Глава 8 (?) Волго-Окская археологическая экспедиция

В 1977 г. Новостроечный отряд Верхне-Волжской археологической экспедиции ИА АН СССР, которой руководил Д.А. Крайнов был преобразован в Волго-Окскую экспедицию (ВОАЭ). Её руководителем становится Андрей Евгеньевич Леонтьев. ВОАЭ с полным основанием можно назвать комплексной экспедицией – и по охвату территории (Ярославская, Тверская, Костромская, Владимирская и Московская области) и по разновременности исследованных памятников – от неолита до средневековья. В работе экспедиции принимали участие специалисты по антропологии, дендрохронологии, остеологии, палеоботанике и другим естественно-научным дисциплинам. Применительно к Ярославской области можно условно выделить три основных направления деятельности экспедиции: исследования на территории Ростовского р-на, раскопки в самом Ростове и работы в других районах области (Борисоглебском, Гаврилов-Ямском, Мышкинском, Угличского, Переславского) в связи с проектами широкой мелиорации озерной котловины.

Рис. 1 А.Е. Леонтьев

Леонтьев Андрей Евгеньевич (р. 1948) - археолог, доктор исторических наук. Родился в г. Таллин. В 1971 году закончил исторический факультет МГУ, в 1974 г . – аспирантуру. С 1974 г. работает в Институте археологии РАН. С 1967 г. принимал участие в археологических экспедициях по центральным регионам России. С 1977 г. начальник Волго-Окской экспедиции РАН. С 1998 г. директор музея-заповедника «Ростовский кремль». Руководил раскопками на территории Ростова и ростовской округи. Основная проблема исследования – археология мери.

Одной из основных задач ВОАЭ на первоначальном этапе деятельности было составление археологической карты района озера Неро. Территория разведок определялась рабочей схемой будущих мелиоративных работ. Разведки позволили выделить две перспективные зоны: древнее северо-западное побережье озера и длинную песчаную гряду в левобережной части поймы р.Которосль. В результате за 1977-78 гг. было исследовано около 30 памятников. В 1979-1980 гг. в Ростовском районе велись разведки в продолжение исследований прошлых лет. За этот период ВОАЭ было обнаружено более 30 памятников, в том числе был открыт ряд неизвестных ранее мерянских селищ.

Разведки по берегам оз. Неро позволила уточнить данные по некоторым известным неолитическим стоянкам и открыть ряд новых (Богоявленская слобода, Варос, Львы и др.). В указанный период велись раскопки селища у д.Теханово (оно же Сарское II), расположенного в 200 м. к юго-востоку от известного Сарского городища, на противоположном (левом) берегу р.Сары. Это был сезонный лагерь, функционировавший в Х в., что подтверждается наличием открытого очага и находками наконечников стрел, фрагментов доспехов, фитильных трубок, обломка стремени – все это характеризует мужской "дружинный" инвентарь. На берегах озера было выявлено 12 мерянских селищ второй половины I тысячелетия н.э. (Шурскол III, Дубник, Козарка, Новоселки и др.). Общая площадь раскопов составила около 1500 кв.м. Сходная керамика, идентичность форм массовых изделий (ножи, наконечники стрел, пряслица, льячки, литейные формочки, части характерных украшений) подтверждают принадлежность поселений мери и их связь с Сарским городищем. На селищах Шурскол I, Козарка, Новотроицкое встречены следы кузнечного ремесла и бронзолитейного производства. Время существования поселений определяется второй половиной VII - IX вв. [Леонтьев, 1996б].

Рис. 2. Валы Сарского городища

В 1977 г. А.Е. Леонтьевым было начато обследование обширных территорий за пределами Ростовского р-на: значительных участков побережья р. Волга и ее притоков. Уже в первый год деятельности ВОАЭ были открыты два селища XIV-XV вв. в Борисоглебском районе, и пять разновременных селищ в Гаврилов-Ямском районе [Комаров, 2005; 98-99, 115-116].

В продолжение работ Верхневолжской экспедиции 1972-1975 гг., А.Е. Леонтьев в 1978 и 1980-1981 гг. исследовал Сарское городище. Общая площадь раскопок составила 272 кв.м. Археологом были сделаны выводы о том, что с самого начала своего существования Сарское было укрепленным поселением. Существование единственного городища в общем ряду однотипных селищ указывает на его особый статус. По мнению А.Е. Леонтьева, Сарское городище с полным основанием можно считать племенным центром мери. Помимо естественных оборонительных, поселение выполняло функции центра власти, было местом обитания племенной верхушки [Леонтьев, 1986а; 7-8].

Неолитическим отрядом ВОАЭ под руководством В.В.Сидорова в 1980-е гг. были проведены разведки и исследования ряда археологических памятников эпохи неолита и бронзы. Так, в 1980 г. проводились раскопки поселения Варос, занимавшего западный край дельты р.Сары. В процессе раскопок было выявлено несколько культурно-хронологических пластов: верхневолжская культура, льяловская, протоволосовская, волосовская и фатьяноидная. На поселении Варос найдено более 10000 предметов [Комаров, 2005; 98-99, 223].

Особую и, видимо, самостоятельную группу памятников составляли стоянки Ловецкого озера, через которое проходила р.Сара в верхнем течении. Нерским отрядом в 1980-1988 гг. здесь были выявлены и исследованы долговременное поселение и две стоянки с льяловской керамикой. Поселение Ловцы 1 протянулось на 120 м. при ширине 55 м. по левому берегу, у выхода Сары из озерной котловины. Различные участки поселения были заселены в разное время. Так, в шурфе у берега встречен протоволосовский материал, а на береговом склоне - фатьяновский. Раскоп в центре дал огромное количество позднельяловской керамики, сланцевых орудий и их заготовок при минимальном количестве кремневых изделий. Встречены немногочисленные фрагменты волосовской керамики и такие характерные изделия, как антропоморфная фигурка, валиковый топор с муфтой. Имеется примесь верхневолжской, сетчатой и средневековой керамики[Леонтьев 1988; 74-75].

