Глава об удовлетворенности

Неизбежно для влюбленного, когда запретно сближение, довольствоваться тем, что обретает он, и поистине в этом развлечение душе, занятие надежде, обновление желаний и некоторый отдых.

Удовлетворенность имеет несколько степеней, сообразно тому, что достижимо и возможно, и первая из них, — когда довольствуются посещением. Поистине, в этом надежда из надежд, и возвышенно это среди того, что дарует судьба, хотя и проявляется при этом застенчивость и смущение, ибо каждый из любящих знает, что у другого в душе.

Посещение бывает двух видов. Первый из них, — когда любящий посещает любимую, и это вид обширный, а второй вид, когда любимая посещает любящего, но нет пути ни к чему, кроме взгляда и внешнего разговора.

Об этом я говорю:

Если отдалишь от меня ты сближенье, я удовлетворюсь взглядом глаз, хоть и не будет это близостью.

Достаточно мне тебя встретить в день один раз, а раньше не принимал я от тебя и вдвое большего.

Так помыслы вали

[103]бывают возвышенны, но согласен он на спасение души, когда падет на него отставка.

Что же касается ответа на приветствие и на обращенные речи, то в этом надежда из надежд, хотя и говорю я в моей поэме:

Вот скрываю я это, и стану неприхотлив, довольный ответом на приветствие, если будет порой он возможен.

Но так чувствует лишь тот, кто переходит от высшей степени к низшей, а отличие созданий друг от друга, во всех их качествах, состоит в том, насколько они переходят к более высокому или более низкому. Я знаю человека, который говорил своей возлюбленной: — Обещай мне и солги! — удовлетворяясь тем, чтобы утешить свою душу ее обещанием, хотя бы и неправдивым. Я сказал об этом:

Если сближения с тобой желать нечего и близость воспрещена, — обещай мне и солги!

Может быть, мечта о встрече с тобою удержит жизнь в сердце, разлукой измученном.

Ведь утешаются те, кто поражен недородом, видя, как сверкает на небе блеск молнии, не несущей дождя.

Вот нечто, относящееся к этой главе, — это видел я сам и видел со мною другой человек. Одного из моих друзей ранила ножом та, кого он любил, и видел я, как влюбленный целовал раненое место и плакал над ним снова и снова.

Я сказал об этом:

Говорили они: — Ранен ты той, кого любишь безумно, — и ответил я: — Клянусь жизнью, она меня не ранила!

Но почуяла моя кровь, что она близко, и полетела к ней, и не вернулась.

О мой убийца, обидчик, благодетель! Я — выкуп за тебя как обидчика, благодетеля!

Неприхотливость также и в том, что радуется человек и удовлетворен он, если обладает какой-нибудь вещью возлюбленной. Поистине, это имеет в душе прекрасное место, хотя бы и не было в этом ничего, кроме того, что рассказал наш Аллах великий о возвращении зрения к Якубу, когда понюхал он рубаху Юсуфа — мир с ними обоими! Об этом я говорю:

Когда отказала мне в близости моя госпожа и настояла на разлуке, не будучи справедлива,

Стал довольствоваться я видом ее одежд или чего-нибудь, к чему она прикасалась.

Так и Якуб, пророк прямого пути, — когда изнурен он был печалью по Юсуфу

[104],

Понюхал рубаху он, от него принесенную, и был он слепым, и от того исцелился.

Я никогда не видел влюбленных, которые бы не дарили друг другу прядей волос, окуренных амброй, опрысканных розовой водой; концы их соединяют мастикой или белым очищенным воском и завертывают их в ку-( ки расшитой ткани, шелка или чего-нибудь похожего, чтобы было это памятью при разлуке. Что же касается дарения зубочисток, после того как их пожуют, или мастики, после ее потребления, то это часто бывает у всякой пары влюбленных, для которых недоступна встреча. Об этом я скажу отрывок, где есть такой стих:

Я считаю слюну ее водой жизни и твердо в этом уверен, хоть и не оставляет любовь к ней живым во мне сердце.