Глава 3. Личная память, коллективная память

свящает важное исследование43 связи, которую совместно образуют миры современников, предшественников и последователей. Мир современников образует основу: он выражает «одновременность или квазиодновременность самосознания другого с моим самосознанием»; в своей жизненности он несет на себе печать феномена «совместного старения», который ставит в синергийное отношение две развертывающиеся длительности. Один временной поток сопровождается другим, пока они длятся совместно. Разделенный опыт мира основывается на общности как времени, так и пространства. Специфика этой феноменологии разделенной памяти коренится главным образом в иерархии уровней персонализации и, наоборот, анонимности -· ОТ ПОЛЮСОВ ПОДЛИННОГО «МЫ» ДО ПОЛЮСОВ «0/7»,

«другие». Миры предшественников и последователей простираются в двух направлениях - прошлого и будущего, памяти и ожидания, в этих замечательных свойствах совместного бытия, поддающихся расшифровке прежде всего в феномене современности.

Распространение феноменологии на социальную сферу, о чем только что говорилось, заставляет ее вступать в контакт с социологией. К тому же последняя в некоторых своих современных ответвлениях сама идет в направлении к феноменологии, подобно тому, как феноменология движется в направлении к социологии. Я ограничусь здесь несколькими краткими замечаниями в той мере, в какой эта эволюция имеет интересующие нас следствия в сфере историографии. Вот три ремарки в качестве пробного камня. Во-первых, именно в сфере теории действия развитие, которое получит отражение во второй части нашего труда, является наиболее знаменательным. Вслед за Бер-наром Лепти44 я делаю акцент на формировании социальной связи в рамках отношений взаимодействия и идентичности, созданной на этой основе. Здесь развивается диалектика инициативы и принуждения. Таким образом, устанавливается дистанция по отношению к феноменологии, чересчур тесно связанной с перцептивными и в целом с когнитивными явлениями. Феномены репрезентации - а в их числе и мнемонические феномены - будут на законном основании включены в соци-

43 The Phenomenology of the Social World. Op. cit., chap. 4, p. 139-214.

44 Lepetit B. (dir.). Les formes de l'exp?rience. Une autre histoire sociale. Paris, Albin Michel, coll. «L'?volution de l'histoire», 1995.

183

Часть первая. О памяти и припоминании

альную практику. Во-вторых, проблемы, поставленные социологией коллективной памяти, подвергаются переформулированию со стороны историков в связи с временным измерением социальных феноменов: напластование у Броделя и историков школы Анналов больших, средних и кратких длительностей, как и соображения, касающиеся отношений между структурой, конъюнктурой и событием, связаны с этим восприятием историками проблем, с которыми социологи уже столкнулись на уровне коллективной памяти. Дискуссия, таким образом, будет перенесена на границу между коллективной памятью и историей. Наконец, последняя ремарка: рассмотрение историками взаимодействия уровней предоставит возможность для перераспределения мнемонических феноменов между уровнями микроистории и макроистории45. В этом плане история сможет предложить схемы опосредования между крайними полюсами индивидуальной и коллективной памяти.

Я хотел бы завершить эту главу и вместе с тем первую часть работы одним предположением. Не существует ли между двумя полюсами - индивидуальной и коллективной памятью - промежуточного плана референции, где конкретно осуществляется взаимодействие между живой памятью индивидуальных личностей и публичной памятью сообществ, к которым мы принадлежим? Это - план отношения с близкими, которым мы вправе вполне определенно атрибутировать память. Близкие люди, на которых мы полагаемся и которые полагаются на нас, находятся на различных расстояниях в отношении между «я» и другими. Различие расстояний, но также и различие активных и пассивных модальностей в игре дистанцирования и сближения делают близость динамическим отношением, постоянно пребывающим в движении: становиться близким, ощущать себя близким. Близость, таким образом, является подобием дружбы, той philia, которую восславили древние и которая находится на полпути между индивид ом-одиночкой и гражданином, определяемым его вкладом в politeia, в жизнь и деятельность полиса. Близкие также находятся на полпути между «я» и «on», к которому тяготеют отношения современности, описанные

45 RevelJ. (dir.)· Jeux d'?chelles. La microanalyse ? l'exp?rience. Paris, EHESS-Gallimard-Seuil, 1966.

184