В 1982 г. отрядом В.В.Сидорова были проведены исследования поселений на юго-восточном берегу оз. Неро. На месте селище VI-VII вв. [Сидоров 1984; 83-84]. Вексицы I частично сохранился слой стоянки эпохи поздней бронзы с сетчатой, фатьяноидной и поздняковской керамикой, кремневыми орудиями [Сидоров 1984; 83-84]. Помимо этого, Нерским отрядом в указанный период были обследованы стоянка Липовка I бронзового века и городище раннего железного века Филимоново I [Сидоров 1984; 83-84; Сидоров 1987; 101-102]. В том же 1982 г. ВОАЭ проводила разведочные работы на территории Мышкинского, Угличского и Переславского районов. Были обнаружены три неолитические стоянки с керамикой льяловской культуры, три курганных могильника XI-XIII вв. семь древнерусских селищ домонгольского периода, одно селище X1V-XV1 вв. и одиночный курган у дер. Петрищево XI-XIII вв. [Комаров, 2005; 152-193].

В 1983 г. начались археологические работы на территории Ростова. Несмотря на интерес к истории старейшего города Северо-Восточной Руси, Ростов в археологическом отношении долгое время оставался слабо изученным. Проведению исследовательских работ мешала большая влажность слоя, вызванная расположением города в озерной котловине. Градостроительную структуру города определяет построенная в 1632 г. земляная бастионная крепость. Современная планировка Ростова восходит к плану регулярной застройки 1771 г., согласно которому внутри крепости все деревянные строения заменялись каменными, возводившимися по красным линиям новых улиц [Мельник, 1991; 85-89.]. Третьей причиной, останавливающей раскопки в городе, являлась слабая материальная база археологов. Работы в Ростове весьма сложны, и для них требуется и специальная техника, и постоянная база. А.Е. Леонтьева в одной из его публикаций писал: "Я, как археолог, долгое время опасался начинать такие раскопки" [Леонтьев, 1996а].

Рис. 3. А.Е. Леонтьев

Планомерные раскопки в городе были начаты в связи с проектом благоустройства территории Ростовского Кремля. Первый шурф размерами 4х4 был заложен у церкви Спаса-на-Сенях. В результате раскопок выяснилось, что нетронутые напластования X - сер. XVII вв. на территории Ростовского Кремля достигают мощности 3,6 м: верхний горизонт относился к эпохе XIII-XVII вв., средний принадлежал древнерусскому Ростову Х-ХП вв., нижний горизонт, начинался на глубине 3 м от поверхности и относится к периоду первоначального поселения. Среди находок можно выделить куски бересты, серебряное писало XVI в., отрезки золотой фольги XIII в. В этом же раскопе в слое конца X в. была найдена необычная костяная подвеска. По форме она напоминает вытянутый язычок, верхняя часть со сквозным боковым отверстием оформлена в виде головы животного, остальная поверхность орнаментирована штриховым пояском и "чешуйками" с точкой в центре. Эта подвеска является редким свидетельством дохристианских представлений первых жителей города [Леонтьев, 1992; 129-131]. Шурф 1983 г. стал первым этапом работы А.Е. Леонтьева над составлением археологической карты города и по подготовке материалов для уточнения культурного слоя охранных зон. Уже первые полученные результаты позволили оценить особенности развития территории Ростова в разные периоды его истории и выявить особенности и хронологию КС отдельных участков города.

В 1984-85 гг. ВОАЭ начала раскопки в Митрополичьем саду Кремля. Раскоп площадью 230 кв. м. вскрыл три яруса сооружений. Судя по находкам, первые два пласта датируются 70-90 гг. XVII в. временем строительства Ионы Сысоевича [Леонтьев, 1986б; 58]. Особенностью стратиграфии раскопа было отсутствие напластований второй половины XI - начала XVII в., снятых при постройке городских валов в 1632-1634 гг. Нетронутыми сохранились напластования Х - начала XI в. Были найдены разнообразные изделия из металла, дерева и бересты, кости, фрагменты привозной булгарской керамики. Нижний доярусный слой Ростова относится к середине X в. Находки представлены в основном лепной керамикой, изделиями из кости и дерева, стеклянными бусами. Характерные особенности керамики указывают на ее принадлежность к мерянской, а, следовательно, на присутствие среди жителей первоначального поселка местного мерянского населения. По мнению А.Е. Леонтьева, Ростов возник на месте рядового мерянского поселка в тот период, когда еще существовал мерянский центр - Сарское городище, находившееся в 14 км от города [Леонтьев, 1995; 37].

Так же в 1984 году была заложена серия шурфов на территории города, целью которых являлось определение хронологии и сохранности напластований в различных частях Ростова. Разведочные работы позволили выявить детали исторической топографии Ростова. В ХП-ХШ вв. его площадь превышала 100 га. Были прослежены остатки городского рва предположительно домонгольского времени. Отложения XIV-XV вв. крайне незначительны. Новый подъем Ростова начался в XVI в., однако и в этот период город не достиг прежних размеров [Леонтьев, 1986б; 58].

Результатом работ ВОАЭ в 1983-1985 гг. в Ростове стало составление археологической карты города, на основе которой был разработан комплекс охранных мер. В соответствии с "Законом об охране памятников истории и культуры", этот проект был утвержден Министерством культуры и Ростовским горисполкомом [Леонтьев, 1996а]. Теперь все земляные работы в заповедной зоне должны были предваряться археологическими исследованиями.

