Посредничество

Вернемся, однако, к уже упоминавшейся фи­гуре переводчика древнего текста на совре­менный язык. Рассматривалась она в связи с двумя ролями, которые исполнял перевод­чик. Это и функция воспроизводства и сохранения, поскольку перевод вводит древний текст в культурное "обращение" и, следо­вательно, оживляет эту ценность для современности, делает ее переживаемой. Это еще и функция истолкования, поскольку текст, выраженный на сегодняшнем языке, так или иначе полу­чает новую жизнь, заново осмысливается и включается в совре­менное миропонимание. Но важной является и другая функция, роднящая переводчика с носителями других, казалось вы, очень далеких социальных ролей. Переводчик является посредником между древней и современной культурой.

Таким же посредником, но, конечно, не в рамках одной только родной культуры, является и переводчик с иного языка. Разумеется, переводчик воспроизводит чужую культурную ценность в условиях и средствами родной культуры. Но он не столько участ­вует в процессе сохранения инокультурной ценности, сколько создает для своей культуры некоторую новую ценность. Данте, Гете, Бальзак на русском уже не принадлежат итальянской, немецкой и французской культурам. Это уже русская ценность. Новая.

Посредничество может быть невольным и неосознанным, как и многие другие культурные функции. Воин, вернувшийся из далекого похода (как, скажем, воины Александра Македонского, добравшиеся до самой Индии), или купец (как арабские, намного раньше европейцев достигшие островов Индийского океана), или путешественники - открыватели новых земель, или паломники, идущие к Святому престолу в Риме из Ирландии или из северных германских земель (расстояние по тем временам огромное) или доходившие до иерусалимских святынь еще до всех крестовых походов, а сегодня - туристы, прихватившие с собой какую-то экзотическую штуковину, научившиеся чужому обычаю, по­нявшие хотя бы частично устройство чужой жизни, - все они так или иначе являются посредниками между различными куль­турами.

Собирательство, часто бывшее результатом таких передвиже­ний, служило не только сохранению некоторых ценностей, но также перенесению чужих ценностей в собственную культуру. Европеец, собирающий заморские диковинки, например, африкан­ские маски или австралийские бумеранги, или армянские ковры, тем самым предоставляет своим соотечественникам возможность не только восхититься искусностью чужеземных мастеров, но иногда - для вдумчивого человека - возможность сравнить две культуры, а потому и задуматься над своей собственной, осмыс­лить тем самым самого себя.

Перенос ценности чужой культуры может породить не только единичную новую ценность, но и вызвать целое направление в культуре-восприемнице, подражание некоторому жанру или виду творчества. Так, в Средние века поэтическое искусство, более того - образ жизни провансальских трубадуров проникает на север и порождает поэзию французских труверов и немецких миннезингеров. Гете подражает - правда, не только подражает - персидской и арабской поэзии ("Западно-Восточный диван"), Пушкин пишет стихи в подражание Байрону, Жуковский - не­мецким романтическим балладам, в Европу проникает японское искусство икебаны (искусство декоративной аранжировки - то есть составления букетов) или музыкальное искусство черноко­жих Нового Орлеана - джаз. Разумеется, это не может не сопро­вождаться хотя вы частичным осмыслением переводческого дела и роли переводчика. Появляются различные метатексты, посвя­щенные основам деятельности переводчика.

Посредничество возможно не только между разными культу­рами, но и внутри одной культуры - между различными ее сфе­рами, и между различными слоями внутри одной сферы. Так, уже упоминавшийся Эрвин Панофский показал (и об этом уже гово­рилось по другому поводу), что строение готического храма могло возникнуть под воздействием структуры особого жанра богословской литературы - "Суммы", и в общем под влиянием схоластической манеры мышления. Психологические труды Зигмунда Фрейда оказали большое влияние на развитие всей художественной культуры прежде всего Европы и Америки. Часто можно заметить, что, скажем, кинофильм снят прямо по рецептам психоанализа. Сценарист и режиссер становятся здесь посредниками между психологическим учением и художествен­ным творчеством. Примером посредничества между различными слоями одной и той же рациональной сферы культуры может служить научно-популярная литература, переносящая сложные истины науки в область обыденного сознания. Жрец и священник тоже являются посредниками в мифо-религиозной сфере, по­скольку не только разъясняют истины данной области культуры простым людям, но и в ритуальных действах как бы связывают обычных прихожан с божественными сущностями.

Все сказанное выше относится к таким случаям переносов ценностей из одной культуры в другую, из одной сферы или слоя в другую сферу или слой одной и той же культуры, когда актив­ность принадлежит по большей части стороне, воспринимающей некоторую ценность. Однако ценность некоторой культуры может быть перенесена в другую в результате активности культуры-донора. Мотивы туту могут быть самые разные: это и желание познакомить представителей иных культур со своими ценностями, иногда - научить чему-то, может быть еще - покрасоваться. Самым мягким образом действует в этом случае миссионер. Он только проповедует. Более "массированным" средством, конечно, является пропаганда. В этом случае разворачивается деятель­ность уже целых учреждений, а то и системы учреждений. Таковы, скажем, различные американские и британские центры по изучению английского языка. Часто такая пропаганда связана с предоставлением или ожиданием некоторых привилегий (ска­жем, возможность получения работы в условиях безработицы) для людей, принявших эти ценности. Еще более агрессивным и навязчивым видом такой деятельности является реклама. Все эта явления разные, хотя часто схема-лозунг поведения посредника одна: "Ты должен быть таким, как я".

Все эти средства насаждения своих ценностей в чуждой среде не связаны с насилием. Но известно еще и множество насильст­венных методов расширения границ собственной культуры. Мис­сионер или купец - это только первые ласточки, проникающие в чужую среду. Вслед за ними, а часто и вместе с ними врывались и ястребы. Испанские конкистадоры везли с совой монахов, кото­рые никак не руководствовались христанским милосердием и добротолюбием, поощряя солдатню на самые низкие зверства - во имя насаждения христианства. Купец был не только торговцем, но и воином, способным не только защитить свое имущество, но и с оружием в руках подтвердить "законность" обманных сделок с аборигенами. Насильственное навязывание своей культуры может обратиться в запрет на обращение ценностей подчиненного народа. Так, в Турции был запрещен курдский язык.

Наиболее масштабным примером насильственного насаждения своей культуры (хотя явным образом ставились иные цели) были священные войны мусульман или крестовые походы христиан, а последние, как известно, бывали направлены не только на Восток, в Палестину, но и на Византию и север - в балтославянские и славянские земли.

Однако военное насилие не всегда приводило к вытеснению культуры побежденного народа. Захватив Грецию, римляне уже и до того испытывавшие влияние греческой культуры, сделали гре­ческую образованность предметов чрезвычайно большого уваже­ния. Тюркское племя, захватившее часть Балкан и смешавшееся с местными жителями, стало болгарами, восприняв славянский язык и христианскую религию.