Рефлектированное пространство

Мы рассмотрели два типа социокультурных представлений о пространстве. Это были неосознанные представления и представления, связанные с некоторыми языковыми клише. Вос­приятие пространства не может оставаться на уровне одной непо­средственности и неосознаваемости. Человек рассматривает про­странственные соотношения еще и на более высоком, теорети­ческом уровне, рефлектирует над ними. Рассмотрение подобных теоретических - научных прежде всего, но и не только: философских, богословских понятий чрезвычайно существенно. Осо­бенно важно такое рассмотрение сегодня, поскольку научная, философская и богословская мысль сегодня являются, наверное, самыми важными созидающими культуру силами.

Здесь мы рассмотрим основные представления о пространстве трех крупных мыслителей. Это Аристотель, Ньютон и Эйнштейн. Разумеется, это не означает, что только они размышляли о про­странстве, но именно им мы можем приписать создание не просто некоторого частного взгляда на мир и пространственные его характеристики, но некоторой картины мира, некоторого образца, которому следовали многие другие ученые и философы.

Античный взгляд на пространство, окончательно сформули­рованный Аристотелем [6], связан в основном с представлениями о пустоте и месте. Описывая условия, при которых возможно движение, он пишет о необходимости силы, места и пустоты. Для нас это различение места и пустоты достаточно странно, ведь мы можем помыслить и пустое место. Но для Аристотеля понятие места важно еще и потому, что оно связывается с природой вещей. Вода течет таким образом, что занимает наиболее низкое положение, камень падает вниз на землю. Эти и многие другие примеры могут подсказать, что каждая вещь как бы стремиться к определенному положению, к своему "естественному" месту. Для воды и камня - это наиболее низкое место. Для огня этим "есте­ственным" местом является небо. По природе вещи стремятся к "своему" месту. Тем самым природа оказывается неоднородной: для каждой вещи есть свое, предназначенное для нее, определен­ное ее сущностью место. Природа оказывается системой мест.

Устройство космоса, согласно Исааку Ньютону, иное. Прост­ранство и время абсолютны в том смысле, что они не подвержены никаким изменениям, они совершенно не зависят от того, что расположено в пространстве и что происходит во времени. Про­странство однородно в двух смыслах: ни одна точка не может иметь какие-либо преимущества перед другой, привилегирован­ных точек в пространстве нет. Так же нет и привилегированных направлений в пространстве. Уже нет каких-либо мест, естествен­ным образом предназначенных для каких-то вещей. Пространство представляет собой некоторое пустое и безразличное к природе вместилище.

Культурное пространство как "неклассическое"

Современные представления связывают пространство, время, массу и движение в одно целое. Все эти четыре основные ха­рактеристики мира выступают в некотором единстве. Если в данной области мира расположена большая мас­са вещества - скажем, звезда, то пространство меняется опреде­ленным образом: оно как бы уплотняется и, как говорят физики, искривляется. Пространство образует как бы некоторую воронку, в которую в конечном счете проваливается, стремясь к этой мас­се, любое движущееся тело. И в данном случае совершенно без­различно, сказать ли, что действует сила притяжения, или сказать, что пространство искривлено так, что движение происходит опре­деленным образом. В этом смысле можно сказать, что в простран­стве появляются привилегированные точки, особые направления.

Если проводить некоторые аналогии между представлениями физико-космологическими и культурологическими, то можно увидеть, что мир культуры естественнее мыслить как Эйнштейнов. Действительно, представим севе такую ситуацию. Человек идет по своим делам. Насколько это возможно в условиях города, он выберет прямое направление. Но вот чуть в стороне от его пути он замечает что-то значимое для него как личности, как носителя культуры. Это может выть церковь, если он верующий, это может быть дом, в котором жила его первая любовь, это может быть просто театр или что-то подобное. Он может свернуть с пути, чтобы хоть на некоторое краткое время оказаться в данном месте. Он может даже и не сворачивать, но обязательно про себя отметит его, впустит в свой внутренний мир, переживет факт существо­вания этого места, а не пройдет безразлично, как он проходит мимо однообразных зданий современной постройки. Это примеры только еще на бытовом уровне.

Однако помимо такой выделенности некоторых точек прост­ранства, их привилегированности, существуют и некоторые выде­ленные направления, о которых уже говорилось выше. Действи­тельно, А.Таманян ориентировал город Ереван на Арарат. Очень многие улицы его проложены так, что открывают перспективу на гору. Христианские церкви начиная с VI века ориентированы на восток. Для мусульманской культуры важно направление на Мекку. В некоторых культурах с различными сторонами света или, скажем, истоком и устьем реки связано различение добрых и злых сил. Ю.Лотман приводит примеры из житий святых, которые явно показывают, что жизнь святого - это обычно передвижение с запада на восток [64]. В древнем Египте можно обнаружить два принципа ориентации: первый связан с дарующим жизнь Нилом; его истоки, находящиеся на юге - это таинственное, но доброе начало. Другой связан с Солнцем. Здесь уже выделяется восток.