчего составилось величайшее море. На поверхности этого моря, движимого бурею, накопилось чрезмерное множество пены, из коей уже образовалась земля и воздвигнувшаяся среди моря гора, утвержденная на пронзенной бурханам Манцзошири черепахе. Гора сия (Сюммер ула) составляет средоточие земли и имеет четыре стороны: серебренную, лазурную, рубинную и золотую. Она вся обитаема духами и состоит из семи уступов: внизу живут злые, вверху добрые, на вершине самые добродетельные 33 тенгерия. Выше сего, уже, вероятно, в странах небесных, находится царство богов и жилище праведных в области бурхана абида

Вокруг горы четыре острова, первый земля драгоценностей, где находится и наша Европа, второй и третий заняты людьми великанами. На четвертом, называемом землей зловещего голоса, люди без болезней достигают до тысячи лет и о времени кончины за несколько дней извещаются каким-то таинственным голосом. Между островами сношений нет и только одне бурханы могут переходить с одного на другой.

Первые люди, получившие бытие вместе с сотворением мира от некоего Светлого духа, осчас<т>ливлены были всеми дарами благодати: они издавали от себя сияние, имели крылия, не требовали пищи, жили по 80 т<ысяч> лет и возрождались вновь через переселение душ. Такое состояние, продолжавшееся неизвестно сколько, было утрачено невоздержанием одного человека, съевшего какое-то земное растение и соблазнившего к тому и других. После чего исполинский рост, долголетие, сияние, способность летать, словом, все исчезло и люди долго оставались во тьме, пока не учредилось солнце, луна и звёзды. Но среди такого переворота были еще люди, сохранившие святость. Они в числе 1000 существ переселились на небо и сделались бурханами. С того времени солнце, состоящее из огня и стекла, ежедневно обращается около горы. Когда оно, движимое воздушными конями, выходит против серебреной стороны означенной горы, тогда начинается рассвет, когда равняется со стороною лазурною, тогда наступает полдень, когда приближается к стороне рубинной, тогда день склоняется к вечеру, и, наконец, со стороны золотой отражается ночь. Луна, как и солнце, странствует около горы и состоит из стекла и воды; на ней, как и на звездах, обитают светлые тенгерии. Потеряв благодатную жизнь, люди довольствовались сначала различными питательными растениями, но как оные скоро перевелись, то все впали в неизъяснимую крайность, за которою следовали необходимость приобретать пищу трудами и водворение на земле пороков. В сем бедственном положении благоразумнейший из людей выбран был ханом. Бурханы, видя землю осиротевшими добродетельми, решились посетить оную, и когда век людей от 80 т<ысяч> уменьшился до 40 т <ысяч> лет, снисшел первый бурхан, имевший имя: разоритель, проповедывать веру. Когда люди не могли жить уже более 30 т<ысяч >, другой: строитель мира, потом, когда 20 т<ысяч>, третий: блюститель мира, далее четвертый и, наконец, когда уже люди стали жить по сту лет, сошел на землю бурхан Шакджимуни, управляющий ныне миром и указавший настоящую ламайскую веру. Уменьшение роста человеческого, однако ж, не прекратится и достигнет до того, что человек будет жить только 10 лет, рост ему дастся не более одного аршина, и самые лошади будут не более зайца. Наконец, ужасные бедствия истребят всех живущих; после чего земля очистится огнем и водою и вновь настанет век блаженства. Люди получат опять долголетие и следуя внушениям добродетельнейшего бурхана Майдри, который должен поступить тогда вместо Шакджимуни и удивить смертных своими совершенствами, величием, сиянием и красотою, приобретут возможность пользоваться возрастом до 80 000 и, что всего важнее, в этом веке будут владычествовать на земле уже не мужчины, а женщины. По учению ламайскому, существование мира полагается бесконечным, но беспредельность такая имеет периоды, наз<ываемые> огненными истреблениями. Каждый период имеет в себе седмью семь малых эпох, из коих каждые семь огненные сопровождаются осьмым из воды потопом. Все же вообще заключаются разрушением мира. Сверх того, потом все имеют четыре большие эпохи, одна объемлет время уменьшения рода человеческого от 80 т<ысяч> до 10-лет, потом следует время разрушения, когда все разрушается на земле и истребляется, потом время пустоты на земле, потом время восстановления, когда буря возвращает из ада души для нового населения земли.

