Отрывок 25

Ехс. De sent. Mai. Р. 261. Nieb. 69; Mull. 23.

Среди войны, окруженное такими опасностями, войско рассуждало об избрании начальника, в котором оно имело нужду ⁴⁸. Врачи говорят, что {108} при двух болях слабейшая уничтожается сильнейшей, так и тогда можно было видеть, что чрезмерность скорби о потере царя была ослаблена предстоящим страхом, наводимым войной. То, что случилось, было всем известно; но каким образом случилось — о том были разные предположения, которых никто не знал, знали только, что надлежало избрать начальника. Это была толпа народная, однако она понимала очень хорошо, что начальника она найдет, но что равного ему ей не найти, хотя бы то был какой-нибудь созданный бог. По превосходству своей природы величием равняясь божеству, он одолел в себе нужды житейские, унижающие человечество. Он поднялся из бездны волн, увидел небо, узнал, что в нем прекрасно, и, быв еще {109} во плоти, беседовал с бесплотными. Он достигнул царства не потому, что искал царства, но потому, что видел, что человечество имело нужду быть под царской властью. Он оказывал любовь к воинам не потому, что имел нужду льстить им, но потому, что знал, что это полезно для общества ⁴⁹. {110}

Отрывок 26

Ехс. De sent. Mai. P. 263; Nieb. 71; Mul. 24.

Когда Оривасий сказал Юлиану: «Не должно, быв в гневе, обнаруживать его голосом и взглядом», то он сказал: «Ты прав — увидишь, придется ли тебе в другой раз обвинить меня в этом».

Александр производил род свой от Зевса; Олимпиада, как бы хвастая этим, говорила: «Перестанет ли этот ребенок клеветать на меня перед Ирой (Юноной)?»

Бог, приветствуя Юлиана, сказал ему:

«Сын бога, правящего колесницей, всем управляющего» ⁵⁰.

Юлиан в письмах своих называет солнце своим ⁵¹, но не в том смысле, в каком Але-{111}ксандр, клевеща перед Ирой на мать свою Олимпиаду, говорил, будто она и сама не скрывала, что родила его от Зевса. Юлиан, основываясь на свидетельствах богов, держится мнения Платона, у которого Сократ говорит: «Мы с Зевсом; другие — с каким-либо другим богом». Так и он относит себя к царству солнца и соединяется с ним как бы золотой цепью.

Отрывок 27

Suidas, Λιβάνιος.

Хотя Юлиан был обременен такими важными делами, однако искал славы в словесности. Он отличал антиохийского софиста Ливания, частью потому что в самом деле был его почи-{112}тателем, частью для того, чтобы огорчать великого софиста Проэресия, предпочитая ему другого. Акакий, искусный ритор, и Тускиан, фригианин, постоянно упрекали его в этом и порицали его судебные решения ⁵².

Отрывок 28

Ехс. De sent. Mai. Р. 265; Nieb. 72; Mul. 26.

(О кончине Юлиана-отступника, безбожного, было такое прорицание).

«Когда, потрясая мечами, ты покоришь скипетру своему персидское племя (кровь) до Селевкии ⁵³, тогда, освободясь от смертных, подверженных страданию членов, ты вознесешься к Олимпу на лучезарной колеснице и, возвращаясь в вихрях бурных, достигнешь родной обители эфирного света, откуда, заблудившись, ты нисшел в человеческое тело» ⁵⁴. Восторженный этими стихами и прорицаниями, Юлиан говорил, что с удовольствием оставит смертное бренное тело. Прорицаниям предшествовали обеты богам и жерт-{113}вы, которые принести для него, может, было необходимо ⁵⁵; важность истории не позволяет представить их здесь, потому что описывать все случаи поодиночке не дело человека, чтущего истину, но того, кто из суетливого любопытства вовлекается в пустословие.