В 1986 г. ВОАЭ провела обследование левого берега р.Сары. В итоге были открыты новые археологические такие памятники, как селище Горки-Погост XII-XIII вв., селище Шурскол (IV-VII-X вв.), селище Пужбол II (ХП-XVII вв.) и др. [Леонтьев 1988; 74]. В 1987 г. в Ростовском районе было исследовано три памятника: селища у д. Ивановское, которое существовало в XI-XIII, XIV-XVII вв., у с. Пужбол - VIII-X, XIV-XVII вв. и у д.Татищев-Погост - VIII-X, XI-XIII вв. [Комаров, 2005; 212, 224, 228]. В 1988 г. ВОАЭ продолжила обследование бассейна озера Неро. В результате были выявлены новые памятники: селище Подыбье эпохи бронзы, селища у д. Максимицы (мерянские и славянские) и ряд других [Комаров, 2005; 219, 222].

В 1986 г. в связи с расширением стадиона "Спартак" в Ростове на территории Всехсвятской десятни XVII-XVIII вв. были заложены два раскопа общей площадью 260 кв. м. Раскопками руководили Н.Г. Самойлович и А.В. Кашкин. В слое хорошо сохранились лишь наиболее ранние отложения домонгольского времени. В нижнем горизонте была вскрыта часть усадьбы с небольшим колодцем в пять бревенчатых венцов, связанная с ним система водослива из канавок и ям и глинобитная, округлая в плане, печь, вынесенная за пределы постройки. Сооружения датируются концом Х1-началом XII вв. Впоследствии этот участок отошел под кладбище стоявшей неподалеку Всехсвятской церкви: площадь раскопа попало погребение XV-XVI вв. [Леонтьев 1988; 74].

Рис. 4 А.Е. Леонтьев, К.И. Комаров, Н.Г. Кашкин, А.В. Самойлович

В сентябре-октябре 1986 г. ВОАЭ провела исследования на трассе нового водопровода на участке ул. Свердлова. Был подтвержден вывод о широких границах домонгольского Ростова Великого и происходившем в XIV-XV вв. сокращении заселенных участков. Вновь сложившаяся в XVI-XVII вв. планировка города не во всем соответствовала городскому устройству XI-XIII вв. [Леонтьев 1988; 74]. В 1987 г. ВОАЭ провела исследования участков напротив школы №1, материалы которых показали, что эта территория была заселена лишь в период с конца XI по начало XIII вв. Позднее она использовалась как выгон и ярмарочная площадь.

Совершенно особый цикл работ ВОАЭ - археологические исследования в Успенском соборе и на соборной территории в Ростове. В 1986-1987 гг. при подготовке проекта дренирования здания Успенского собора А.Е. Леонтьевым были проведены раскопки на площади 300 кв.м. у западной паперти собора. В результате работ выяснился примечательный момент: Соборная площадь вплоть до строительства храма XIII в. оставалась практически свободной, имея, по-видимому, вид лужайки. Непосредственно под горизонтом разрушения храма XII в. зафиксирован слой погребенной луговой почвы, без каких-либо следов постоянной деятельности человека. Для оживленного крупного города ХП-ХШ вв. сохранение такого рода участка в центре городской территории, по мнению А.Е. Леонтьева, свидетельствует о его особом значении [Леонтьев 1991; 3-6]. Исследования показали, что на протяжении почти ста лет с 1162 г. по первую треть XIII в. в границах современной площади вокруг собора существовала уникальная для своего времени белокаменная мостовая. В пределы городской территории площадь вошла по крайней мере с первой половины XI в., то есть со времени Ярослава Мудрого. Наиболее ранние дендродаты указали 1025 и 1038 гг., но к этому времени на том же месте успел отложиться культурный слой [Леонтьев 1996в; 4]. В 1987 г. был заложен шурф у ц. Вознесения с целью выяснения стратиграфии и хронологии культурного слоя. Было обнаружено пять погребений XVII в.

1987-1989 гг. характеризуются также исследованиями в бассейне Плещеева озера в Переславском районе. В окрестностях озера были обнаружены восемь мерянских селищ и городище Александрова гора [Комаров 2005; 152-193]. Полученные данные достаточно ясно характеризуют уже знакомую по оз. Неро систему расселения мери. Та же ландшафтная приуроченность памятников, та же тенденция к образованию отдельных гнезд поселения. Однако поселения Переславского района в среднем имели меньшие размеры, а центральное поселение Александрова гора несопоставимо с Сарским городищем ни по площади, ни по богатству археологических материалов. Исходя из этих данных А.Е.Леонтьев предположил, что летописный текст о расселении мери "можно понимать как указание на единство мерянской территории и одновременно на подчиненность клещинской группы населения" [Леонтьев 1999в; 47].

На побережье Плещеева озера в 1988-1990 гг. Переславским отрядом ВОАЭ под руководством В.И. Вишневского и П.Г. Аграфонова изучались раннедьяковское селище и погребения курганной группы у с.Веськово. В.В. Вишневским было раскопано 892 кв. м и доисследован курган, чьи раскопки были начаты еще П.С. Савельевым. П.Г. Аграфонов в 1889-90 гг. исследовал 47 погребений из снивелированных распашкой курганов. Культурный слой селища также был сильно распахан и поврежден грунтовыми могилами XI в. Основная масса находок - обломки лепной сетчатой керамики раннежелезного века, два керамических пряслица, фрагмент льячки, железный нож, полукруглая железная пряжка, сланцевый оселок и т.д. Были встречены и более ранние керамические комплексы, относящиеся к позднему неолиту и бронзовому веку: круглодонная керамика с ямочно-гребенчатым орнаментом, кремневые наконечники стрел и дротиков, скребки, ножи и ножевидные пластины, тонкостенная керамика с орнаментом из мелких ямок, отпечатков гребенчатого штампа и нарезов по венчику [Вишневский, 1990; 8-12]. В погребениях были найдены пряжки из бронзы и железа, бронзовое зооморфное навершие плети, ножи, лепные и гончарные сосуды и проч. На основе находок могильник был датирован X-XII вв. [Аграфонов, 1991; 336-341; Комаров, 2005; 308].