Калмыки чувствуют верховность одного существа свыше всех бурханов, Творца вселенной, но не называют его по имени. «Существо всевидящее, непостижимое, невидимо всем управляющее, духом святым преображение имеющее и спасающее всех животных». Образа его не представляют и воздают почести только бурханам, из которых каждый имеет в управление какую-нибудь часть.

Шакджимуни пользуется уважением более других, как учитель и основатель веры. Древнее монголо-калмыцкое уложение начинается к нему молитвою в сих выражениях: «Яко пучина великого моря, всеми добродетельми исполнившемуся и теми украсившему, и самою верою бесплотным уподобившемуся, и три существа в себе вместившему и обо всем ведение и самодержавную власть получившему - Шакджимуни поклоняемся». Замечателен Хурмуста, защитник и хранитель земли, благодетельный дух, пекущийся о всех тварях, обитает с 33 <-мя> подвластными ему тенгериями на высотах Сюммер улы. Он изображается в виде старца, разъезжающего на слоне необыкновенной белизны, шерсти и огромности: вышина и длина его в несколько верст. Пасется он в очаровательной долине и утоляет жажду водою, сладкою как мед. При отправлении Хурмусты в путь, получает он 33 красные, головы, из коих на каждой по 6 хоботов, на всяком хоботе по семи бассейнов, на каждом бассейне растет, по 7<ми> лилий, а на лилиях сидят воздушные девы, которые поют и ударяют в литавры. Сам Хурмуста помещается на средней голове слона, на прочих 33 сопутствующие ему тенгерии. Множество других бурханов занимают разные должности, как то: бог рая, брани, ада, злые, добрые духи. Судит по смерти Эрлик хан, бог и повелитель ада. Чистота понятий о добре и зле, заключающаяся в правилах их религии, стоит глубокого внимания. Грехи следуют в таком порядке. Приписываемые произволу: убийство, всякое насилие, всякое телесное осквернение, гре<хи>, происходящие от слов: злословие, празднословие, клевета и ложь, смуты и подстрекания. Грехи душевные: зависть, мщение, безбожие или непризнание святости закона. Души вследствие грехов и добродетелей получают пять назначений. Одни отправляются к бурханам, другие поступают в число добрых тенгерий, третии в число злых духов, четвертые возвращаются на землю, будучи поселяемы или возрождаемы в людях или бессмысленных тварях, и, наконец, пятые осуждаются на мучения. Далай ламы пользуются божескими почестями, представителями бурханов. Тенгерии (добрые духи) обоего пола рождаются от взаимных лобзаний и даже от взоров или одной улыбки любви, существуют иногда целые сотни тысяч лет и, исчезая, вселяются в благочестивых людей. Обширные предания о подвигах бурханов, их непорочности и стяжанном величии и, наконец, учение Шакджимуни, написанные в огромных книгах, заключают в себе Ном, т.е. закон калмыцкой веры

Калмык способен верить чудесному и охотник до сказок. Иногда дня по три сряду слушает предания о подвигах сказочных героев, которых очень любит. Рассказчики водятся мастера своего дела и сопровождают, где следует, пеньем, музыкой, телодвижением, где нужно – подражанием голосу животных. Герои бывают ростом в несколько верст, махом меча поражают целые тысячи, конями перескакивают моря и горы. Более всех других нравится баснословная повесть Джангир. Замечательный всякий случай рождает у калмыков песню. Взамен рифм строки начинаются с одинаковых букв и звуков. Предметы их: подвиги наездников, достоинства коней, любовные приключения, странствия, где были, что ели, что делал их хозяин. Часто является наклонность к иронии и оригинальная острота.