Сергей Шнуров. Рубашка
Автор картины «Рубашка» Сергей Шнуров сам является одним из символов современной российской культуры. Брендовые вещи, изображенные на его картинах, становятся яркими, гламурными характеристиками времени, говорящими признаками общества эпохи потребления. Желтая рубашка величественно предстает перед нами как знак пустоты, смерти человека, вытесненного вещью. Одежда, маркированная известным брендом, больше не нуждается в присутствии самого человека, становится вполне самодостаточной, обретает свою собственную жизнь, не зависимую от человека.
Шнуров иронически создает новую «икону» современности, подменяя и рождая новые актуальные смыслы. Желтый и синий - символические цвета иконы (в традиционной иконописи – желтый, золотой – цвет и свет радости, символ божественной энергии и благодати, красоты мира и величия Бога; синий и голубой цвета означали бесконечность неба, символ иного, вечного мира) заменены художником на грязные, густые, брутальные цвета глянца с налетом желтизны, исполненного в манере псевдомонументальной живописи. Желтая рубашка Шнурова – символ подмены цветов и смыслов божественного вечного мира материальной культурой современного мира, избравшего новую религию культа вещей и поклонения мамоне.
Дмитрий Шорин. Пулково не принимает
Дмитрий Шорин – еще один художник, использующий образный и понятийный ряды массовой культуры в качестве материала для своих работ. Он сам с удовольствием говорит о том, что источником вдохновения ему служат американские пинап и поп-арт. Действительно, говоря о работах Шорина, необходимо вспомнить и клишированные портреты Мерилин Энди Уорхола и полотна Роя Лихтенштейна, перенесшего в живопись героев американских комиксов, или американца же Эрика Фишля, чьи работы так явственно несут в себе ощущение пресыщенности обществом потребления и его внешним блеском. Массовая культура завоевала себе место в изобразительном искусстве в 1950-х годах — поп-арт эксплуатировал образы киноиндустрии и рекламы, дизайна и техники, а пинап, воспевший кокетливых девчонок из соседнего двора, появился и того раньше — его расцвет пришелся на 1930-е.
В центре внимания Шорина современный образ мировосприятия, диктуемый и формируемый медиаисточниками, а его герои — люди с соответствующим типом сознания. Это перегруженное всевозможным информационным хламом сознание как будто оказывается в духовном вакууме. Девушки его полотен окружены банальными атрибутами вожделенной «сладкой жизни» — техникой, автомобилями, драгоценностями, но все это не приносит им счастья. Их позы и взгляды выдают полубессознательное существование, марионеточный, кукольный автоматизм. Они видят мир мгновенными вспышками, словно отраженными в многочисленных зеркалах или в привидевшихся во сне образах, — отсюда и фрагментарность шоринской композиции, сопоставление различных планов и точек зрения. В этой характерной знаковой системе существует героиня «Пулково не принимает»: журнальная красотка с алым маникюром, накрашенными ресницами и ровным загаром в буквальном смысле витает в облаках. Ее мечты привычно уносятся к синим курортным небесам и далеким путешествиям, которых она, безусловно, заслуживает. Молодость и красота надеются и ждут своего счастливого билета, ведь не исключено, что именно ей повезет познакомиться с прекрасным принцем, готовым увезти, накормить икрой и осыпать бриллиантами.
Однако если женские персонажи Шорина — порождение всепроникающей эстетики и мифологии глянца, то его живопись — намного более сложное явление. Художник ведет речь о манипулировании взглядами современного человека, его беззащитности перед синтетическими и пустыми мифами. И незаметно пародия претворяется в оригинал, а язык традиционной живописи озвучивает злободневные идеи.
Переходим к работам Копейкина
Как мы видели, художники могут поднимать актуальную для сегодняшнего дня проблематику, используя самые разные приемы и образы. Апокалиптические пейзажи Мигачева и гламурные девушки Шорина с разных сторон подводят нас к одному и тому же – к осмыслению сегодняшней жизни и культуры, носителями которой мы все являемся. Но список таких художников будет неполным, если мы с вами не поговорим о Николае Копейкине.
Серия «Слоны Петербурга» – одна из наиболее известных серий Копейкина. Вдохновленный историческими событиями (существованием в 19 – начале 20 века настоящего слоновника в Царском Селе), художник превратил слона в глубоко символическое животное, в басенное иносказание и изобразил сцены из его жизни в России. Образ последней не менее важен в этих картинах, чем сам слон, по сути именно о ней и идет речь. Посредством слонов художник высмеивает характерные социальные пороки (случай в слоновнике), воспроизводит архетипические ситуации (заморский гость) и специфически русские клише (родина).
Привнося в живопись язык карикатуры и басни, Копейкин монументализирует «низкий штиль». Этим обусловлена его необыкновенная популярность: если бы звание «народного художника» присваивали те, кто понимает значение этого слова, Копейкин был бы кандидатом номер один на это звание.