Рис. 5 Раскопки курганного могильника у д. Веськово. 1990 г.

В 1987-1990 гг. Волжский отряд ВОАЭ под руководством А.В. Кашкина проводил раскопки селища и могильника у д.Оленино в Мышкинском районе Ярославской области. Находки сетчатой керамики и грузиков дьякова типа свидетельствуют о возникновении селища в IV-III вв. до н.э. Второй этап существования памятника относится к V-VII вв. н.э. В древнерусский период (XI в.) функционирует только северная часть поселения [Комаров, 2005; 129-130]. Курганный могильник у д. Оленино был обнаружен и обследован в 1977 г. К.И. Комаровым, который и предложил в 1987 г. провести его охранные раскопки. Большая часть памятника оказалась уничтожена береговой эрозией. Отряду А.В. Кашкина удалось исследовать 18 погребений. Костяки лежали на древнем горизонте или в неглубоких овальных или подпрямоугольных в плане могильных ямах в вытянутом положении на спине с западной или юго-западной ориентировкой. По составу погребального инвентаря (серебряные проволочные и пластинчатая шейные гривны; серебряные и бронзовые височные кольца; бронзовые браслеты, перстни; железные ножи, топоры, наконечники стрел, пряжки поясные, шило, коса; керамические лепные и гончарные горшки) могильник можно датировать XI-XIII вв. [Кашкин, 2003; 112-121].

В 1988 г. был заложен шурф площадью 28 кв. м во дворике у Часозвона в Ростовском Кремле. Интересна находка двух шиферных пряслиц ХП-ХШ вв. с надписями. На одном нацарапано "СЕ ПРАСЛЕЫЪ...""...НОТН[Ы]О". Полностью слово прочесть не удается, но по форме это типичная владельческая подпись. Второе пряслице было извлечено из слоя XVII в., но, видимо, попало в верхний горизонт из лежащих ниже отложений. О нем А.А. Медынцева пишет так: «Начало надписи читается легко: СЕ ПРАСЛЕНЬ. Продолжение во втором ряду, где следует ожидать упоминание имени, повреждено. Начальные 4-5 букв слова забиты, уцелело лишь окончание, написанное тем же почерком —...ИОНИ[Н]О, причем предпоследняя буква также уничтожена. Полностью имя прочесть не удается. Вероятно, это притяжательная форма женского имени, оканчивающегося на -ИОНА, -ИОНИЯ, например, такого как ЕРМИОНИЯ или женских параллелей к таким именам как ИЛЛАРИОН или ИРОДИОН. По форме это типичная владельческая подпись на пряслице. Имя, вероятно, было сбито при смене владелицы» [Медынцева, 1993; 158]. Из менее чем трех десятков известных исследователям древнерусских вещей подобного рода большинство обнаружено в крупных городах - культурных центрах своего времени.

Из других находок можно отметить костяные гребни, грузила, ножи, костяные пуговицы, игральные кости ("бабки"), фрагменты амфор с граффити. Следует отметить, что по результатам дендрохронологического анализа материалов археологических раскопок в исторической части Ростова наиболее ранним, известным к настоящему времени образцом является часть массивной долбленой колоды, обнаруженной в нижнем 14 пласте раскопа, и связанной с первыми постройками исследованного участка. Она изготовлена из ствола дерева, срубленного в 953 г. Однако строительный период, к которому относится находка, по данным остальных анализов серии датируется несколько более поздним временем - рубежом X-XI вв. [Леонтьев 2003а; 39]. В целом, шурф позволил получить большую серию дендродат, что помогло уточнить хронологию культурного слоя Ростова.

Рис. 6. Раскопки на территории Ростова. 1989 г.

В 1989-90 гг. ВОАЭ были проведены раскопки курганной группы у д.Любилки Ростовского района (завершены в 1991 г.). Она включала девять насыпей и погребения в жальнике. Любилковские курганы датированы А.Е.Леонтьевым XII-XIV вв. и определены как "реликтовые, пережившие свою эпоху". Инвентарь погребений скуден: височные кольца, бронзовые пуговки. Среди других могильников эти курганы выделяет погребение в жальнике (грунтовая могила в кольце из булыжников). Обычай обкладывать курганные насыпи камнями является одним из этноопределяющих признаков славян новгородских. Появление выходцев из Новгородских земель могло оказаться результатом феодальных усобиц XII-XIV вв. [Самойлович 1993; 3-5].

С 1989 по 1996 гг. экспедиция проводила археологические исследования территории в Митрополичьем саду Кремля на месте предполагаемого "Григорьевского затвора", основанного в начале XIII в. при Ростовской епископии обители, с которой связаны имена Сергия Радонежского и Стефана Пермского. Григорьевский раскоп площадью 300 кв. м. находился в западной части сада у ц. Григория Богослова. Исследованный участок сохранил отложения XVII-XIX и Х-ХШ вв. Разрыв в хронологии связан со строительством городских укреплений в 1632-1634 гг., когда для строительства земляного вала использовали грунт с городских территорий [Самойлович, 2001; 226-243].

