2. Злоупотребление лингвистическими методами в воспитании

Правило "учите вещам, прежде чем словам" явилось бы отрицанием воспитания; это свело бы духовную жизнь к простым физическим приспособлениям.

{V: Но слепоглухих приходится сначала учить вещам и только гораздо позже - знакам!}

Обучение не есть, главным образом, обучение вещам, но понятиям вещей, и этот процесс включает употребление языка знаков и символов в самом широком смысле.

Поход некоторых реформаторов воспитания против символов заключает в себе разрушение умственной жизни, поскольку последняя живёт, движется, существует в процессах определения, абстракции, обобщения и классификации, которые становятся возможными только благодаря символам.

Тем не менее, эти споры реформаторов воспитания были нужны. Символы сами по себе являются отдельными чувственными существованиями, подобно всем другим вещам. Они являются символами только вследствие того, что вызывают или представляют.

I. Символы "обозначают" для индивидуума, если только он испытал на опыте положения, к которым эти обозначения относятся. Слова могут выделить и сохранить понятие, только если понятие прежде было включено в наше собственное непосредственное отношение к вещам.

\140\

Пытаться установить понятие путём одного слова, значит лишать слово значения; против этой попытки, являющейся слишком преобладающей тенденцией в воспитании, протестовали реформаторы.

Существует тенденция утверждать, что где есть слово, там есть и определённая идея. Между тем взрослые и дети одинаково способны употреблять точные словесные формулы с самым неясным осознанием того, что они значат.

Искреннее невежество полезнее, потому что склонно сопровождаться скромностью, любопытством и открытым умом; между тем как воинствующее невежество - уменье повторить специальные термины – вселяет самодовольство в учёный люд и ограждает ум от новых идей.

II. Хотя новые комбинации слов и без вмешательства вещей могут заменить новые идеи, есть пределы этой возможности. Ленивая инертность заставляет принимать идеи, распространённые в обществе, без личной проверки и исследования.

Идеи других, воплощённые в языке, становятся небезобидной заменой собственных. Употребление лингвистических методов, чтобы держать ум на уровне познаний прошлого, чтобы избежать новых исследований и открытий, чтобы низвести индивидуума до жизни паразита на чужом опыте - таковы факты, послужившие источником протеста реформаторов против преобладания и засилья языка.

Слова, первоначально выражавшие идеи, при постоянно употреблении становятся простыми значками: они сами становятся физическими вещами, на которые надо реагировать определёнными действиями, не сознавая их значение.

\141\

Стаут замечает, что "алгебраические и арифметическкие знаки употребляют только как заменяющие знаки". Слово есть орудие мышления, а не истёртая ходячая монета словесного обмена. Оно заставляет мыслить относительно, затрагиваемого им понятия; замещающий знак есть как раз средство не мыслить о понятии, которое он заместил. Этот принцип относится к словам как и к алгебраическим знакам.

Во многих отношениях знаки, являющиеся средствами для того, чтобы не мыслить, обладают преимуществом. Выражая знакомое, они освобождают внимание в отношении понятий, которые для мысли новы.

Однако первенствующее значение, отдаваемое достижению специальной ловкости, уменью достигать внешних результатов, часто превращает это преимущество во вред: состояние ученика становится механическим более, чем мыслящим, словесное запоминание становится на место исследования понятий.