75 См, то животное выберет первый в большинстве случаев. Однако если это

расстояния 150 и 120 см – обезьяна осуществляет случайный выбор.

Когда животные научились использовать такие подсказки, их заменили

подсказкой взглядом. Рассчитывая на “сотрудничество” человека, которое в

предыдущих экспериментах обеспечивало доступ к лакомству, шимпанзе изо

всех сил старались понять по его поведению, какую из коробок выбрать.

Однако руки партнера оставались неподвижными, сведения были “написаны”

лишь на лице. Животные научились ориентироваться без подсказки руками, но

в этом случае для них имело значение лишь положение головы

экспериментатора. Если человек поворачивал голову в сторону “правильной”

коробки, но смотрел при этом в потолок, поверх нее, обезьяны использовали

этот жест как такой же сигнал к действию, что и взгляд прямо на коробку. В

тех случах, когда человек поворачивал лицо в сторону “неправильной”

коробки, а глаза – в сторону “правильной”, животные ошибались. Трехлетние

дети не испытывали никаких затруднений в этих опытах, безошибочно следуя

направлению взгляда, куда бы ни была повернута голова экспериментатора.

Ошибаясь в ситуациях, когда было необходимо использовать информацию,

“читаемую” по глазам, шимпанзе, тем не менее, проявили способность

“читать” позы. Если один экспериментатор сидел к приманке спиной и не

поворачивал головы, когда начинался опыт, а другой поворачивал голову

через плечо в сторону коробок, то обезьяны выбирали ту из них, в сторону

которой было повернуто лицо партнера. Направление взгляда при этом не

имело для них значения. Это подтвеждалось и в такой драматической

ситуации, когда один человек сидел лицом к неправильной коробке, но глаза

его были закрыты, а другой поворачивал голову через плечо к правильной

коробке и смотрел на нее. Потом ситуацию меняли. Животные выбирали ту

коробку к которой было повернуто “больше лица”, то есть ту, на которую

было непосредственно направлено лицо человека – пусть даже и с закрытыми

глазами.

Отчаявшись добиться от шимпанзе понимания связи между направлением взгляда

и целью поиска, экспериментаторы решили проверить, могут ли животные

научиться правилам игры, если в основе этих правил лежит информация,

“считываемая” по глазам. Обезьян регулярно тестировали с помощью уже

описанных задач, с семи- до девятилетнего возраста ( Povinelly, 1999).

Параллельно животные освоили много других задач, связанных с тренировкой

памяти и сообразительности, и преуспели в них, однако “играть в гляделки”

они так и не научились.

Множество отрицательных результатов, полученных в опытах с поиском

спрятанной приманки, не совсем согласовывались с данными наблюдений за

приматами в естественных условиях. Неужели обезьяны, которые столь тонко

учитывают изменения в жестах и мимике сородичей, не в состоянии понять

столь очевидные различия в их визуальном восприятии?

В следующей серии экспериментов шимпанзе были предложены условия, в

большей мере адекватные привычной для них социальной обстановке ( Hare et

al., 2000). Ведь для этих общественных животных более естественны ситуации

конкуренции за лакомый кусочек, чем взаимопомощь при обнаружении пищи.

Поэтому скорее можно ожидать, что они используют свое умение следить за

направлением взгляда сородичей в ситуациях, когда нужно схватить пищу

первым, чем в ситуации, когда можно ожидать подсказки.

В Йерксовском приматологическом центре экспериментаторы работали с

обезьянами , которые жили в группе и занимали в ней различное

иерархическое положение. Среди 10 отобранных для опытов животных, три

доминанта ( Пеони, Таи и Эрика) были безусловно уверены в своем

превосходстве над семью остальными шимпанзе. В предварительных опытах было

показано, что, будучи помещенными в клетку с любой подчиненной особью,

каждый из трех доминантов демонстрирует первоочередный доступ к лакомым

кусочкам фруктов, а их партнерам по опыту не достается почти ничего. В

нескольких сериях опытов обезьянам были предложены условия, когда приманка

была видна либо только одной их двух особей, либо двум сразу. В разных

ситуациях сравнивалось поведение животных и количество схваченных каждым

из них кусочков фруктов. Различия в условиях позволяли проверять гипотезы

о том, в каких ситуациях шимпанзе могут или не могут ипользовать

информацию о визуальных возможностях сородича.

В первой серии опытов использовалось 4 клетки, расположенные в ряд и

соединенные дверцами. В двух крайних помещались доминант и собординант. В

первом случае по два кусочка приманки помещались так, что один был виден

обоим особям, а второй - только доминанту и находилась в клетке, ближней к

нему. Во втором случае оба кусочка находились на равном расстоянии от

обоих животных и были им одинаково видны. Третий случай был симметричен

первому, но приманка была ближе к субординанту и видна только ему.

Оказалось, что подчиненная обезьяна решалась схватить лишь ту приманку,

которая была видна лишь ей, и лишь изредка претендовала на кусочек,

находящийся в поле зрения доминанта а также на приманку, что была в равной

досягаемости для двух животных. Разницы между этими двумя ситуациями не

наблюдалось: субординантам доставалось около 15% кусочков. В ситуации с

приманкой, скрытой от глаз доминанта, подчиненные особи забирали в среднем