Одной из любопытных находок здесь был человеческий череп, обнаруженный в слое 60-70-х гг. XI в. Поскольку другие кости отсутствовали, археологи предположили криминальную подоплеку находки: захоронение отрубленной головы. Убитому было 45-50 лет, на лобной кости имеются следы старого зажившего перелома, над правой орбитой – заживший след режущего удара, т.е. убитый был не чужд боевых забав. Возможно, незадолго до смерти ему был нанесен удар тяжелым предметом по голове, а затем уже голова была отделена от тела. Анализ краниологических особенностей черепа свидетельствует о значительной монголоидности индивида. С одной стороны, вполне возможны кочевнические корни монголоидности – известно, что в боевых действиях Мономаховичей против черниговского князя Олега Святославовича, в 1096 г. захватившего Ростов, а затем изгнанного из города, действовали половцы. С другой стороны некоторая монголоидность была свойственна облику мерянского населения [Бужилова, 1998а; 9-12].

Материалы раскопок в Митрополичьем саду позволяют в общих чертах проследить динамику возникновения и развития города. В частности, подтвердилось летописное сообщение о том, что "перьвии насельници" в Ростове - меря. Судя по имеющимся сведениям, мерянский поселок охватывал прилегающий к озеру участок надпойменной террасы по правому берегу р.Пижермы и имел размеры не менее чем 250х250 м. Раскопки захватили удаленный от озера, по меркам X-XI вв., участок, приходившийся, видимо, на окраинную часть поселка. Показателен состав находок, характерных для мерянского населения: лепная лощеная керамика, тигли и льячки типа сарских, пластинчатое кресало, проволочные височные кольца с заостренными концами, детали шумящих подвесок, костяная птичка-подвеска. Интересна находка костяной фигурки зверька (куница?), напоминающая некоторые позднедьяковские и прикамские образцы. Верхняя хронологическая граница мерянского слоя была определена в пределах середины X в. В этот период на смену поселению мери приходит древнерусский город [Леонтьев, 1997; 210-217].

На исследованных участках ближе к озеру (раскопы в Митрополичьем саду) городские отложения непосредственно перекрывают мерянский слой без какой-либо стерильной прослойки. В слое 70-80-х гг. Х в. были найдены серия лодейных заклепок, лодочные уключины, обломок весла, рыболовные крючки – свидетельства развития рыболовного промысла и, возможно, торговых связей поселения. Расцвет раннего Ростова начинается в эпоху Ярослава Мудрого. К 90-м. гг. X в. относятся первые усадебные постройки, наблюдается свойственное древнерусским городам постоянство планировки, когда постройки нескольких строительных периодов сменяют друг друга [Леонтьев, 1998; 135-153].

Материалы раскопок у ц. Григория Богослова позволяют отметить не только общие, характерные для древнерусского города черты древнего Ростова, но и его специфические черты. Это прежде всего долгое бытование лепной керамики. Если в центрах Северо-Западной Руси круговая посуда становится обычной уже к середине X в., то в Ростове она начинает появляться только к концу столетия и в дальнейшем на протяжении XI в. сосуществует с лепной. Особенностью Ростова является и наличие мерянских элементов материальной культуры: типичных для финнов Поволжья ножей и наконечников стрел, конусовидных тиглей с треугольной горловиной, деталей украшении, пряслиц из головок костей, амулетов из костей бобра и т. д. Показательны находки привозных товаров, характеризующих торговые связи города: булгарская керамика, обломки южных амфор, фрагменты округлодонных камских сосудов; янтарь, стеклянный бисер.

Рис. 7 Григорьевский раскоп.

В 1991 г. ВОАЭ провела раскопки на "Горе св. Марии" и обследовала курганы у с. Филимоново. По местной легенде здесь был монастырь, некогда сожженный врагами. Упавший колокол провалился в землю и на том месте появился святой колодец. «Гора св. Марии» в летописи упоминается под 1216 г., в рассказе о походе ростовского князя Константина Всеволодовича на Переславль, а затем и Суздаль на р.Липицу, где произошла битва с владимирским князем Юрием Всеволодовичем. Было заложено два раскопа. В результате памятник был датирован XIV-XVI вв., а кладбище (раскопано 11 погребений) отнесено к XVI-XVII вв. Топография памятника и наличие кладбища подтверждают сведения легенды о существовании на Горе св. Марии церкви или небольшого монастыря [Архив ИА РАН, 16009].

Рис. 8 Раскопки на «горе святой Марии». 1991 г.

Рядом с «горой святой Марии» находится курганная группа, насчитывающая 139 насыпей – одна из немногих столь большой численности, уцелевших в северо-восточной Руси. С целью определения хронологии и культурной специфики памятника были раскопаны пять курганов на северо-восточной окраине группы. Исследованные захоронения можно датировать концом XI-XII вв., но, учитывая многочисленность курганов, не исключено, что в группе могут быть и более ранние погребения [Леонтьев, 1994; 218-220].

По договоренности с Ростовским горисполкомом ВОАЭ осуществляла предварительные изыскания при проектировании строительства и надзор за проведенными земляными работами в охранной зоне города. В 1990 г. исследования на ул. Заровской (под руководством Н. Г. Самойлович) проводились в связи с планом реконструкции проезжей части. Шурф был заложен на одном из нетронутых участков улицы в 200 м. к северу от ц. Иоанна Милостливого. Исследования подтвердили данные о время основания этой части городской территории в XVI-XVI1 вв.

