Вячеслав Михайлов. Спас нерукотворный.
Вячеслав Михайлов. Христос в пустыне.
Михайлову удается показать единство природы Бога и человека в образе Христа через формальные приемы, через работу с физиологией поверхности. «Христос в пустыне» у Михайлова является частью земного пейзажа. Его образ решен художником теми же формальными приемами, что и пейзаж каменной пустыни, откуда словно вырастает фигура Христа. Он вылеплен художником из того же материала, плоти, что и земная поверхность. Такая слитость, неразделенность в изображении Христа с пейзажем дает семантику проявленности его не только божественной, но и человеческой природы. Тяжесть земных испытаний Христа подчеркнута также экспрессионистским приемом деформации формы, которая одновременно свидетельствует, с одной стороны об испытании как страдании для Христа-человека, в котором время теряет свои земные измерения, а с другой стороны – каменная твердость, непоколебимость фигуры Христа перед лицом земных искушений подчеркивает его божественное происхождение.
Присутствие на картине фосфорицирующе холодного синего фона неба также символически свидетельствует о единстве земного и небесного (синий – символический цвет в христианской изобразительной культуре).
«Спас нерукотворный» гораздо больше приближен к традиции изображения Христа как религиозного образа. Однако, и здесь Михайлов, гораздо менее (в сравнении с работой «Христос в пустыне») экспрессионистским путем, проявляет природу человеческого в образе Христа. Эту работу Михайлова, скорее всего, можно было бы отнести к жанру психологического портрета. Художнику становится важным, сохранив лик Христа узнаваемым по традиционной иконе, сделать его менее условным, а значит более человечным, чем это допущено иконописным каноном. Желая приблизить Христа к зрителю, художник как бы позволяет себе совершить довольно смелый шаг - сделать его незримое присутствие в материальном мире более весомым и ощутимым, проявить божественный дух через физиологию поверхности картины. Это решительный, но очень деликатный выход художника за границы дозволенного в изображении лика Христа. Вероятно, это картина Михайлова обладает таким невероятным магнетизмом за счет реализованной художником возможности проявить формальными средствами живописи присутствие духа. Зритель, попадающий в поле зрения Христа Михайлова, получает опыт чистого созерцания через растворение в органике проявленного духа.
Изолитература
ЛИЦОМ К ЛИЦУ
«Спас» Вячеслава Михайлова, отсылающий нас к знаменитому сюжету о Спасе Нерукотворном, резко выделяется среди живописных работ художника. Кажется, что в этом случае Михайлов приносит в жертву себя как художника, обладающего хорошо узнаваемым почерком или манерой. Эта манера, в основе которой лежит безупречное чувство формы и движения, умение балансировать на грани живописи и рельефа, иллюзорности пространства и всамделишности объема, в принципе подходит для воплощения любых тем и сюжетов. Михайлов умеет изобразить пейзаж или интерьер за счет одних лишь абстрактных плоскостей и масс, а многофигурную композицию, сюжет — за счет продуманного, «говорящего» нагромождения играющих мышцами тел. Все его работы несут на себе печать некой художественной сверхчувственности — словно их создавал творец, для которого субстанция, «глина», из которой он лепит живые формы, важнее и живее самих этих форм, а процесс их созидания — интереснее результата.
Но «Спас» — абсолютное исключение из этого правила. Здесь Михайловым создан образ настолько яркий и человечный, с одной стороны, и настолько монументальный и торжественный — с другой, что невольно и наивно задаешься вопросом: а что случилось с художником? Куда девалось свойственное ему чувство превосходства и власти над образом? В «Спасе» доминируют черты, совершенно не присущие художнику: фронтальность, симметричность, наконец — нельзя не сказать — чувственная красивость...
Наверное, никто и никогда (возможно, не исключая и самого Михайлова) не узнает, что здесь случилось с художником. Нам гораздо важнее другое: что у него получилось. А получилась картина, которую можно смело назвать мистической — ведь она повествует о личной, «лицом к лицу», встрече с Христом, о его чувственной явленности человеку. Именно мистическая традиция в христианстве настаивала на возможности боговидения и развивала различные практики, этому способствующие. Характерно, что в основе этих практик лежат молитва и медитация, в процессе которых человек достигает высочайшей степени самоотречения. Каждый, кто ищет Откровения, приносит в жертву свое «Я».
Художник не является исключением, ведь его живописная манера — неотъемлемая часть его личности. Любой новый опыт — неважно, мистический или нет, главное, духовный — наделяет ее новыми чертами.
Михаил Овчинников