В 1992-94 гг. начался новый этап в исследовании Успенского собора, которые ВОАЭ вела совместно с архитектурно-археологической экспедицией Государственного Эрмитажа под руководством О.М. Иоаннисяна. Открытием сезона стали найденные фрагменты рухнувших стен и апсид храма XIII в., выявленных при дренажных работах около Успенского собора. Внешняя белокаменная облицовка стен, сложенная из крупных тесаных блоков сохранилась с северной и восточной сторон собора. Стены белокаменного храма XIII в. были специально обрушены для облегчения строительства на его месте ныне существующего собора. Произошло это событие между 1510 г. и 1516 г. (дендродаты, полученные при анализе бревен из слоев, отложившихся во время сооружения собора) [Леонтьев, 1996а]. Выяснилось, что в объеме нынешнего здания собора скрыты остатки трех предшествующих храмов, начиная с деревянной церкви Успения Богородицы, построенной, по преданию, в 991 г. [Леонтьев, 1999б; 26-33].

В 1994-97 гг. проводились раскопки у церкви Воскресения на площади Успенского собора. В результате был обнаружен фундамент и фрагментированные остатки пола неизвестной ранее церкви, предшествовавшей ныне стоящему храму. Ее строительство происходило уже после возведения Успенского собора. Анализ 5 спилов, взятых со свай фундамента, дал 1557 г., 1561 г. и 1563 г. Соответственно, церковь (предположительно Иоанна Предтечи) явилась одним из храмов, возведенных в Ростове при Иване Грозном, и была сооружена вслед за Богоявленским собором Авраамиева монастыря (1554/1555 гг.), незадолго до начала строительства церкви Вознесения (Исидора Блаженного) (1565/1566 гг.) [Иоаннисян, 1994a; 201-215; Леонтьев, 1999б; 26-33].

^{Рис. 9 Волго-Окская археологическая экспедиция. 1995 г.}

В 1995 г. на территории Успенского собора у церкви Воскресения ВОАЭ был открыт небольшой участок средневекового кладбища конца ХШ - XV в. Всего в результате раскопок было вскрыто не менее 100 погребений (62 - в 1994 г., и 38 - в 1995-97 гг.) разной степени сохранности. Были выявлены как долбленые колоды, так и гробы из досок, те и другие с расширенной головной частью. Единственное погребение (№ 27) было совершено в каменном саркофаге трапецевидной формы. Орнамент и надписи отсутствуют. Учитываю глубину залегания саркофаг можно датировать не ранее XIV в. [Леонтьев, 2006; 227].

На основе антропологического материала позволили сделать любопытные выводы по демографии средневекового Ростова. В частности, одной из особенностей данной выборки было резкое увеличение смертности в возрасте 35-39 лет, из 113 человек только один мужчина и одна женщина преодолели возрастной рубеж в 50 лет. Средняя продолжительность жизни составляла 32,9 лет [Бужилова, 1998б; 14].

Ниже уровня погребений шли частично сохранившиеся отложения XIII в. Под ними открылась выровненная поверхность укрепленной известковым раствором вымостки из белокаменного щебня толщиной до 0,4 м. Под слоем мостовой из белокаменного щебня 1162-1211 гг. типичная для города темная земля с включением щепы, навоза, веток. Слой может быть датирован концом XI в. Ниже – деревянный настил, частокол и колодец второй половины XI в. Древнейшие слои участка датируются первой половиной XI в. [Леонтьев, 2006; 231-232].

К второй половине XI в. относились два наиболее ранних из известных христианских погребений. Оба детские, в гробах, позднее они были разрушены при строительстве колодца. Кости первого погребенного (по определению А.П. Бужиловой ребенок в возрасте до 3 лет) лежали на доске размерами 0,3х0,35 м, ориентированной по линии СЗ-ЮЗ. Кости из второго погребения лежали на четырех плотно сбитых досках, ориентированных по линии СЗ. Возможно, погребение было совершено не в гробу, а на помосте без стенок и крышки. То же возможно и с первым погребением [Леонтьев, 2006; 233].

В 1998 г. ВОАЭ проводила раскопки на территории Гостиного двора. Работы имели охранный характер. Траншея длиной 44 м, шириной 2 м была заложена по трассе проектируемой канализации параллельно внутренней стене западного корпуса Гостиного двора. Северный край раскопа находился в 0,75 м от южной стены церкви Спаса на Торгу. Было исследовано 4 пласта, и на уровне последнего траншея была доведена до глубины, несколько превышающей проектную отметку заложения труб. На большее, к сожалению, не было средств. Работы, несмотря на соответствующий заключенный договор, оставались неоплаченными даже ко времени подготовки отчета. На изученном участке были вскрыты отложения трех периодов: 1) от современного - до XVIII-XIX вв.; со второй половины XVIII в.; 3) конца XII - начала XIII вв. Раскопки зафиксировали факт снятия грунта на территории Гостиного двора в середине XVIII в. Отложения начала века, а также периода второй половины XIII-XVII вв. не сохранились: строительство земляной крепости в 1630-1632 гг. и с засыпка находившейся поблизости долины р. Пижермы (окончательно была засыпана в конце XVIII в.) [Архив ИА РАН, 21514].

В 1999 г. по просьбе городской администрации в рамках подготовки ко "Дню города" ВОАЭ была зачищена кромка вала городской земляной крепости 1632 г. на участке ул. Каменный мост. Предполагалось получить полный разрез как насыпи, так и сохранившегося под ним культурного слоя XI-XVI вв. Однако полное отсутствие финансирования заставило отказаться от этого плана. В результате был получен только разрез вала, по сути, не дающий новой информации [Архив ВОАЭ. Без ф/н]. О том, что укрепления были насыпаны из городского культурного слоя известно со времен раскопок Н.Н.Воронина в 1955 г., по образному выражению которого, городской вал представляет собой "своеобразный археологический музей Ростовского Кремля" [Архив ИА РАН, 1109].

Как показал анализ керамической коллекции, на вал был взят культурный слой ХП-XV вв., преимущественно первых из указанных столетий. Примечательно, что по данным раскопок 1984-1996 гг. в Митрополичьем саду Кремля, отложения указанного периода отсутствовали на территории, примыкающей к городскому валу, где культурный слой XVII в. непосредственно перекрывал слой XI в. По мнению А.Е.Леонтьева, при строительстве крепости 1632 г. на валы был пущен городской культурный слой, снятый с полосы на глубину местами не менее 1,5 м. и шириной до ста и более метров [Леонтьев, 2003а; 41].

С 1999 по 2001 год ВОАЭ возглавлял К.И. Комаров, с 2002 года – А.В. Кашкин. Начальником основного Ростовского отряда в настоящий момент является Н.Г. Самойлович.

Рис. 10 А.В. Кашкин

С 2001 по 2005 гг. экспедиция работала по договору с Государственным музеем-заповедником "Ростовский Кремль" в связи с проектом восстановления Конюшенного двора. Входившие в комплекс сооружений резиденции Ростовских митрополитов, оно было построено в конце XVII в., реконструировано в XIX в. и вплоть до 1970-х гг. использовалось как военная казарма. Раскоп площадью 140 кв. м был заложен в северо-западном углу внутренней территории Конюшенного двора. За 4 года было вскрыто 16 пластов, охватывающих хронологический период с первой половины XVII - до середины XI вв. Наиболее многочисленная и разнообразная коллекция предметов была связана с периодом существования усадеб XIII-XV вв.[Самойлович, 2007].

Рис. 11 Раскопки Конюшенного двора. 2002 г.

Многочисленные находки и вскрытые сооружения свидетельствуют об изменениях, происходивших в жизни города, о развитии отдельных отраслей производства в разные хронологические периоды. Например, были выявлены интересные факты о развитии гончарного дела в г. Ростове в период татаро-монгольского нашествия, во многом не сходные с общерусскими. Городская технология производства, морфология и орнаментация посуды по сравнению с домонгольским временем не претерпели резких значительных изменении [Кадиева, 2004. 522-523]. Импортная керамика представлена единичными фрагментами булгарских сосудов. Спецификой культурного слоя оказалось относительно малое количество стеклянных браслетов. Уже в нижних пластах раскопа найдено пять крестов из цветного металла, в т.ч. привозной из Скандинавии, четыре перстня, два крестопрорезных бубенчика, каменные и стеклянные бусы и т.д. Следует упомянуть довольно большое количество деревянных изделий (миска, чекмари, лопата, лукошко из лыка и др.), интересен деревянный ковш с ручкой в виде головы дракона [Самойлович, 2007; 16-17].

С усадьбой первой трети XIII в. связаны находки первых в Ростове свинцовых пломб (11 экземпляров). Коллекция предметов из усадьбы второй половины XIII-XV вв. насчитывает 770 единиц, среди них ювелирные украшения, крестики из янтаря, камня, самшита, замки и ключи, костяные гребни, бытовые предметы, инструменты и т.д. Особо стоит упомянуть фрагменты стеклянного сосуда XIV в. с рельефным рисунком и эмалевой росписью голубой и золотой красками из мастерской Алеппо (Сирия); т.н. «бородавочный» кубок из бесцветного стекла, аналогии которого можно найти среди работ богемских или итальянских мастеров конца XIII - XIV вв.; фрагмент чаши из синего стекла с росписью золотом: юноша с поднятой головой и ветка кипариса, техника изготовления сближает находку с сосудами, найденными в Коринфе и Египте (XI - начало XII вв.) [Самойлович, 2007; 24-25].

В целом, можно сказать, что сложение усадебной постройки на участке относится к первой трети XIII в., к середине века происходит перепланировка участка, остававшаяся практически неизменной на протяжении почти 250 лет. Здесь располагалась окраинная часть усадебного двора, стояли хозяйственные постройки. Следов мерянского поселка на данном участке зафиксировано не было [Самойлович, 2007; 32].

В 2005 году раскоп на территории Конюшенного двора был завершен 20-м пластом. Исследованы слои конца XI-XII вв. с лепной, раннекруговой и древнерусской круговой керамикой данного периода. На самом дне раскопа в предматерике были обнаружены несколько фрагментов ранней сетчатой керамики и кремневые отщепы эпохи поздней бронзы (конец II тыс. до н.э.). Какие-либо сооружения отсутствовали. Вскрыты также две хозяйственные ямы, которые разрезали слой XI в. Одна датирована началом XII в., другая - концом XII в. Незначительное количество находок позволяет предположить, что раскопом была захвачена окраинная часть стоянки, входившая в черту города [Самойлович, 2007; 33].

Рис. 12 Раскопки Конюшенного двора. 2005 г.

В целом, можно сказать, что исследования Волго-Окской экспедиции на достаточно большой территории с хронологическим диапазоном от неолита до позднего средневековья. Позволили выявить достаточно большое количество ранее неизвестных памятников, продолжить исследования предшественников, в том числе и краеведов XIX – начала ХХ вв., привлекая старые археологические коллекции и отчеты музея-заповедника и архивные материалы, ввести в научный оборот новые археологические данные по ранней истории Верхнего Поволжья.

Согласно выводам археологов, Ростовский район, а точнее бассейн озера Неро был освоен в эпоху неолита и с тех пор на протяжении 6500 лет не пустовал, хотя в отдельные периоды плотность населения ощутимо менялась. Вплоть до XII в. заселенным оставалось преимущественно побережье озера и участки коренного берега в радиусе до 5 км. Поселения разных периодов тяготели также к крупным рекам - Устью, Которосли, Саре.

Следы постоянного пребывания людей на оз.Неро в эпоху мезолита не обнаружены: известны лишь два небольших местонахождения. Более определенны сведения о периоде неолита: выявлено 17 памятников данной эпохи. Все они тяготели к широкой озерной террасе и занимали в основном приустьевые участки многочисленных озерных притоков [Сидоров, 1992; 16-17]. Основными долговременными центрами обитания были стоянки Уница, Песошня, Варос, Сельцо I. Эпоха бронзы оставила множество кратковременных стоянок (ВОАЭ были исследованы 17 из них). Часть унаследовала места древних неолитических поселений, другие заняли ранее пустовавшие участки низины. Для характеристики стоянок эпохи бронзы интересен материал небольшого раскопа на стоянке Липовка 1. В тонком слое вокруг одного каменного очага вскрыто скопление керамики, половину которой составляют фрагменты сетчатых сосудов, остальные - фатьяновские, поздняковские, абашевские и поздневолосовские. Среди них имеются и гибридные формы. По-видимому, здесь наблюдается начало формирования культуры сетчатой керамики из разных по происхождению компонентов [Леонтьев, 1986; 3-4]. Памятники раннего железного века в Ростовской котловине представлены небольшими городищами с сетчатой керамикой. В исследованном районе их известно всего пять. Характерной чертой Ростовских городищ является их относительная недолговечность.

Что касается мери, то их поселения появляются здесь в VII в. н.э. На озере Неро были открыты 19 селищ и одно городище. Открытие памятников летописной мери Ростовского озера подтвердило неслучайность появления именно здесь первых славянских поселенцев. Ранние древнерусские селища на берегах озера также имеют крупные размеры и иногда соседствуют с мерянскими. Возникнув в IX - начале XI вв., они продолжают существовать до XIII в., а некоторые и более длительное время. Всего ВОАЭ было исследовано 47 древнерусских селищ. Если первоначальные древнерусские поселки тяготеют к озеру, то в XII-XIII вв. начинают осваиваться территории по озерным притокам, мелким ручьям. Памятники этого времени по размерам меньше предшествующих и, как правило, недолговечны. Практически полное отсутствие материалов XIII-XV вв. лишний раз подчеркивает опустошительность татарских набегов. Кроме поселений, в районе озера зафиксировано несколько курганных групп. ВОАЭ было обследовано 4 курганных могильника. Полученные результаты позволяют в общих чертах охарактеризовать историю населения региона на протяжении нескольких тысячелетий.

Другим направлением деятельности ВОАЭ являются работы на территории других районов Ярославской области. Раскопки здесь проводились в основном на первых этапах существования экспедиции в конце 1970-середине 1980-х гг. В Борисоглебском, Гаврилов-Ямском, Мышкинском, Угличском и особенно Переславском районах было обнаружено и исследовано значительное количество памятников, относящихся к разным эпохам. Экспедиция А.Е. Леонтьева внесла большой вклад в работу по составлению карты Ярославской области.

В результате археологических исследований ВОАЭ на территории самого Ростова были получены принципиально новые сведения об истории города. Общая вскрытая площадь, составляющая около 2000 кв.м., позволила достаточно уверенно говорить о топографии и территориальном росте древнего города со времени его основания и вплоть до позднего средневековья. Уже сейчас археологические данные позволяют в общих чертах проследить динамику возникновения и развития Ростова.

В Ростове влажный культурный слой, содержащий органические остатки, сохранился только в пределах городской крепости XVII в. Причиной этому служат последствия строительства самой крепости, когда на насыпку валов была использована земля с обеих сторон по периметру крепости. В результате внутри валов в широкой полосе протяженностью до 100 м, по данным раскопок, исчезли напластования XIII - XVI вв., а местами и XII в. ВОАЭ получила данные о мощности, стратиграфии и хронологии культурного слоя Ростова благодаря собственно раскопкам, а также в результате наблюдения за проводимыми в городе земляными работами при прокладке коммуникаций. Степень изученности отдельных исторических районов города различна. Раскопки велись в основном на территории Митрополичьего двора и прилегающей территории. Кроме этого на территории города в разные годы было заложено около 25 шурфов, связанных, в большинстве случаев, с обследованием мест нового строительства.

Рис. 13 Раскоп у церкви Исидора Блаженного. 2006 г.

Открытия, сделанные ВОАЭ в Ростове, трудно переоценить. Среди них стены белокаменного Успенского собора 1213-1231 гг., участки средневековых усадеб, редкие или единственные в своем роде предметы культа, быта, вооружения. В ходе работ ВОАЭ получено множество находок - несколько тысяч разнообразных предметов, не считая массового материала. Это преимущественно бытовые вещи из металла, дерева, кости, стекла, характеризующие материальный мир горожан прошлого времени. Коллекции, по мере их обработки, передаются в Ростовский музей. И уже значительно пополнили археологический фонд.

На основе этих исследований А.Е.Леонтьевым составлена карта культурного слоя г. Ростова и определены зоны его охраны. На основе археологических исследований ВОАЭ в истории города можно выделить четыре этапа, не считая современности. Это древнейшая, мерянская эпоха, определяемая временем до третьей четверти X в. Далее, время сложения и существования древнерусского Ростова Великого - конец Х -начало XIV в. Затем долгий период середины XIV-XVIII вв., когда Ростов как город попал в состояние стагнации, его территория перестала расти. Наконец, последний этап, отразивший становление современного города - конец XVIII - начало XX вв. Хронологические рамки отдельных периодов достаточно условны, но их выделение объективно, так как каждый из них имел свойственные только своему времени особенности.